Сила, которая защищает

– Меленкурион абафа! Дурос минас милл кхабаа!

Собрав все силы, он направил огонь своего жезла прямо на голову Опустошителя.

Сатансфист с легкостью отразил его атаку; презрительно скривив губы, зеленым лучом своего Камня он отразил голубую молнию и вернул ее обратно, полную холода и смертоносной силы.

Морэм ощутил эту силу; он знал, что она убьет его, если достанет, однако Дринни успел отскочить в сторону. Вместо того чтобы угодить в Морэма, молния обрушилась на тварей, преследовавших Высокого Лорда, и уничтожила их.

Это дало Морэму возможность выполнить маневр, который он собирался совершить. Указав Дринни направление и высоко подняв жезл, он устремился к самадхи и оказался рядом с ним, прежде чем тот успел сразить его новой вспышкой своего зеленого огня.

Собрав все свои силы, всю свою любовь к Стране, Морэм замахнулся. Голубая молния, вырвавшаяся из жезла, попала прямо в лоб Сатансфиста.

Однако и Морэм вылетел из седла – такова была сила нанесенного им удара. Жезл разбился вдребезги, а сам Морэм рухнул на мерзлую землю. Оглушенный, он беспомощно откатился в сторону, не имея сил восстановить дыхание. Сознание на мгновение померкло, а потом он ощутил чудовищную боль в голове и во всем теле. Ладони онемели, парализованные мощной силой, которая прошла сквозь них.

Однако, даже находясь в этом состоянии, он был ошеломлен тем, что сделал.

Его удар отбросил Сатансфиста назад. Великан-Опустошитель рухнул на землю и покатился по склону холма.

С величайшим трудом Морэм наконец справился с дыханием. Руку жгло, слепящая боль застлала глаза. Он попытался пошевельнуться, и через некоторое время ему удалось перевернуться на бок. Подвигав онемевшими руками, он почувствовал, что они оживают, и, опираясь на них, встал на колени. Тогда он позволил себе короткую передышку, с радостью ощущая, что боль отступает.

Услышав звук тяжелых шагов, он поднял глаза. Прямо над ним стоял самадхи-Шеол.

Кровь из раны на лбу заливала ему глаза, но от этого он только пришел в еще большую ярость. Он ощерил зубы, точно усмехаясь, лицо исказила злобная гримаса. В сцепленных вместе ладонях он держал свой смертоносный зеленый Камень, который пылал и дымился, точно настал момент его заключительного торжества.

Он медленно поднял Камень над головой Морэма.

Распростертый на земле, ошеломленный – точно беспомощная жертва, предназначенная на заклание, – Морэм не сводил глаз со своей смерти, взметнувшейся и зависшей над ним.

Где-то далеко раздался неистовый, но бесполезный крик Квена: “Морэм! Морэм!” Рядом с ним упавший на землю Дринни со стоном пытался встать на ноги. Воцарилась полная тишина. Все сражающиеся замерли, чтобы своими глазами увидеть гибель Морэма. А он не мог сделать ничего – только стоять на коленях и терзаться сожалением о том, что ради такого бесславного конца было загублено столько жизней.

Но спустя мгновение на него, казалось, обрушился шквал ветра; воздух затрепетал и заволновался, обволакивая Морэма со всех сторон. Сатансфист с удивлением поднял к небу широко распахнутые, непонимающие глаза, уронил кулаки и в смятении начал выкрикивать проклятия, обращаясь куда-то в сторону западной части горизонта.

Морэм, так же ничего не понимая, мог лишь недоуменно оглядываться, тяжело дыша. Происходило нечто невероятное.

В этот момент Дринни наконец удалось подняться. Пошатываясь на нетвердых ногах, он вскинул голову и заржал, тоже ощутив происшедшую перемену. Его ржание было слабым, едва слышным, но оно наполнило сердце Морэма ликованием, точно пропел трубный глас, возвестивший победу.

Пока он, и Сатансфист, и все сражавшиеся изумленно оглядывались, ветер так же неожиданно стих. Пролетев над землей, он упал, точно раненая птица. Растворился в воздухе, затих, исчез.

В первый раз с тех пор, как землю сковала зима Лорда Фоула, ветра не стало. Та сила, которая исходила от Сатансфиста и заставляла его дуть и дуть не переставая, исчезла.

С яростным криком Опустошитель снова повернулся к Морэму.

– Глупец! – закричал он, заметив ликующее выражение на лице Высокого Лорда. – Это было лишь одно орудие среди многих! Я еще высосу всю кровь из твоего сердца!

Содрогнувшись от собственной ярости, он снова поднял кулаки, чтобы нанести разящий удар.

Морэм внезапно ощутил жар, который жег его под одеждой, и интуитивно понял, что это значит. Как только Камень вознесся над его головой, он распахнул тунику и выхватил из-под нее крилл.

Камень крилла сверкал и переливался ослепительным белым огнем. Точно эхо, он отозвался на далекую вспышку дикой магии, и Морэм, держа крилл за рукоять, чувствовал, насколько она сильна.

Это было оружие, достаточно крепкое для того, чтобы выдержать поток силы любой мощи.

Морэм посмотрел Сатансфисту в глаза и прочел в них страх, нерешительность – и древнюю злобу, порожденную несокрушимой уверенностью в том, что Камень непобедим.

Прежде чем Сатансфист успел сделать хотя бы одно движение, чтобы защитить себя. Лорд Морэм вскочил и вонзил крилл глубоко в его грудь.

Опустошитель пронзительно вскрикнул и забился в агонии. Он молотил руками, точно пытаясь найти что-то, что спасло бы его. Потом он опустился на колени.

Прочно упираясь ногами в землю и не выпуская из рук крилл, Морэм, не ослабляя хватку, продолжал надавливать на него, все глубже и глубже вонзая лезвие в грудь Сатансфиста.

Однако самадхи еще был жив. Уже глядя смерти в лицо, он все еще пытался найти способ отомстить. Он стиснул ладонями Камень над затылком Морэма и со всей мощью своего тела Великана сжал его.

Страшная сила, похожая на трепетание холодного пульсирующего сердца, вырвалась из Камня и обрушилась на спину Морэма. Но он не обращал внимания на боль, терпел ее, продолжая всем своим весом давить на сверкающее лезвие, стремясь добраться до самого сердца самадхи. Его плоть не имела теперь никакого значения, как будто он медленно превращался в существо, чьей сущностью были лишь чистая сила, свободный дух и неукротимая воля. Сила Камня снова и снова била по нему сверху, а грудь Сатансфиста вздымалась перед ним в яростных вздохах.

Потом, точно струна, лопнула некоторая таинственная связующая нить.

Выйдя из-под контроля, Камень взорвался, разлетевшись на куски. Взрыв чудовищной силы отбросил и Морэма, и Сатансфиста, которые, так и не расцепившись, покатились по склону холма. Дрогнула земля, и сейчас же, точно по мановению волшебного жезла, прервалась жуткая тишина, нависшая над полем боя. Словно вихрь пронесся в воздухе, и тотчас испуганная армия Презирающего разразилась громким визгом.

Вомарк Квен и уцелевшие в схватке всадники помчались к подножию холма. Квен слез с лошади и подошел к Высокому Лорду. Одежда Морэма, запятнанная кровью, превратилась в лохмотья. Руки, которыми он все еще сжимал крилл, были обожжены так сильно, что с них свисали лоскуты черной, обугленной кожи. Все его тело казалось одной сплошной раной. И все же он был жив и слабо, едва заметно, но дышал.

Страх, усталость, неуверенность Квена исчезли. Он выдернул крилл, вытер его, засунул себе за пояс и осторожно поднял Морэма на руки. Потом он оглянулся вокруг. Увидел Дринни, стоящего рядом и встряхивающего головой и гривой, чтобы прийти в себе после взрыва. Увидел армию Презирающего, смятенную и растерянную. Он надеялся, что, оставшись без своего предводителя, эта армия развалится; однако он ошибся. Юр-вайлы уже собирались вместе, подзывая к себе остальных тварей и восстанавливая порядок.

Вес Высокого Лорда не помешал Квену разбежаться и вскочить вместе с ним на Дринни. Он крикнул, обращаясь к своим воинам:

– Уходим! Возвращаемся в Замок! Серый Убийца не оставит свою армию без поддержки!

Он пустил Дринни галопом и понесся к распахнутым воротам Ревелстоуна.