Страница 2 из 38
Теперь он утешался мыслью, что в настоящий момент ничем не мог себе помочь. Казалось, у него наступил один их тех небольших кризисов, которые были частью человеческой жизни.
Полет продолжался, и Эскобар, включив автопилот, покинул рубку. Его ждали пять часов сна.
Где-то в эти пять часов в светящейся голубым прорези панели сменились цифры и бортовой хронометр на кварцевых кристаллах показал наступление нового дня.
00. 01. 52 - 21. 04. 2144 года по новому времени.
Выспавшись, вымывшись и сытно поев, Рафаэль снова пошел в рубку управления. Он осмотрел курсограф, который регистрировал поступающие импульсы и наблюдения. Ничего. Курс был нормальным, в направлении главной звезды Водяной Змеи - Альфарда. Созвездие на переднем экране не изменились. Рафаэль закурил сигарету, слегка улыбнулся и установил, что странное настроение продолжает преследовать его со вчерашнего дня.
- Это снова началось, - сказал он сам себе, - нужно с этим покончить.
Клик! Последняя капля. Чаша была полна, и теперь ее содержимое переливалось через край. Невроз существовал уже в течение пятнадцати лет, а теперь обострился. Вода из чаши пролилась и потекла по маленькой канавке в то мгновение, когда Рафаэль Эскобар включил обзорные экраны.
Звезды ринулись к нему, Вселенная сомкнулась вокруг него, словно черная мантилья, и вид ее ударил Рафаэля словно рог торро. Чернота, осязаемая и угрожающая, серебряная пыль и алмазы, пылающий факел Альфарда. Эскобару показалось, будто в сердце вонзилась ледяная сосулька, и теперь он боялся звезд - своих звезд,
- Святая Монсеррат! - простонал он.
Ужасный приступ все смыл. Самоконтроль, который в таких случаях предусматривал, чтобы пилот покинул рубку управления, исчез в течение секунды. Постгипнотический приказ растворился в возбуждении измученного мозга. Невроз обострился еще больше. Наступило сумасшествие.
Детекторы зафиксировали происшедшее. Гидравлическая рука с рабочей головкой, содержащей воздушный инъектор с антиневрозином, метнулась вперед, и содержимое ампулы с успокаивающим средством с шипением устремилось в искусственную кожу сидения, туда, где находилась бы сонная артерия пилота, сиди он в кресле.
Эскобар спрятался за креслом и сильно задрожал. Все его тело тряслось. Синдром кокакриза содержал множество подробностей, и чувство непосредственной угрозы жизни, порождаемое этим приступом, обострило все.
Мучительная сухость иссушила рот пилота. Дрожа и всхлипывая, словно ребенок, он прижался к спинке сидения. Жажда, бушевавшая в нем, угрожала сжечь его, давление на зрительные нервы лишило его возможности видеть. Эскобар уставился широко распахнутыми глазами прямо на центральный экран, видя все в черно-белом изображении и как на негативе - солнца были темными кругами ужасного серого цвета, а пространство было, как саван. Из горла пилота вырвался звук, в котором не было ничего человеческого. Крик, превративший его в покинутое существо посреди Вселенной, бросил его в пот. Потом руки его разжались, и Эскобар подрубленным деревом рухнул на пол и разбил себе нос, но ничего не почувствовал. В его ушах звучал крик, несущий в себе все скрытые ужасы Вселенной.
В течение секунды Эскобар превратился из человека во что-то, напоминающее яростного зверя. Все, что составляло душу разумного существа, было мертво.
Включился маленький, но мощный прибор, который наблюдал и все записывал.
Эскобар громко взревел, встал на четвереньки и побежал по кабине, как собака. Лицо его было залито кровью, на серебристом мундире были такие же пятна. Открылись магнитные поля. Одним прыжком воющее животное вскочило на пульт управления.
Далеко позади, в последнем проблеске рассудка, напрягшись под невыносимой нагрузкой, в Эскобаре дрожало что-то, напоминающее струну. Икар подлетел к солнцу слишком близко, крылья расплавились, и он рухнул в море. Нить лопнула с отвратительной психической болью... Рафаэль Эскобар, тридцатишестилетний пилот корабля "Каталония" и кандидат на звание Благородного, перестал существовать.
Существо громко выло. Эхо воя, как металлическое гудение, проникало в часть коридора. Существо неестественно резко захихикало встало бить по часам, нажимая на кнопки без разбора; каблуки вонзились в анкер выключателя вращения и нажали на контакт. Колени вонзились в крышку Паксола, уничтожив защиту. Осколки вонзились в кожу.
В корабле, в основном в механической части привода, заработали механизмы и приступили к действию, которое было абсолютно бессмысленным и грозило смертельной опасностью для корабля при посадке.
Кокакриз мог продолжаться от десяти до пятнадцати минут.
Почти мгновенно "Каталония" выпала из парапространства в нормальный континуум. Реактор, вырабатывающий энергию, который был нагружен до красной черты, начал перегреваться. Заревела сирена.
Воющее существо прыгало на пульте, выкрикивало что-то, похожее на "вода", и, слепо ударившись об экран, разбило его. Потея и хрипя, оно опустошило свою флягу. Потом снова свалилось на пол, сломало руку, но и на этот раз не почувствовало боли, и продолжало разрушать корабль.
Маленький прибор, шар тридцати сантиметров в диаметре, наблюдал и регистрировал. Электронный механизм уже начал производить магнитный анализ происходящего и заносить на бесконечную ленту с сорокасекундным временем воспроизведения.
Корабль бушевал. Воцарился хаос. Экраны разлетелись от острого, палящего пламени, ударившего в них из цоколя трубки Кальдера. Кипящая ртуть испарилась, и существо, задыхаясь, закашлялось, на его губах выступила пена. В машинных помещениях энергия уничтожила все, что находилось на ее пути. Масса, позволяющая кораблю восьмикратно преодолеть расстояние между Землей и целью, была выброшена в течение секунды. Реактор раскалился докрасна, в результате чего в нескольких местах ленивыми ручейками по полу текла изоляция.
В огромном помещении объемом в двадцать кубических километров произошел взрыв, уничтоживший все, что было здесь еще минуту назад, - и сам себя. Буйствующее животное, не похожее ни на что, известное человеку, наконец спрыгнуло с пульта в темный угол, закрыло глаза и затихло, только кататоническая дрожь время от времени пробегала по его телу.