Страница 31 из 42
Все они имели общий ключевой знак "металл". У одного справа стояло "иметь" - читался этот иероглиф "ю". У другого справа шел знак "затем" читался иероглиф "най". А третий имел справа "прятать" и читался "чжа". Судя по всему, это были условные обозначения.
Кан сказал, что ученый иностранец, заглядывая в этот листочек, нарисовал большую карту на толстой бумаге и спрятал ее в чемодан. Значит, среди документов, находящихся сейчас в "Пионе", имеется и эта карта.
Я ничего не хочу скрывать - говорю только правду, не приукрашивая себя. Прибыв в "Азалию" и убедившись, что все сошло благополучно, я заколебался. Может быть, не стоит идти к китайским властям? Неизвестно еще, как меня примут. А вдруг не поверят и отправят на тот свет? Не стоит торопиться, надо действовать осмотрительно. Не лучше ли сперва разыскать Цэрэна, пойти с ним в горы, словить "покетмена" и поставить китайские власти перед свершившимся фактом? Человека, нашедшего микропигмея и внесшего ценнейший вклад в мировую науку, вряд ли будет удобно сажать в тюрьму.
Мы решили пройтись по городу. Пройдя базар и кривой переулок, вышли на главную улицу - это был старинный тракт, пересекавший город. И вдруг меня будто хлестнули кнутом по глазам - на каменной стене висел большой плакат. Крупные иероглифы: "Выходите из подполья и начинайте новую жизнь". Под ними фотографии - даоистские монахи и солидные мужчины в очках, хорошо одетые. Все они улыбались. Под фотографиями текст: эти улыбающиеся люди были главарями крупных подпольных банд. Они поняли бесцельность своей деятельности, сдали оружие и принесли повинную. Народная власть проявила к ним великодушие.
Рядом с плакатом висел ящик - на нем четко вырисовывались три белых иероглифа: "цзян цзю сян" - ящик для расследований. Оказывается, эти ящики висят во всех городах. Туда опускают заявления на имя народной контрольной палаты о взяточниках, мошенниках и противниках народной власти.
Кан показал мне обратную дорогу к дому, а сам пошел в местный штаб общины. Не успел я, придя домой, разжечь печку, как пришел Кан. Он сел в углу, обхватил голову руками и стал покачиваться. Затем протяжно вздохнул и сообщил, что местный штаб провалился, все, кто был ночью в харчевне, схвачены. Под мусорным ящиком нашли оружие. Вероятно, кто-то из "рогатых драконов", желая заслужить прощение, выдал всех.
Кан встал и посмотрел в окошко. Вдруг он отшатнулся и сдавленно крикнул. Я вскочил и кинулся к двери. По улице в сторону нашего дома шли трое мужчин в плащах защитного цвета, у одного была повязка на глазу. Их догнала женщина - тоже в плаще. Сперва Кан принял их за сотрудников гунанбу - управления общественной безопасности, но тут же поправился - нет, это из общины. Решили расправиться с нами. Так уже делалось много раз - как только происходит провал, уцелевшие устраняют сообщников, чтобы замести следы.
Я бросился к окну, выходящему в сторону сарайчика. Поздно. С этой стороны показался человек с каким-то узелком. Внутри, наверно, револьвер. Женщина остановилась у соседнего дома. Она не пошла дальше - будет стоять там, чтобы мы не побежали вниз по улице. Она подошла к мусорному ящику и подняла крышку.
Кан сидел в углу, втянув голову в плечи. Я прижался к стене. За дверью послышались крадущиеся шаги. В окне промелькнула тень. Очевидно, кто-то встал у окна. Дом окружили.
Я не двигался с места. Перед тем как убить, вероятно, будут мучить. Я поднес руку с четками ко рту. Закрыть глаза, затаить дыхание и разгрызть бусинку. Убегу от всех мучений.
В дверь постучали. Затем еще раз. Выждав немного, человек кашлянул и стал осторожно открывать дверь. Я прижал четки ко рту и задержал дыхание. Показалась голова в черной кепке. Увидев нас, человек с широким носом улыбнулся и, извинившись, спросил: где у нас выгребная яма?
Кан что-то пробормотал. Тогда человек в кепке спросил как с крысами? За дверью раздался строгий женский голос: пусть сперва покажут мусорный ящик.
Кан медленно встал, касаясь рукой стены, с трудом перешагнул порог и вышел. Я продолжал стоять в напряженной позе. В ушах у меня звенело и стучало. Может быть, женщина произнесла пароль? Она вызвала Кана - спросят обо мне, потом войдут и убьют.
За дверью тихо разговаривали. Потом послышались шаги - все стихло. Через несколько минут вошел Кан и обессиленный опустился на пол. Это приходили из районной комиссии по борьбе за чистоту.
Мы долго сидели и молчали. Наконец Кан ударил кулаком по колену и выругался. Надоела такая жизнь - все время трястись, девять лет подряд, изо дня в день. И виноват во всем его побратим, который втянул его в эту общину, пропади она пропадом.
Он встал с решительным видом и сказал, что пойдет советоваться. А если побратима взяли - он тоже пойдет и сдастся.
После ухода Кана я выкурил подряд четыре сигареты и тоже принял решение. Не стоит больше испытывать судьбу. Я хочу найти микропигмея. А Шиаду, судя по всему, интересуется главным образом бумагами Трэси, в первую очередь картой с иероглифами - картой месторождений минералов.
Мне не по пути с Шиаду. Надо избрать другой путь, который приведет меня к желанной цели.
Я вышел из дома, спросил дорогу, миновал базар, переправился на другой берег речки по веревке - способом, который был придуман, наверно, еще во времена синантропов, - и подошел к одноэтажному зданию.
Часовой показал мне на дверь сбоку. Я вошел в небольшое помещение, пахнущее карболкой, постучал в окошечко и объяснил в чем дело молодому человеку в очках, с нарукавной повязкой. Он позвонил по телефону кому-то и провел меня через маленькую дверцу в тускло освещенный коридор. На стенах пестрели плакаты, призывающие довести до конца борьбу с воробьями, мухами, комарами и крысами. Молодой человек, увидев, что я с удивлением взираю на плакаты, поправил очки и сказал без улыбки, что это тоже враги народа. Мы остановились перед последней дверью в коридоре. Молодой человек постучал в нее. Меня ввели в продолговатую комнату. За столом сидел начальник городского бюро гунанбу, Сяо Чэнь. Он быстро повернул лежавшие на столе папки лицевой стороной вниз и показал на табурет, стоявший посреди комнаты. Я снял с левой руки фиолетовые четки и положил их на край стола.
Мне было предложено написать заявление. Затем начальник сказал, что оно будет проверено, запросят моего дядю, а пока я буду находиться у них в гостях.
Я объяснил, где находится радиоаппаратура, и попросил дать мне бумаги, чтобы я мог рассказать о том, как по прихоти судьбы был вовлечен в некоторые события и каким образом и с какой целью вернулся на родину.
Моя просьба относительно бумаги была удовлетворена, и я написал эту исповедь. Пусть она послужит доказательством моего чистосердечного желания зачеркнуть запутанное прошлое и начать жизнь сначала.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
РАЗГАДКА
1. Горы на горизонте
Они шли по берегу небольшого озера, в котором отражались сине-зеленые горы с белыми вершинами и высокие ели.
- Я совсем не подозревал Шиаду, - сказал Ян обходя небольшой темно-серый валун, - а он-то и оказался убийцей. Столько перечитал детективных книжек и должен был знать, что виновным обычно оказывается тот, на кого меньше всего падает подозрение. Забыл это правило.
- Ты подозревал Вэя с самого начала? - спросил Сяо Чэнь, начальник городского бюро гунанбу.
- Да, мне сразу показалось, что он двуличный, что у него что-то на душе... и я решил, что это тайна убийства. А теперь выяснилось, что у него была тайна... но другая. Тайна микропигмея. - Ян постучал себя пальцем по лбу. - А я-то воображал, что у меня тонкое чутье и проницательность. Болван.
- Ты не особенно ругай себя. Вэй действительно что-то скрывал, и ты правильно почувствовал это. Когда я дал Вэю прочитать твое заключение, он заплакал. Благословлял тебя за то, что ты поверил ему...
Ян кивнул головой.
Он написал обо всем правильно и честно. Его записки интереснее любого детективного романа, потому что все, о чем он рассказывает, случилось на самом деле.