Страница 15 из 19
- Вы высадите на борт брига команду шлюпки.
- Да, мин герр!
- Все это время один из ваших людей будет стоять у штурвала, продолжал Химскирк, отдавая приказания по-английски, очевидно, в назидание Джесперу. - Вы слышите?
- Да, мин герр!
- Все это время вы будете на палубе и возьмете на себя командование.
- Да, мин герр!
Джеспер почувствовал, что вместе с командованием бригом у него словно вырвали из груди сердце. Химскирк спросил, переменив тон:
- Какое оружие имеется у вас на борту?
Одно время все суда, какие вели торговлю в китайских морях, имели разрешение возить определенное количество огнестрельного оружия в целях самозащиты. Джеспер ответил:
- Восемнадцать ружей со штыками. Они находились на борту, когда я купил бриг четыре года назад. О них было заявлено.
- Где вы их держите?
- В каюте на носу. Ключ у помощника.
- Вы их возьмете, - сказал Химскирк канониру.
- Да, мин герр!
- Зачем? Что вы замышляете? - крикнул Джеспер и сейчас же прикусил губу. - Это чудовищно! - пробормотал он.
Химскирк на секунду поднял на него тяжелый, как будто страдальческий взгляд.
- Вы можете идти, - сказал он канониру.
Толстяк отдал честь и ушел.
В течение следующих тридцати часов буксировка прервалась только один раз. Бриг дал сигнал - с бака замахали флагом, и канонерка остановилась. Скверно набитое чучело унтер-офицера спустилось в шлюпку, явилось на борт "Нептуна" и поспешило прямо в каюту своего командира. Маленькие глазки его моргали, как будто он был возбужден тем, что ему предстояло сообщить. Оба некоторое время сидели, запершись в каюте, а Джеспер с гакаборта старался выяснить, не произошло ли что-нибудь необычайное на борту брига. Но, казалось, все было в порядке. Однако он решил подстеречь канонира; и хотя избегал говорить с кем бы то ни было после разговора с Химскирком, он остановил этого типа, когда тот снова вышел на палубу, и осведомился о своем помощнике.
- Он чувствовал себя неважно, когда я уходил, - объяснил он.
Жирный унтер-офицер, державшийся так, словно усилие нести перед собой огромный живот не позволяло ему сгибаться, понял его с трудом. Ни одна черточка в лице не обнаруживала ни малейшего оживления, но под конец маленькие глазки быстро заморгали.
- О да! Помощник. Да, да. Он здоров. Но, mein Gott, какой забавный человек!
Джеспер не успел получить объяснение, так как голландец поспешно спустился в шлюпку и вернулся на борт брига. Но он утешал себя мыслью, что очень скоро неприятное и довольно нелепое испытание будет окончено. Вдали уже виднелся рейд Макассара. Химскирк прошел мимо и поднялся на мостик. Впервые лейтенант взглянул на Джеспера с подчеркнутым вниманием. Он так смешно вращал глазами - Джеспер и Фрейя давно уже согласились, что лейтенант смешон, - с таким восторженным удовольствием, словно обсасывая вкусный кусочек, что Джеспер невольно улыбнулся во весь рот. А потом он снова повернулся к своему бригу.
Видеть этот бриг - его драгоценную собственность, частицу души Фрейи, единственную опору двух жизней в широком мире, незыблемую основу его страсти, дающего ему власть прижать безмятежную прелестную Фрейю к своей груди и увезти на край света; видеть этого красавца, достойно воплощающего его гордость и любовь, видеть его пленным на конце буксирной бечевы испытание не из приятных. В этом было что-то кошмарное, как сновидение о вольной морской птице, обремененной цепями.
Но на что другое хотел бы он смотреть? Красота брига проникала в его сердце с такой силой, что он забывал о том, где находится. А кроме того, сознание своего превосходства, какое возникает в молодом человеке благодаря уверенности, что он любим, иллюзия, рожденная нежным взглядом женских глаз, будто он вознесен превыше Судьбы, помогли ему после первого потрясения выносить эту пытку с улыбкой и верой в себя. Ибо какая злая сила могла коснуться избранника Фрейи?
Было уже после полудня; солнце освещало с кормы оба судна, входившие в гавань. "Скоро конец тараканьей шутке", - думал Джеспер без всякой враждебности. Как моряку, хорошо знакомому с этой частью света, ему достаточно было одного взгляда, чтобы определить направление. "Эге, подумал он, - он идет в Спермондский пролив. Сейчас мы обогнем риф Тамисса". И снова он обратился к созерцанию брига, этой опоры его материального и духовного существования, который скоро снова будет в его руках. На море, спокойном, как мельничный пруд, тяжелая плавная рябь расходилась от носа брига, так как мощный "Нептун" буксировал с большой скоростью, словно на пари. Голландский канонир показался на баке "Бонито", а с ним еще несколько человек. Они смотрели на берег, а Джеспер погрузился в любовный транс.
Глубокий гул парового свистка канонерки заставил его вздрогнуть от неожиданности. Медленно он огляделся. Потом с молниеносной быстротой отскочил от того места, где стоял, и бросился по палубе.
- Вы налетите на риф Тамисса! - кричал он.
Высоко на мостике Химскирк бросил тяжелый взгляд через плечо; два матроса поворачивали штурвал, и "Нептун" уже быстро отходил от края светлой воды, скрывавшей опасность. Ха! Как раз вовремя. Джеспер сейчас же отвернулся, чтобы следить за своим бригом, и, прежде чем он понял, в чем дело, - очевидно, согласно распоряжениям Химскирка, данных заранее канониру, - кабельтов был отпущен при звуке свистка. Он не успел крикнуть, не успел пошевельнуться, он видел, как бриг понесся по течению и стремительно пролетел мимо кормы канонерки. Он следил за его красивым скользящим корпусом глазами, расширенными от недоумения, дикими от ужаса. Крики на борту казались ему жутким невнятным шепотом, их заглушала кровь, стучавшая в ушах. Бриг несся вперед с несравненной грацией и стремительностью до тех пор, пока гладкая поверхность воды перед его носом словно опустилась вниз, неожиданно, точно высосанная. Странно, трепетно задрожали верхушки мачт, бриг остановился, слегка наклонив высокие мачты, - и замер. Он спокойно лежал на рифе, а "Нептун", сделав широкий круг, полным ходом продолжал свой путь по Спермондскому проливу, направляясь к городу. Он лежал спокойно, совсем спокойно, и что-то зловещее и неестественное было в его положении. И сразу - внезапно - при солнечном свете его объяла меланхолия, та меланхолия, какая окутывает вещи, тронутые тлением; он был только пятнышком в сияющей пустоте пространства - уже покинутый, уже одинокий.
- Держи его! - заревел голос с мостика.
Стремительно, импульсивно Джеспер бросился бежать к своему бригу, как кидается вперед человек, чтобы оттащить от края пропасти живое, дышащее любимое существо.
- Держи его! Хватай! - вопил лейтенант с мостика, а Джеспер, не говоря ни слова, бешено отбивался, и только голова его возвышалась над напирающей толпой матросов "Нептуна", которые послушно набросились на него. - Держи его!.. Я не допущу, чтобы этот парень сейчас утопился.
Джеспер перестал сопротивляться.
Один за другим они отпустили его; они отходили постепенно все дальше и дальше в напряженном молчании, оставив его стоять без поддержки в широком пустом пространстве, словно давая упасть после борьбы. Он даже не покачнулся.
Полчаса спустя, когда "Нептун" стал на якоре перед городом, он все еще не сдвинулся с места, ни на волос не шевельнулся. Как только прекратилось громыхание якорной цепи канонерки, Химскирк, тяжело ступая, спустился с мостика.
- Позовите сампан, - сказал он угрюмо, проходя мимо часового к шкафуту; затем он медленно двинулся к тому месту, где Джеспер, на которого направлены были испуганные взгляды матросов, стоял, опустив глаза, сумрачно разглядывая палубу. Химскирк подошел вплотную и, приложив пальцы к губам, задумчиво уставился на него. Вот он, счастливый бродяга, единственный человек, которому проклятая девчонка могла рассказать эту историю. Но она не покажется ему смешной. История, как лейтенант Химскирк... Нет, вряд ли он над ней посмеется. Он выглядел так, словно никогда в жизни ни над чем смеяться не будет.