Краски жизни

И вот ТЕБЕ романтика пропитанная кровавыми бинтами, болью и скорбью, муками и страданием. НА! Жри её столовыми ложками, пей с ведра пока не захлебнёшься, ешь с солдатской кашей на пополам с песком, пей из армейской фляжки тёплую воду с лимонной кислотой, насыпанной для дезинфекции. Так, постепенно пристрастился к анаше, которую уже курил как сигареты. Иногда «баловался» морфинчиком. Но по «серьёзному» присел только после ранения.

Саша

Санёк торопился на свидание, назначенное ему Татьяной. Он ничего толком не понял из короткого телефонного разговора с ней. Понял основное – дело не шуточное. «Кусков» на сто. И хотя за девять месяцев со Славика сдоили тоже не плохо да и другие дурашлёпы были, он всё равно, услышав о намечающейся «делюге» бросил все дела и прыгнув в новую «шестёрочку» помчал на «стрелку». Тут стоит сказать, что дело не в том, что Санёк был жаден. Дело в том, что он был патологически жаден, до самозабвения. Его любовь к денежным знакам не поддавалась никаким описаниям. Поэтому ничего описывать не будем.

Через полчаса после полученного от Тани звонка, он уже подходил к назначенному месту встречи. В летнем кафе, за выставленным на улицу столиком, лениво поглощая мороженное маленькой пластмассовой ложечкой, ждала Таня…

Саша + Таня…

Выразительно накрашенные глазки Танечки лениво-безстрастно осматривали посетителей летнего кафе. Маленькие красно-помадовые губки открывались только в двух случаях; когда надо было закинуть порцию мороженного или сказать «нет» очередному желающему подсесть за её столик. Она с недовольством осматривала контингент, присутствующий в кафетерии. Низкие цены на мороженное, напитки и шампанское, предопределяло состав отдыхающих. Но вот фигурка её оживилась. Она увидела Сашу, приближающегося к ней через тенистый скверик. Он не опаздывал. Он вообще никогда не опаздывал…

– Привет, красавица, не соскучилась? – весело поприветствовал Саша, присаживаясь за её столик. Он с удовольствием заметил, что некоторые парни с завистью смотрят в их сторону. – Это что ещё за «тайны мадридского двора» на задворках жизни?

Танюша откинулась на спинку стула и жеманно-неспеша поправила прическу. Она знала какой эффект оказывает на окружающих и чувствовала себя сродни королеве. Ну на худой конец – принцессе.

– Приветик Санёчек, скучать не дают, желающих составить компанию много – лукаво сказала она и посмотрела на него чистым, ясным, кайфовым взглядом.

– Ну ещё-бы, такой девчонке! – поддержал он, чутко улавливая улетное настроение Тани. – Но ты ведь не похвастаться пригласила? Дело есть?

– Есть, конечно, дорогуша – и она, отправив в рот очередную порцию мороженного, как бы не взначай добавила – дело штук на сто.

– А что мелочиться, – пошутил Санёк – давай, схожу в буфет и принесу целый лимон, только скажу, чтобы порезали на тарелочке. – Говоря это он уже понимал, что дело, похоже очень крутое. Сразу забилось барабанной дробью сердечко, но ни один мускул на лице не выдал захлестнувшее его волнение. Таня молчала, как актёр в театре, вынужденный выдержать паузу для усиления выражения.

– Что, действительно «делюга» на стольник? А чё сама не отработаешь? Что поделиться не втерпёж? – спросил он, даже не представляя себе сто тысяч наличных советских рублей. – Это что же за такие бабки надо сделать? Горбачёва грохнуть?

– Я тебя, Санечка потому и позвала, чтобы никто никого не «грохал». Подумай сам, если бы я могла сама такое дело поднять, на фига ты мне был нужен?

– Танюха, дело-то хоть верное?

– Не сомневайся, вернее не бывает. Моё условие только одно – равная с тобой доля и чтоб без проволочек. Сразу предупреждаю без меня ничего не будет. Как только отработаем – она пристально посмотрела в глаза Саньку и сказала тихо и чётко выговаривая каждое слово – сразу хочу пятьдесят штук в руки.

Санёк тоже смотрел ей прямо в глаза и она со злорадным удовольствием увидела, как расширились от удивления его глаза и уверенно-снисходительное выражение лица сменилось растерянностью.

– С этого момента, душа моя, давай-ка по подробней, – сказал Саша, чувствуя, несмотря на жаркий день холодок под сердцем.

Егор

Военные действия на войне закончились для старшего лейтенанта Строева в одночасье. Он вёз раненых в госпиталь сидя в кабине «урала» рядом с солдатом-водителем. Ничего не предвещало беды. Да и ехали в глубоком тылу, на, казалось бы, полностью подконтрольной территории. Но в партизанской войне не может быть понятия «тыл». И взрыв под машиной с раненными солдатами, страшным эхом отдался в сердцах их родных и близких, за сотни и тысячи километров от места их гибели. Постепенно затихло горное эхо, передавшее десятки раз звук взрыва. Взрыва на подконтрольной территории…

Он очнулся в госпитале, одним из немногих оставшихся в живых, после подрыва санитарной машины. Левой руки ниже локтя, уже не было. Несколько операций, небольшой курс реабилитации и вот он комиссован из армии, получив на последок внеочередное звание – капитана и медальку-награду.. Как то сразу стал не нужен и никчёмен. Исчезла сопричастность к великому, справедливому делу. В двадцать четыре года, он инвалид, капитан запаса, герой афганской войны – никому нахрен не нужен! Небольшая пенсия гарантирует скромное проживание воина-интернационалиста и даёт большие шансы на выживание. А он СЧАСТЛИВ! Счастлив тем, что дышит. Тем, что почти не заметны шрамы от многочисленных осколочных ранений. Счастлив, что есть солнце, облака, звёзды, птицы, счастлив что остался жив. Теперь у него есть Таня. Егор не ожидал, что очередная интрижка заставит расцвести его сердце пышным цветком любви. Милая, чистая, добрая – вот далеко не все эпитеты, которыми он награждал её. Егор свято верил во взаимность чувств и надеялся, в скором времени они поженятся и она прикратит принимать наркотики. Он сам почти «завязал». Тогда ничего не помешает их безоблачно-счастливому будущему. Ну и пусть, что нету пол руки! Всё остальное на месте и функционирует прекрастно! Вот только поможет боевому другу продать десять кило «ханки» -опиума и получив свою долю от продажи уедут они с Танюшкой на Чёрное море. Главное что она согласна.

Егор и Коля

Его друг Колька переправил из Афгана большую партию опиума. Воспользовавшись начавшимся выводом войск, он нашёл лазейки, через которые переправил наркоту и оружие. Пистолет, который он привёз с собой, был компактным и мощным. Они опробовали его под шум авиационных моторов на военном аэродроме.

– Через пару месяцев Егорка, стану состоятельным человеком и тогда клянусь тебе, что заберу тебя к едрени-фени, подальше от этих сволочей-бюрократов. – Сказал он приезжая к Егору в этот раз. – Если ещё пару операций провернём, то валим, хоть в Америку. Егор по началу посмеялся, но узнав какие суммы денег на кону призадумался.

– Слушай, Колёк, а ведь если попадёмся, нам «вышак»?

– Скорее всего, брат, только нам ещё попасться надо, а это в наши планы не входит. – Серьёзно ответил Николай. – Тут ведь простое дело, либо мы рискуем и раз и на всегда решаем все свои проблемы, либо ждём подачек от партократов и влачим жалкое существование. Я, друг, не настаиваю, но сам, с тобой или без тебя не отступлю. Такой шанс Егорушка, даётся один раз в жизни и я собираюсь его использовать по полной. Хотя твоя помощь мне вот как нужна – и он провёл ребром ладони по шее. Если бы друг Колька ещё пол года назад пришёл к нему с таким предложением то мог бы нарваться на нелицеприятный разговор. Однако эти пол года полярно поменяли ценности и сместили жизненные акценты Егора. Бывает, что для осознания каких-то жизненных моментов, человеку нужны годы. А бывает так, что озарение приходит за секунды. И тогда, то, за что вчера ты готов был спорить до посинения с пеной у рта, доказывая свою правоту и даже умереть за это, если понадобится, сегодня вдруг окажется мелочным и никчёмным. Именно такое превращение и произошло с героем Афганской войны, комсомольцем и кандидатом в КПСС, капитаном медицинской службы Егором Строевым. А последовавшие за ранением различные проволочки и препоны со стороны «власть имущих», окончательно дали ему понять, что никому он не нужен и никто о нём не позаботится. Никакой он не герой. Просто мелкая сошка на задворках великой истории. Переступив через свою обиду и разочарование сделал для себя единственно правильный вывод: – спасение утопающего – дело рук самого утопающего.