Страница 80 из 125
8 января.
Вчера на даче много возился с машиной, расчищал дорогу, катался на лыжах, более десяти часов провел на свежем морозном воздухе. Вечером ломило все кости, особенно поясницу: чувствовалось, что последнее время я мало занимался физическим трудом. Проснулся в 4 часа утра, за ночь метель перечеркнула все мои труды по расчистке дороги, пробовал вновь расчищать, но труд снова оказался бесполезным: сильный ветер немедленно заметал дорогу. Пришлось отказаться от мысли выехать на автомашине и переключиться на автобус и электричку.
10 января.
Вчера первый раз за эту зиму хорошо прошелся на лыжах (15 градусов мороза, снег сухой, скольжение отличное). Предыдущие выходы были, как правило, при плюсовой температуре и большого удовольствия не доставляли. Оля также ходила со мной на лыжах, она прошла три больших круга (примерно 2 километра).
В субботу я вместе с Тюлиным, Мозжориным, Наримановым и Даревским был в ЦПК. Осмотрели тренажеры "3КВ" и "Волга". Тюлин убедился, что в Центр нужно обязательно поставлять первый экземпляр тренажера космического корабля любой новой серии, с тем чтобы использовать этот корабль не только для тренировки космонавтов, но и как доводочный. На тренажере "3КВ" уже побывали Королев, Цыбин, Раушенбах и другие работники ОКБ-1: они вместе с космонавтами решали вопросы компоновки кабины и рационального размещения оборудования.
Тюлин горячо поддержал мою идею длительного полета женского экипажа. Он понял, что в создавшейся обстановке этот полет очень выигрышен для нас в политическом, спортивном и научном аспектах. Тюлин заверил меня, что идею женского полета поддержат и в ЦК, и в Совете Министров. Он также сказал, что МОМ принимает все меры к ускорению постройки космических кораблей. На 1966 год намечается 9 пилотируемых полетов: 4 - на "Восходах" и 5 - на "Союзах". В 1967 планируется выполнить 14 полетов, в 1968 - 21 полет, в 1969 - 14 полетов и в 1970 - около 20. В общем, за пятилетку предстоит совершить около 80 полетов многоместных кораблей (по 2-3 космонавта на борту).
Георгий Александрович согласился с нашим предложением - зачетное испытание системы кондиционирования воздуха проводить не в ИМБП, а в ИАКМ ВВС или на заводе у Воронина. В одном я не убедил Тюлина. Я настаивал на том, чтобы он отказался от эксперимента с искусственной тяжестью и заменил его военными исследованиями. Тюлин понимает необходимость проведения военных экспериментов, но отказаться от испытаний установки по созданию искусственной тяжести он не смог. По-видимому, он связан каким-то решением или соглашением с Королевым.
Несколько дней назад С.П.Королев лег в больницу на 2-3 недели. Ему предстоит операция по удалению опухоли в двенадцатиперстной кишке (автор дневников ошибается: С.П.Королев лег на операцию по поводу изъязвления сфинктера - Ред.). По предварительным данным, операция не тяжелая, но любая медицинская операция сопряжена с определенным риском.
11 января.
Звонил Г.А.Тюлин, он сообщил, что идея полета женского экипажа приобретает все больше сторонников в верхах. Тюлин рекомендовал начать более энергичную подготовку такого полета, заказать скафандры, костюмы, ложементы и все другое, что потребуется для полета.
Сегодня Центр подготовки космонавтов празднует шестую годовщину со дня его организации. Я приказал генералу Кузнецову ограничить праздник рамками части и гостей не приглашать.
Вчера в Ташкенте благополучно закончились переговоры между Пакистаном и Индией - подписана мирная декларация. А сегодня по радио передали печальную весть: скоропостижно скончался премьер-министр Индии Лал Бахадур Шастри. Для СССР и дела мира это очень неприятное известие. Не исключено, что смерть премьер-министра - дело рук его врагов. Во всяком случае - это плохое окончание отлично начатых переговоров.
12 января.
Звонил заведующий отделом ЦК КПСС по оборонной промышленности И.Д.Сербин. Он требует, чтобы ВВС немедленно утвердили план медико-биологического обеспечения предстоящего пилотируемого полета. Промышленность наделала и продолжает делать массу ошибок, а ЦК нажимает не на Королева и Тюлина, а на Министерство обороны. Сегодня я провел специальное совещание наших специалистов (Бабийчук, Карпов, Смирнов, Фролов, Газенко и другие) с участием Гуровского от Минздрава. Мы рассмотрели проект плана и забраковали его. Минздрав пытается навязать нам в руководители свой институт (ИМБП), мы же настаиваем на том, чтобы все ответственные позиции остались за ВВС. Вершинин обещал мне поддержку, но на него также будет оказан нажим. Хорошо, что нет Руденко, - он давно бы уступил натиску Минздрава и промышленников. Перед медиками ВВС я поставил следующие задачи:
1. Дать прогноз, какую дозу радиации получит экипаж при 20-суточном полете на высоте 1000 километров.
2. Доложить обоснованные оценки потери кальция в химическом составе костной ткани за 20 суток пребывания в невесомости.
3. Обосновать нормы ежесуточного расхода воды космонавтами.
4. Дать рекомендации экипажу по ежедневному режиму в течение 20 суток полета (работа, отдых, сон, спорт и т.д.).
5. Подготовить соображения по медико-биологическому обеспечению 15-20-суточного полета женского экипажа.
13 января.
Натиск на ВВС продолжается: Сербин и Бурназян звонили Вершинину и просили его "призвать Каманина к порядку" и заставить подписать все предложения Минздрава по медико-биологическому обеспечению предстоящих космических полетов. Я подробно доложил Главкому существо наших замечаний и поправок к плану. Вершинин сказал, что к нему на прием просится Бурназян, и попросил проконсультировать его по всем вопросам, которые тот может поднять в ходе беседы. Я сказал, что главное наше разногласие с Минздравом состоит в том, что ИМБП настаивает на проведении испытаний системы кондиционирования воздуха на своей базе, а мы утверждаем, что для таких испытаний лучше подготовлена база ОКБ-124 или ИАКМ. Кроме того, ИМБП пытается вклиниться в качестве руководящей организации в работы на старте, оставляя за ВВС лишь работы до пуска и после полета. Вершинин согласился отстаивать нашу позицию. Он позвонил Тюлину, и тот ответил Главкому: "У нас с ВВС никогда не было разногласий, думаю, что их не будет и впредь, все ваши замечания мы учтем".
Через несколько минут после разговора с Главкомом мне позвонил Тюлин и попросил представить ему письменные предложения ВВС по составу экипажей для трех кораблей "Восход" и двух кораблей "Союз", в том числе и предложения по составу женского экипажа.
17 января.
Только что вернулся из Дома Союзов, где стоял в почетном карауле у гроба Сергея Павловича Королева. Прошло три дня, как он умер, но до сих пор не верится, что его уже нет среди нас...
В пятницу я весь день был в ЦПК, советовался с космонавтами и руководством Центра о составе экипажей для трех "Восходов" и трех "Союзов". Принял решение на ближайший полет назначить основной экипаж в составе Волынова и Шонина, дублерами утвердил Берегового и Шаталова. Приказал с 17 января возобновить подготовку женского экипажа для полета продолжительностью 15-20 суток; основной экипаж - Пономарева и Соловьева, дублеры - Сергейчик (девичья фамилия - Еркина - Ред.) и Пицхелаури (девичья фамилия Кузнецова - Ред.), срок готовности - 15 марта. Поручил Терешковой руководить подготовкой женского экипажа. Из Центра я поехал прямо на дачу, Кузнецов и Гагарин провожали меня и вслед за мной собирались поехать в ОКБ-1. Около 7 часов вечера на даче раздался телефонный звонок, говорил генерал Кузнецов, он-то и сообщил мне, что умер Сергей Павлович...
Как горная лавина, внезапно и неотвратимо обрушилось на нас это тяжелейшее несчастье. Страна потеряла одного из самых выдающихся своих сыновей, а космонавтика наша осиротела. Королев - главный автор и организатор всех наших космических успехов. Его личные заслуги перед советским народом да и перед всем человечеством - безграничны. Королев многое еще мог свершить, он ушел от нас в расцвете своего таланта.