Сила, которая защищает

Однако, проморгавшись и переведя дух, он пришел в себя и понял, кто перед ним.

– Кавенант? Баннор? – спросил он, словно опасаясь, что они могут оказаться Опустошителями.

– Мореход… – Слезы облегчения покатились по исхудалым щекам Кавенанта. – С тобой все в порядке?..

Медленно, постепенно напряжение начало покидать Великана – он понял, что его друзья не подчиняются ничьей чужой воле, что они живы и невредимы.

– Камень и море! – вздрагивая, еле слышно выдохнул он. – Ну и ну! Друзья мои… Я не причинил вам вреда?

Кавенант не смог произнести ни слова; его снова душили рыдания. Вместо него откликнулся Баннор:

– С нами все в порядке.., насколько это возможно.

– А… А призрак Высокого Лорда Елены? Посох Закона? Почему мы еще живы?

– Она погибла. – Кавенант изо всех сил пытался справиться с собой. – Уничтожена.

На лице Морехода отразилось сочувствие.

– О нет, друг мой, – вздохнул он. – Нельзя уничтожить того, кто уже мертв.

– Я знаю. Я понимаю это. – Кавенант скрипнул зубами и схватился за грудь, дожидаясь, пока волнение отпустит его. Постепенно он успокоился, вновь обретя хотя бы некоторое присутствие духа. – Она просто умерла – умерла снова. Но Посох… Он точно уничтожен. Это сделала дикая магия. – Не зная, как его друзья прореагируют на это сообщение, он добавил:

– Я здесь ни при чем. Я ничего не делал. Она… – Он запнулся. В его ушах снова зазвучали слова Морэма: “Ты сам – Белое Золото”. Разве мог он сейчас с полной уверенностью сказать, что действительно то, что случилось, не было делом его рук?

Его откровения вызвали странный блеск в глазах Баннора. Харучаи никогда не могли равнодушно отнестись к сообщению о каком бы то ни было оружии, пусть даже пришедшем в негодность. Уничтожение Посоха не огорчило Баннора – напротив, он испытал чувство удовлетворения, узнав об этом. Мореход же просто не придал особого значения словам Кавенанта о Посохе – страдания, которые испытывал его друг, были для него неизмеримо важнее.

– Ах, Кавенант, Кавенант, – вздохнул он, – как ты выдержал? Кто может вынести такое?

– Я прокаженный, – ответил Кавенант, с удивлением обнаружив, что произносит эти слова безо всякой горечи. – Я все могу вынести. Потому что я ничего не чувствую. – Он махнул рукой, понимая, что его слезы доказывают обратное. – Все это – лишь сон. Разве сон может по-настоящему огорчить? Я.., бесчувственный. – Его лицо исказилось, когда он вспомнил о безграничном доверии, которое испытывал к Елене, и то, к чему это привело – к разрушению Закона Смерти.

Ответные слезы застлали глаза Морехода.

– Ты очень храбрый, – охрипшим голосом сказал он. – Я преклоняюсь перед тобой.

Печаль и сочувствие Великана снова заставили сердце Кавенанта сжаться. Но он постарался взять себя в руки – слишком много вопросов нужно было задать, слишком многое хотелось срочно выяснить. Он попытался улыбнуться Мореходу, но не смог этого сделать. Чтобы успокоиться, он отвернулся, и тут Баннор обратил его внимание на то, что погода изменилась.

Ветер стих. Борясь с Еленой, Кавенант не замечал перемен, происходящих вокруг, и сейчас удивился, почувствовав, как стало тихо. По крайней мере, на какое-то время ледяная зима Лорда Фоула отступила. Серые, угрюмые облака неподвижно висели в небе, точно крышка опустевшего гроба.

В воздухе ощущалось тепло. Казалось, снег вот-вот начнет таять и наступит наконец весна. Тишина была такой полной, что Кавенант слышал шум далекого водопада.

Баннор заметил даже то, что Кавенант упустил. Отойдя к Колоссу, он подозвал к себе Морехода и Кавенанта.

Обсидиановый монолит излучал мягкое тепло. И не просто тепло – от него веяло обещанием весны, запахом набухших почек, зеленой Травы, алианты, мха и разогретой солнцем земли. Это прекрасное ощущение позволило Кавенанту наконец расслабиться. Отбросив прочь все печали, страх, нерешенные проблемы, он опустился на корточки и с благодарностью прижался спиной к могучему камню.

Поискав вокруг, Мореход нашел мешок с провизией, который он захватил с собой из тайного убежища рейменов. Он достал еду, горшок с гравием, и все трое – он, Баннор и Кавенант – в молчании перекусили, сидя в тени Колосса, точно пытаясь таким образом показать ему, как они благодарны за тепло и приют. Другого способа выразить свои чувства они не знали.

Кавенант был голоден; в последнее время он лишь пил тот тошнотворный напиток, которым создания Дьявольской Мглы поддерживали его силы. Однако он ел горячую вкусную пищу со странным чувством смирения, как будто не заслужил ее. В глубине души он знал, что уничтожение Посоха дало Стране всего лишь короткую передышку, только ненадолго оттянуло возможную победу Презирающего. Но даже и эта отсрочка не была делом его, Кавенанта, рук. Движение, благодаря которому пришла в действие дикая магия, скрытая в кольце, было совершенно бессознательным, непроизвольным – точно все происходило во сне. Но хотя он действовал неосознанно, результат был все тот же – еще одна жизнь добавилась к его счету. Мысль об этом и сделала его таким смиренным. Он ел и грелся, потому что знал – его дело еще впереди и никто в Стране не сделает это дело за него.

Когда с едой было покончено, Кавенант приступил к расспросам. Прежде всего он хотел узнать, как друзья оказались около Колосса.

При этих воспоминаниях дрожь пробрала Морехода, и он предоставил рассказывать Баннору, а сам в это время занялся обработкой раны на лбу Кавенанта.

Как обычно, короткими, рублеными фразами Баннор сообщил, что рейменам удалось справиться с тварями, напавшими на их убежище, только благодаря помощи Великана. Однако бой затянулся, потери оказались очень велики; ночь подошла к концу, когда Баннор и Мореход смогли отправиться на поиски Кавенанта и Лены. (“Черт бы побрал этих юр-вайлов! – пробормотал Мореход, возясь с раной Кавенанта. – Очень может быть, что останется шрам”.) Служители Гривы отпустили с ними только двух Кордов, Лэла и Вейна. В эту ночь с ранихинами что-то произошло. К удивлению и радости рейменов, мудрые лошади неожиданно устремились на юг, туда, где они могли укрыться в горах. Реймены сразу же отправились следом за ними. Лишь страх и беспокойство за Владыку Кольца заставили тех двух Кордов, которые сопровождали Баннора и Морехода, остаться с ними и помогать им во всем.

Так вчетвером они начали свои поиски. Однако прошло уже слишком много времени; ветер и снег замели все следы. Они потеряли их к югу от Камышовой реки. Ломая голову над тем, куда мог отправиться Кавенант, они пришли к выводу, что, наверно, ему помог кто-то еще и он пошел на восток. Все вместе они поспешно двинулись в том же направлении – к водопаду реки Лендрайдер.

Их продвижению неоднократно пытались помешать своры крешей и прочих тварей; они начали опасаться, что Кавенант уже успел покинуть Верхнюю Страну, пока они отбивались от них. Дойдя до Колосса, они наткнулись на банду юр-вайлов под командой Опустошителя, Херима-Триока, которые тащили Кавенанта. Баннор и Мореход испугались – он выглядел точно мертвый.

Они атаковали юр-вайлов и прикончили их. Однако, прежде чем они попытались напасть на Херима, спасти Кавенанта и вернуть его кольцо, Херим-Триок призвал на помощь мертвую Елену, которая мгновенно явилась с Посохом Закона в руках. Без особых усилий она тут же справилась со всеми четырьмя. Чтобы помучить Триока, она отдала Вейна Хериму. Потом к ней присоединился Джеханнум и завладел телом Лэла. Остальное Кавенанту было известно.

Баннор и Мореход нигде не заметили даже следов пребывания Лены. Они понятия не имели о том, почему Кавенант так долго добирался до Землепровала.

Когда Баннор закончил. Мореход произнес с отвращением:

– Камень и море! Я чувствую себя нечистым! Мне необходимо искупаться… Только море может смыть следы этого насилия.

Баннор кивнул:

– И мне тоже.

Однако ни тот ни другой не двинулись с места, хотя река Лендрайдер была совсем рядом, в низине за холмами. Кавенант знал, что они полностью предоставляют себя в его распоряжение и они не хотят оставлять его одного. Да у них и самих имелось к нему множество вопросов, хотя Кавенант чувствовал, что пока еще не готов обсуждать то, что произошло. Помолчав, он спросил с болью: