Страница 22 из 24
Веласкес вздохнул:
- Жалко, что не удалось допросить его перед смертью. Но сомневаться не приходится. Он не был с самого начала советским призраком... судя по его делам в Алжире, Анголе и Индокитае. Вряд ли Москва могла давать ему такие задания хотя бы для маскировки. Скорей всего его перевербовали здесь. Интересно только - на чем его взяли?
Ренуар усмехнулся и сказал ласковым басом:
- Давайте вернемся к... пока живым. Я доложил обо всем Командору, и он согласился с моими соображениями. Насчет девицы вопрос ясен, надо действовать немедленно. Кстати, выяснилось, что ее отец сражался против немцев в Греции, но погиб после войны.
В результате короткого обсуждения был составлен следующий план: завтра утром я звоню о. а. - 1 и назначаю встречу вечером, мы идем ужинать, потом я провожаю ее домой, уговорив пойти по переулку за французской школой. В конце аллеи к нам подкатит машина - и моя роль на этом закончится.
- Ее надо заставить исповедаться во всем, - сказал Даню. - Чтоб не унесла с собой ни одной тайны, чтоб ушла чистенькой, прозрачной, как стеклышко.
Ренуар погладил спинку кресла и ласково прогудел:
- Заставим разговориться. И вы оба примете участие в этом.
Веласкес поморщился:
- Откровенно говоря, не люблю, когда женщин... интервьюируют. Весьма неэстетичное зрелище.
Ренуар усмехнулся:
- Я помню вашу статью о статистическом изучении видов моторного беспокойства и эмоционального реагирования у женщин в экспериментальных ситуациях - по материалам лагеря усиленного режима в Мосамедише. Фундаментальное исследование.
- Мосамедиш? - Даню сморщил лоб. - Испанское Марокко?
- Нет, в Анголе, - сказал я.
- Вы тогда высчитали... - Ренуар посмотрел на потолок, - что предел выносливости по возрастным контингентам...
Веласкес приставил пальцы ко рту и зевнул.
- Давайте вернемся к живым. Мы должны запастись силами. Надо скорей лечь спать. - Он повернулся к нам: - Советую, мальчики, принять завтра перед делом двойную порцию сустагена - для поднятия тонуса.
Даню шепнул мне:
- Надо угостить Гаянэ штукой, о которой рассказывал мне Бан, - есть такой способ "пенальти". Его применяли бельгийцы из катангской жандармерии. Метод люкс. А ты чем угостишь ее? Не будешь жалеть?
- Она знала, на что идет. Скажу честно - особого удовольствия это мне не доставит, но щадить ее не буду.
Веласкес отпустил меня домой, а Даню остался для получения дополнительных указаний - ему поручалась наиболее серьезная часть акции захват и доставка объекта акции к месту экзекуции.
Я совершил длительную прогулку, и, когда вернулся домой, Даню уже лежал в постели. Он спросил меня, где я пропадал. Я ответил: провел репетицию завтрашней ночной прогулки - чтобы выбрать самый естественный, не могущий вызвать подозрений маршрут от ресторана "Сплендидо" к тому переулку.
На следующее утро я позвонил в контору "Эр Франс" и пригласил Гаянэ на ужин. Она сейчас же согласилась, и мы условились насчет времени, когда я подойду к конторе. Но она попросила еще раз на всякий случай позвонить в 6 часов - вдруг ей продиктуют что-нибудь срочное и надо будет сразу же перепечатать стенограмму.
Когда я позвонил в 6 часов в контору, подошла другая девица и сказала, что Гаянэ только что уехала домой, оттуда поедет в монастырский заповедник к дяде, он опасно заболел. Гаянэ потом должна вернуться в контору и закончить работу.
Я звонил еще несколько раз - Гаянэ не вернулась в контору до полуночи. Дома у нее никто не отвечал. Очевидно, она осталась с матерью в заповеднике. Акцию пришлось отменить - перенести на следующий день. Ровно в 10 часов утра я позвонил в контору. Мне ответил мужской голос: Гаянэ не явилась на работу. Такой же ответ я получал в течение всего дня - она так и не появилась до 11 часов ночи.
После полуночи я стал звонить Веласкесу - никто не отвечал. Дома у Гаянэ тоже не брали трубку. Даню ушел днем и не возвращался домой. Он пришел только около двух часов ночи - навеселе, пританцовывал и слегка пошатывался.
Я спросил его: где Веласкес? Надо сообщить профессору, что Гаянэ еще не вернулась в город. Даню свистнул и махнул рукой. С трудом стянув с себя одежду, он упал на кровать и заснул. На следующее утро, узнав, что Гаянэ опять не вышла на работу, я пошел к Веласкесу. Он сидел в пижаме на кровати и смотрел на дерущихся девочек, они катались по циновке, вцепившись друг другу в волосы. Наконец одной удалось укусить другую, та заплакала, и ей было зачтено поражение. Победительница получила сигаретку и монетку. Веласкес приказал девочкам пойти вымыться и приготовить для него завтрак.
Я доложил о том, что Гаянэ так и не вернулась в город. Веласкес кивнул головой.
- Мы проверяли в заповеднике. Лесничий сидит дома и играет на скрипке. И никого там больше нет.
Я покосился на профессора.
- Я два дня разыскиваю по телефону... а вы изменили план и провели все без меня. А я все время, как дурак...
Веласкес сделал удивленное лицо:
- О чем вы?
Я повторил. Веласкес поправил парик.
- К сожалению, вы ошибаетесь. Ничего мы с девицей не сделали. Просто ее нигде нет. И ее матери тоже.
Оказывается, уже вчера днем было установлено исчезновение Гаянэ с матерью. Полиции было сообщено о том, что Гаянэ украла деньги у одного араба-торговца, что она профессиональная аферистка и проститутка. Полицейские ищут ее со вчерашнего вечера. Я недоверчиво покачал головой. Вскоре пришли Ренуар и Даню. Ренуар повторил слово в слово то, что мне уже сообщил Веласкес. Мне оставалось только сделать вид, что я принимаю эту версию. Но, подходя к дому, я сказал Даню:
- А все-таки я уверен, что девица уже зарыта в землю. Представляю, как вы ее изукрасили...
Даню невесело рассмеялся.
- Верить или не верить - твое дело, но ее действительно нет. Не знаю, как Веласкес с Ренуаром будут докладывать шефу.
- Куда же она могла деться? Перешла в другое измерение? Вы думали, что я буду жалеть ее, и прикончили без меня.
Даню скривил рот и махнул рукой.
Спустя три дня он передал мне: решено продолжать поиски девицы, и я должен представить объяснительную записку. К этой записке я приложил все диаграммы и таблицы, касающиеся хода обработки о. а. - 1. А в конце написал, что в моем сводном количественном анализе реакций о. а., возможно, были допущены ошибки (хотя регистрацию я проводил по системе "Крамер-Пибоди"), и кроме того, комбинированные приемы цикла Т, которые я применял на базе реитерационного стиля словесного воздействия, очевидно, дали обратный эффект.
Даню стал выражать опасения: не отразится ли история с о. а. - 1 на моем участии в большом деле, о котором говорил новый Командор. Судя по аффектации, с которой Даню выражал свои опасения, а также по его подчеркнуто сочувственным интонации и мимике, я понял, что он представил новому шефу какие-то соображения - не в мою пользу.
Однако все обошлось благополучно. Наступил день, когда мне и Даню вручили конверты с заданиями.
Эти конверты мы должны были вскрыть накануне вылета, вынуть листки с текстом, написанным симпатическими чернилами. Спустя некоторое время текст должен был сам исчезнуть.
Мне было приказано лететь до Базеля (аэропорт Сен-Луи) и пересесть на первый самолет, направляющийся в Аяччо (аэропорт Кампо дель Оро), оттуда направиться в Ниццу (аэропорт Лазурный берег) и пересесть на самолет, идущий в Тананариве (аэропорт Аривонимамо). В самолете ко мне подсядет человек, сделает парольные жесты и произнесет парольную фразу. От него я получу указания относительно дальнейшего.
В самолете до Базеля я должен держать в левом кармане пиджака номер журнала "Плэйбой", сложив его пополам и отогнув угол обложки. Если стюардесса, предлагая карамельки, уронит две на пол, надо по прибытии в Кампо дель Оро сейчас же брать билет на Бастию (аэропорт Поретта).
Даню получил приказ лететь в другое место. Мы простились с Веласкесом, Утамаро и Ренуаром - распили четыре пинты коньяку.