Страница 46 из 77
- Не хотела я вмешиваться, Томик. Напрасно ты думаешь, что я создала карманную фирму для собственных нужд. Между прочим, я её не финансирую. Так уж получилось, что заказчицей несколько раз были я и мои хорошие знакомые. А в расследовании я принимаю участие потому, что это касается лично меня или моих друзей
- Да ладно, Ал. А то мы не знаем степень твоего участия в делах фирмы! Кто дал "Самаритянину" кредит? Не ты, разве? А помещение? А машину? А заказами кто обеспечивает? А кто выполняет за Мотю анализ фактуры, которую мы собираем?
- Это временно, Томик, пока вы окончательно не встанете на ноги. А потом мое вмешательство уже не понадобится. Сами будете зарабатывать и погасите кредит.
- Да где Мотя найдет заказчиков, если ты устранишься! Он же сидит в кресле и думает о высоких материях! У него ни связей, ни знакомых. А откуда возьмутся заказы без труда и знакомств!
- Да я ведь не собираюсь совсем вас бросать. Заказами всегда обеспечу. А помогаю, пока вы ещё не совсем освоились. Заказчики, кстати, дело наживное, они растут в геометрической прогрессии. Со временем от заказов отбоя не будет, кольями придется отбиваться, уж поверь мне.
- Хочется надеяться. Так что с Матвеем?
- А что - у тебя уже лопнуло терпение?
- И не только у меня. Просто другие "самаритянки" стесняются тебе об этом сказать, а говорят мне. Ведь я пришла в фирму первой, а потом пригласила их и чувствую за них ответственность. Работой они довольны, а Матвеем - нет.
- Что ж, видимо, придется сделать ему втык. Хотя, честно говоря, очень не хочется. Не те у нас отношения, чтобы мне устраивать ему разнос. Наорать, обматерить - запросто, а вот втыкать - не мой стиль взаимоотношений.
- Но ведь своим подчиненным ты наверняка делаешь выговор.
- Так ведь то подчиненные, а Мотька сокурсник. Да и не бывает так, чтобы мои ребята зарывались, все пашут до седьмого пота.
- Значит, ты не хочешь устранить Матвея?
- Устранить - категорически нет. А поговорить - поговорю.
- Почему ты не хочешь сказать ему, что он не подходит для этой работы? Ведь от него пользы, как от козла яиц!
- А ты хочешь, чтобы нас сочли феминистками? - отшутилась Алла, но Тамара поняла её буквально:
- Да нам-то какая разница! Пусть считают кем угодно. Мы же не феминистки.
- Нет, Томик, выгонять Мотю я не имею морального права, пойми. Я сорвала его с прежней работы, обнадежила и теперь скажу - пошел на хер! Так нельзя. Даже приблудную собаку нельзя выгонять на улицу, если ты её приласкал и обогрел. А человека и подавно. Мотя неплохой мужик. А что зарвался и язвит в ваш адрес - плюнь и разотри. А ещё лучше - парируй такими же язвительными репликами.
- Я так не умею.
- Ладно, тогда я сама. Хотя в аспекте субординации это не есть хорошо. Ведь я ему не начальник, мы на равных.
- Ну, ты сама найдешь верный тон, я в этом не сомневаюсь. Извини, что жалуюсь, получается, будто ябедничаю. Я бы и дальше молчала, но девочки возмущаются. А если Мотю не остановить, то он почувствует себя таким всесильным и безнаказанным, что потом его уже ничем не проймешь.
- Все поняла. Получит он за всю масть. Но и вы все же делайте скидку на то, что Мотя старый холостяк. Сама подумай - другой мужик придет домой и выплеснет свое раздражение на жену. А Мотя на кого? Вот он и отыгрывается на вас. Думаю, наш Мотька и сам понимает, что всего лишь номинально считается руководителем "Самаритянина", и подспудно ощущает свою неполноценность, вот и ехидничает, чтобы скрыть комплексы. А критикует, чтобы показать свою полезность.
- Да ведь это во вред делу, Ал! Он портит нам настроение, девчонки после его разносов расстраиваются и считают себя непригодными для этой работы. Позавчера Катя приехала радостная, что удалось многое узнать, а Матвей в пух и прах разнес все, что она добыла. К тому же, он заставляет нас приезжать пораньше, часа за два до твоего прихода, чтобы первому снять сливки и быть в курсе событий, обдумать все, а потом с умным видом вставлять реплики. А "самаритянки" за эти два часа могли бы получить много полезной информации, ведь днем многие свидетели на работе. А Матвей срывает сыщиц с дела, они стоят перед ним на ковре и выслушивают его критические замечания.
- Томик, я и не подозревала, что дело зашло так далеко. Вот теперь я разозлилась. На личностные качества я готова смотреть сквозь пальцы, если с этим человеком можно сработаться, но если из-за своих амбиций и комплекса неполноценности он вредит делу, то тут пощады не будет. С Мотей я серьезно поговорю.
- Спасибо, Ал. Если Матвей после этого будет вести себя нормально, мы и дальше будем с ним работать.
- Не удивляйся, если стены его кабинета будут дрожать от моего мата. Даже слабые доводы усиливаются, если использовать крепкие выражения.
Когда верная боевая подруга и её Санчо Панса открыли входную дверь, экономка вышла им навстречу. Увидев на руках Толика пушистый комочек, она нахмурилась.
- Зося Павловна, у нас прибавление, - опередила её хозяйка. - Вот, прошу любить и жаловать, карликовая пуделиха двух месяцев от роду по имени Деми Бонни Клайд Фиорентина, в просторечии Деми, Дема, Демка, Демимур.
- Опять грязь, - поморщилась экономка.
- Дема очень умненькая, - с подхалимскими интонациями произнесла Алла. - Мы уже дважды с ней гуляли, она все дела справляет на улице и скоро не будет пачкать в доме.
- Я уже две лужи обнаружила, - поджала губы Зося Павловна. - Грешила на Перса, однако это, видно, её проделки.
- Она же ещё маленькая... - продолжала подлизываться хозяйка.
- Да чё там лужу-то подтереть, - не вытерпел Санчо Панса, считавший, что раз за это платят, и хорошо платят, обязанность экономки бороться с грязью, а не выговаривать работодательнице.
- Я прибавлю вам жалованье, - пообещала Алла.
По мнению верного оруженосца, и прежнего было вполне достаточно. Экономка должна поддерживать чистоту в доме, сколько бы хозяева и их питомцы ни пачкали.
- Не в этом дело, - ответила Зося Павловна. - Не сегодня-завтра вас опять положат в больницу или вы уедете в другую страну долечиваться. Кто останется с животными?
- Я сам. - Толик одарил её хмурым взглядом исподлобья, решив, что она просто набивает себе цену, чтобы выцыганить у хозяйки побольше денег. Он и раньше недолюбливал экономку, а теперь почти возненавидел.
- Ну ладно. - Зося Павловна ушла на кухню, а хозяева питомцев переглянулись.
- Чё она залупается? - возмутился Санчо Панса. - Ей какое дело! Хоть десять собак бери - имеешь право.
- Не сердись, мой верный оруженосец. Зося Павловна лишь с виду суровая, а на самом деле добрейшей души человек. Будь она другой, я бы никогда не взяла её в дом. До неё у меня было немало помощниц по хозяйству. Стервоз, нечестных или чересчур любопытных я сразу выгоняла.
Толик пожал плечами и двинулся в сторону гостиной, но Алла его остановила:
- Толян, давай заедем в Олегову больницу. Его мобильник не отвечает, и я не могу узнать новости. Где-то на дне души копошится мысль, что он отключил мобильник, боясь сообщить мне трагическую весть. Я хочу сама во всем удостовериться.
Вид знакомого здания вызвал у неё двойственные чувства. В молодости Алле не раз пришлось валяться на больничной койке, поэтому она ненавидела лечебницы, а специфический запах вызывал у неё отвращение. С этой больницей ассоциировались, по большей части, приятные воспоминания - все, что связано с Олегом и их романом в экстремальных условиях, - но перевязки, капельницы, инъекции...
Поднявшись в отделение, где провела два месяца, Алла направилась в ординаторскую, на ходу здороваясь с персоналом и отвечая на вопросы о своем самочувствии.
Олег, видимо, только что вернулся с операции. На нем был зеленый хирургический костюм, маска болталась под подбородком, шапочку он держал в руке, утирая ею потное лицо. На звук открытой двери любимый мужчина обернулся, но не удивился - так и думал, что Алла не вытерпит и приедет.