Страница 52 из 62
Федор Корнеевич Глюков, скромный и отважный офицер... Нельзя было не любить этого человека. Появится, бывало, в штабе и скажет: "Сон мне приснился сегодня. Такой сон - самый талантливый фантаст не придумает. Вот послушайте". И начнет тут же, на ходу, такое выдумывать - все со смеху покатываются.
Капитан Глюков жил с женой, сыном и тещей, которых очень любил. Он приносил, бывало, в штаб смешные рисунки сына и всем показывал творения рук мальчика:
- Свободно Репиным может стать. Думаешь, нет?
До сих пор не могу забыть тот день, когда мы провожали капитана Федора Корнеевича Глюкова в последний путь. Проститься с человеком, молодую и счастливую жизнь которого оборвала бандитская пуля, пришли воины полка, жители городка, неподалеку от которого он погиб. На машине, рядом с гробом, примостился сынишка Ф. К. Глюкова. Он непонимающе смотрел то на необычно спокойного отца, то на рыдающих мать и бабушку, то на толпы людей, шедших в скорбном молчании с глазами, полными слез...
* * *
Поздним вечером мы с подполковником И. С. Литовчуком сидели у меня в кабинете и разбирали поступившие за день донесения. Чем внимательнее вчитывался я в документы, тем зримее представлял себе своих подчиненных, небольшими гарнизонами разбросанных по селам, деревням и хуторам. Я мысленно видел их в секретах и засадах, в разведке и поиске, в бою... Не все были богатырями и красавцами. Но всех их, белокурых и рыжих, брюнетов и шатенов, парней с голубыми и карими глазами, одетых в выбеленное солнцем, дождями и частыми стирками обмундирование, я горячо любил. Не было для меня людей роднее их. За каждым документом стояли они - эти дорогие мне люди.
...Рядовой Хамза Кадырович Шайхиев мечтал быть учителем и настойчиво готовился к поступлению в институт. Когда выдавалась свободная минута, он вынимал из вещевого мешка аккуратно завернутые в клеенку книги, общую тетрадь, карандаш и углублялся в чтение. Только не суждено было осуществиться его мечте...
Остатки разгромленной банды нашли приют в большом селе, подходы к которому просматривались отовсюду. Кто укрыл бандеровцев?
Как правило, националисты находили пособников среди родственников и знакомых. Бандитов интересовали не столько крыша над головой, еда и выпивка, сколько информация о дислокации и численности воинских подразделений, деятельности местных властей, сельских активистов. Выявлять пособников было трудно. И мы никогда не добились бы успеха, если б не активная, день ото дня увеличивающаяся помощь народа. Наши друзья были всюду. Именно через них стали известны несколько домов в селе, в которых скрывались бандиты.
В основе операции по их захвату, которую мы в штабе подготовили особенно тщательно, лежали внезапность и быстрота действий. Отряд, которым командовал мой заместитель майор А. П. Артеменко, появился в селе ночью. Бандитов схватили без единого выстрела, но, как оказалось, не всех. Четверо - главарь и его телохранители - оставались на свободе. Где они затаились, никто из наших друзей не знал. Пленные бандеровцы заявили, что судьба этих людей им тоже неизвестна. Сколько вариантов розыска продумал и отбросил Артеменко!
"А что, если проверить места, хорошо всем известные, места, в которых никому не придет в голову искать бандитов?" - мелькнула у него мысль. Были известны случаи, когда националисты, уйдя в подполье, скрывались в домах, расположенных рядом с сельским Советом, правлением колхоза, а то и райотделом МГБ.
Осмотрели клуб, школу, молокозавод - ничего подозрительного. Направились в колхозную конюшню - вроде никого. Рядовой Шайхиев, осторожно ступая, поднялся по лесенке, ведущей на чердак, прижался к стене и прикладом распахнул дверь.
- Кто здесь? Выходи!
Простучала длинная автоматная очередь. Хотя и принял Шайхиев меры предосторожности, а не уберегся - несколько пуль ужалили его. Он нашел в себе силы сбежать по лесенке вниз и выскочить во двор. Там солдат залег в канаву и изготовился к бою.
Из конюшни, прижав автомат к животу и непрерывно стреляя, выскочил бандит. Шайхиев в упор открыл огонь.
Когда к раненому солдату подбежал командир отделения сержант Иван Иванович Моренко, Хамза Кадырович прошептал:
- Умираю...
Слабеющей рукой он потянулся к карману гимнастерки.
- Билет... - скорее понял по губам, чем услышал сержант. Рука вдруг упала, словно подрубленная.
Командир отделения достал комсомольский билет X. К. Шайхиева и спрятал у себя на груди.
Снова длинная автоматная очередь. Замысел бандита разгадал рядовой Валентин Иванович Федосеев. Огнем ручного пулемета оуновец, попытавшийся вырваться из блокированной конюшни, был уничтожен.
Двое других продолжали строчить из автоматов, одну за другой бросали гранаты.
- Поджигай! - приказал командир взвода лейтенант Иван Афанасьевич Сарыгин.
Сержант Моренко выстрелил из сигнального пистолета в соломенную крышу сарая, и она загорелась. Густой дым, словно в огромную трубу, потянуло в ворота конюшни, на чердак.
Бандиты спрыгнули на землю и побежали, стреляя на ходу из автоматов. Чтобы преследовать их, Моренко надо было проскочить через объятый пламенем сарай. И он решился! Сержант обжег лицо и руки, но не остановился.
Главное - не дать уйти бандитам. И они не ушли от метких выстрелов Моренко и Сарыгина.
Рядового Хамзу Кадыровича Шайхиева похоронили с воинскими почестями.
Я держал в руках обагренный кровью комсомольский билет, казалось еще хранивший тепло тела его владельца, и с грустью думал: "Еще один надмогильный обелиск вырос на земле Украины..."
- Во всех подразделениях надо выпустить боевые листки, провести политинформации, - сказал я Литовчуку.
- Сделаем! - ответил Иван Степанович. - Я думаю, надо подготовить специальную листовку для местного населения.
- Правильно! - согласился я.
- Родным писать тяжко, - вздохнул Литовчук. - В мирное время гибнут такие славные ребята...
* * *
На границе двух районов свирепствовала многочисленная, хорошо вооруженная банда. Националисты не щадили ни старых, ни малых: вешали и расстреливали людей, уводили скот, забирали продукты, сжигали дома. Бороться с ними было трудно - бандпособники предупреждали о каждом нашем шаге. И все же разведывательно-поисковая группа перехитрила бандеровских агентов, узнала о местопребывании шайки головорезов и проникла в их святая святых.
...Бандит сидел на краю обрыва, свесив ноги, и вырезал из палки какую-то фигурку. Посмотреть со стороны - мирный селянин, заботливый отец, мастерящий детям игрушку. А руки резчика по дереву обагрены кровью женщин, стариков и детей. Бандеровец поздно заметил пулеметчика ефрейтора Дмитрия Александровича Петренко, Только и успел истошно крикнуть:
- Войско!
- Руки вверх! - властно приказал Петренко. Бандит повиновался.
Еще двое бандеровцев играли в кустах в шахматы, третий - сидел за пишущей машинкой (как потом выяснилось, он писал "отчет" - страшный перечень кровавых дел банды; документ этот впоследствии стал одним из самых ярких материалов обвинения в суде). Они было кинулись за оружием, но Петренко, командир отделения сержант Иван Егорьевич Шаманов, рядовой Сергей Прокофьевич Морозов и другие воины опередили их.
Основная масса бандитов отдыхала в землянках, вырытых в обрыве, среди непроходимого кустарника. Разбуженные выстрелами, они выскакивали и, щурясь от яркого солнечного света, бросались в кусты.
- Выходи! - снова крикнул Петренко. - Всем, кто сдастся добровольно, мы гарантируем жизнь. Будете сопротивляться, откроем огонь и уничтожим!
Одновременно он выпустил вверх сигнальную ракету - сигнал о помощи.
Среди бандитов наступило замешательство: одни стали подниматься на обрыв без оружия, с поднятыми вверх руками, другие открыли разрозненный огонь. Завязался бой. Подоспевшие чекисты сломили сопротивление врага.
* * *
Командир роты старший лейтенант Петр Степанович Зырянов был прирожденным разведчиком, следопытом, хорошо подготовленным офицером и душевным человеком. Никто не помнил случая, чтобы бандиты перехитрили его. Зырянову доверялось решение самых сложных задач.