Длинный отпуск

Все затихло. Тележки вернулись в поселок, и снова потекла размеренная жизнь. К полудню возвратился самолет-носитель. Его затащили в ангар, ворота закрылись — и опять тишина.

Вечером Степа долго ворочался, размышляя об увиденном. В принципе, ничего необыкновенного он не узнал, но именно прозаичность и предсказуемость полученной информации заставили его горько сожалеть об утраченных надеждах на возможность покинуть эту планету.

Угнать «шаттл» можно, но если стартовать не с самолета-носителя, а прямо с полосы, — горючего не хватит, чтобы вывести его на орбиту.

Если забраться в «шаттл» накануне старта, а потом нейтрализовать экипаж и пассажиров, — ну и что? С орбиты на таком аппарате никуда не уйдешь. Запаса топлива не хватит даже на развитие второй космической скорости. Останется только стыковаться со станцией и сдаваться ее персоналу.

Заманчиво было бы пролететь на орбитальную станцию зайцем, а потом уже захватить какой-нибудь корабль с аппаратурой для совершения переходов. Но без знания языка он не имеет ни малейших шансов прикинуться своим. Его быстро вычислят — и конец всему.

Дальнейшее сидение в кустах теряло всякий смысл, да и провиант подходил к концу. Степа встал, привел в порядок снаряжение, проверил, что нигде ничего не бренчит, и двинулся в сторону поселка. Лук, стрелы, топор и лопатку он спрятал в кустах. Там же оставил большую флягу и мешок с одеялом, плащом и кухонной утварью. Сверток с остатками харчей и маленькая фляжка поместились в карманах.

ГЛАВА 19

Проникнуть в ангар удалось безо всякого труда. Просто открыл дверь и вошел. В кромешной темноте опустился на колени, высек огонь и зажег фонарь. Задвижку на внешней стороне двери он поставил на место с помощью веревочки, которую затем втянул внутрь, дернув за один конец.

Внутри ангара стояли три самолета-носителя. Один — свободный, а два других — с укрепленными на спинах «шаттлами». Еще одно место было занято кораблем совершенно иного типа. Это был явно боевой корабль, приводимый в движение не химическими ракетами, а ионными двигателями. В отличие от кораблей на фотонной тяге, такие машины могли совершать посадку на планеты, хотя обычно этого старались избегать. Слишком уж портили они окружающую среду, оставляя за собой полосу ионизированной атмосферы. Конечно, при ведении боевых действий на это обстоятельство закрывали глаза, и в военное время посадки и взлеты на таких двигателях случались нередко, в том числе и на обитаемых планетах. Особенно с целью десантирования.

Аппаратура перехода на этом корабле тоже присутствовала. Это было видно по характерным решетчатым элементам, опоясывающим центральную часть корпуса. Корабль лежал горизонтально на трейлере, снабженном подъемным устройством, способным поставить его вертикально — в положение для старта.

Разглядеть все как следует в скудном свете горящей в фонарике свечи было невозможно, а так как, судя по времени, снаружи уже рассвело, Степа занялся поиском укрытия на день. Фермы-колонны, поддерживающие перекрытие, оказались удобной дорогой к потолку, а в сплетении многочисленных стальных профилей, составляющих основание кровли, нашлось укромное местечко, закрытое от взгляда снизу и позволяющее наблюдать.

Вскоре лязгнул засов двери, зажегся свет, зазвучали шаги и голоса. Прислушавшись к разговорам техников, Степа вдруг понял, что прекрасно их понимает. Их язык отличался от стандартного, используемого на Земле и в колониях, не больше, чем диалект любой колонии. Некоторые особенности произношения, отдельные слова и речевые обороты не мешали понимать смысл сказанного. Язык аборигенов этой планеты разнился с земным намного существеннее. Однако во внешнем виде лежавшего под ним корабля Степа однозначно опознал так называемый тяжелый истребитель касситов. Ему не раз приходилось сталкиваться с такими машинами в быстротечной круговерти боя и видеть их во всех ракурсах и на любых расстояниях.

Что-то круто изменилось во взгляде Степы на конфликт землян с кассетами. Исчезло всякое понимание происходящего. Каким образом могло возникнуть такое глобальное вооруженное противостояние в области, охватывающей миллионы кубических парсеков космического пространства, между Землей и ее колониями и одной из ее же колоний? Причем без каких-либо попыток ведения переговоров с той или иной стороны. Огромные средства, затрачиваемые на войну, истощали ресурсы Земли и колоний. Только ощущение грозной и неведомой опасности заставляло выбрасывать в топку войны колоссальные средства и тысячи человеческих жизней.

Несомненно, для касситов ведение боевых действий также сопряжено с огромными затратами. Что заставляет их упорно вести жестокую войну, не пытаясь прекратить ее? Почему они не высылают парламентеров и уничтожают земные корабли при попытке вступить с ними в контакт? О том, что попытки переговоров предпринимались со стороны землян, Степа знал наверняка. Он сам эскортировал один из кораблей-парламентеров к базе касситов и даже видел вспышку взрыва, уничтожившего его. Ему тогда крепко досталось от вот таких же тяжелых истребителей, насилу вырвался.

Как бы там ни было, следовало выспаться и попытаться вырваться отсюда. Обнаружение боевого корабля давало неплохие шансы улизнуть и вернуться к своим.

Почти неделю Степа не выходил из ангара. Днем отсыпался наверху, а ночью изучал матчасть. Провиант, запасенный для летных пайков, он обнаружил в каптерке и брал понемногу, стараясь, чтобы убыль его выглядела незаметно. Освещение не зажигал, пользовался электрическим фонарем, найденным здесь же. Туалет и умывальник тоже нашлись, так что бытовых проблем не было. К утру он уничтожал все следы своего пребывания и забирался на свой насест.

Разобраться с конструкцией корабля и его управлением оказалось несложно. Все было сходно с тем, что применялось на аналогичных земных машинах. Многие узлы и устройства вообще оказались идентичны. Различия скорее наблюдались во внешнем виде. Складывалось впечатление, что этот тяжелый истребитель и тот, что Степа раньше пилотировал, сконструированы одним и тем же конструктором, позаботившимся лишь о том, чтобы снаружи они выглядели как «две большие разницы».

Несколько сложнее оказалось с трейлером и подъемным механизмом. Дело в том, что с техникой такого рода Степа раньше дела почти не имел, и ему пришлось постигать все своим умом. Но и с этим он успешно справился. Вся техника оказалась исправна, заправлена и готова к немедленному использованию. Единственная деталь — в бортовом навигационном компьютере отсутствовала кассета памяти. Вылетать без нее рискованно. Но возможно. По крайней мере, Степа был уверен, что сможет до ковылять до своей базы и без кассеты. Уж координаты базы и всех промежуточных ориентиров он помнил твердо. Сколько раз все просматривал и пересчитывал, пока добирался сюда на спасательном боте.

Значительно сложнее было подать сигнал «Я свой» при приближении к базе. Без этого его немедленно попытаются уничтожить. Ни вид кода, ни даже способ подачи сигнала не был известен никому из пилотов. Этим занимались специальные люди из секретного подразделения. Они регулярно меняли коды в опломбированном устройстве, которое пилот мог только включить или выключить. Они же меняли коды в устройствах связи, превращающих радиосигнал в абракадабру для всех, чья рация была закодирована иначе. Никаких сведений в этой области никому не сообщалось, в том числе, наверное, и самим секретчикам. Скорее всего, они просто меняли кассеты по определенному графику или по команде. А сами кассеты им доставляли из вышестоящего штаба или еще откуда-нибудь. Степа не знал этого наверняка, но полагал, что это так, поскольку никогда не обнаруживал у служащих секретных отделов заметных признаков интеллекта.

Однако кое-какие соображения по поводу возможного решения этой проблемы имелись, и можно было рискнуть.

Так или иначе, стартовать можно было немедленно. Замечательная беспечность касситов здесь, на плато, практически полностью развязывала Степе руки. Все благоприятствовало побегу, по крайней мере — ничего не мешало. Ничего, кроме загадки странной войны, которую ведут две стороны, не имеющие, казалось бы, для этого никаких причин.