Страница 44 из 61
- М-да!.. Итак, вы ознакомились с содержанием этого ко мне обращения. Несомненно, вас не может не интересовать мое мнение по этому вопросу. М-да!.. - Профессор заложил руки за спину и стал расхаживать по комнате. - Я должен сообщить вам, дорогая моя барышня, что хотя я и признаю себя неправым в отношении формы давешнего выступления и осмеливаюсь со всей стариковской искренностью просить у вас прощения, однако в отношении существа моих научных взглядов никаких изменений у меня не произошло. М-да!.. Не произошло... Профессор осмотрел тоненькую напряженную фигуру Марины. - Но я осмеливаюсь сообщить вам, уважаемая Марина Сергеевна, что форма адресованного мне обращения такова, что ставит меня в совершенно безвыходное положение. Какой ученый вправе отказаться от возможности доказать свою правоту! М-да!.. И вот после зрелого размышления, взвесив все "за" и "против", я пришел к убеждению, что доказать бессмысленность и вредность проводимых вами работ, установить, наконец, непогрешимую и святую научную истину можно успешнее и беспристрастнее всего, руководя упомянутыми работами самому. Вот почему, дорогая моя барышня, я счел возможным уступить настойчивой просьбе министра...
- Василия Климентьевича?
- М-да!.. Василия Климентьевича.
Дверь кабинета открылась. Начальник вокзала, седой плечистый железнодорожник, вернулся за какими-то бумагами, и Марина услышала радио с перрона:
"Приехавшую из Бреста пассажирку Марину Сергеевну Садовскую просят пройти к справочному бюро". И снова: "Приехавшую из Бреста пассажирку Марину Сергеевну Садовскую..."
Дверь за начальником вокзала закрылась.
Марина невольно прижала руки к груди: Дима! Дима! Это он! Он не нашел ее в десятом вагоне и разыскивает теперь!..
Но профессор Кленов, видимо, ничего не слышал и продолжал:
- Я счел необходимым немедленно повидаться с вами, ибо не мыслю себе возможности дать положительный ответ, не познакомившись предварительно с вами. М-да!.. Мне сообщили, что вы будете здесь, и я счел за деловую необходимость приехать сюда.
- Вам - руководить? - в упор спросила Марина. - Но для этого надо верить!
Профессор сразу рассердился и зажевал челюстями:
- М-да!.. Я позволю себе выразить мнение, что в научные истины нельзя верить или не верить. Можно быть в них более или менее убежденным.
Снова открылась дверь, спрашивали начальника вокзала, и снова донеслось радио, призывающее пассажирку Садовскую пройти к справочному бюро.
- Ой, как же он там! - невольно вырвалось у Марины.
- Что за шум? - поморщился профессор. - Простите, вы что-то сказали? Не расслышал или не понял?
- Ах, нет, профессор, это я так...
- М-да!.. Ну, я продолжаю. Мне необходимо было увидеть вас. Прежде всего, повторяю, я осмелился бы просить вас извинить меня... ну, я бы сказал, за излишнюю резкость во время выступления...
Дверь открылась. Показалась голова доктора:
- Послушайте, почтенный профессор! Я решил сбегать за вами. Там кое-кого разыскивают, а вы...
- Милейший, я бы вас просил не нарушать нашей беседы.
- Послушайте, профессор, тогда я перевоплощусь в некую пассажирку сам. Я уже бегу!
- Прекраснейший, но удивительно назойливый человек этот доктор! Итак, я продолжаю. Извините старика. Это необходимо для дальнейшего...
- Иван Алексеевич, что вы? Я же...
Марина готова была заплакать - так ей вдруг стало жалко извиняющегося профессора, имя которого было ей знакомо с первого курса университета.
- Ну вот... вот и увиделись... - Профессор сразу как-то размяк. - М-да!.. Встретились. Станем работать, чтобы показать человечеству... Что ж делать! Надо испить чашу до дна...
На столе звонил телефон, мигала лампочка.
- Профессор, я ценю ваш авторитет, но я... все же не могу согласиться с вашим мнением. Я решила добиться успеха, и я его добьюсь!
- М-да!.. Похвально, похвально! Упорство - двигатель науки. Я рассматриваю нашу с вами задачу как задачу доказать человечеству... Я не говорю пока, что доказать. Мне это уже известно, вы еще заблуждаетесь, но ответ мы получим в научных отчетах. М-да! Ну вот и увиделись... Вот... Что же я еще хотел сказать?.. Что-то, несомненно, важное. Вы уж простите, припомнить не могу!
- Иван Алексеевич, я рада, что мы будем вместе работать, честное слово! Голос Марины перестал быть резким, в нем звучали совсем новые нотки.
Вернулся начальник вокзала, и в приоткрытой двери стояли доктор Шварцман и... Дмитрий Матросов.
Глава II
РЕШЕНИЕ УЧЕНОГО СОВЕТА
Со времени экстренного заседания в Академии наук прошло совсем немного времени. Министр Сергеев доложил мнение ученых правительству, которое назначило его особоуполномоченным по борьбе с катастрофой.
Чтобы решить вопрос о том, насколько реальна опасность уничтожения атмосферы из-за пожара на Арениде, туда была направлена целая эскадра исследовательских судов с учеными.
Но на Западе некоторые журналисты уже сеяли панику, сделав выводы о близкой гибели человечества раньше, чем ученые сказали свое слово.
Жизнь же в Советском Союзе шла своим чередом. По-прежнему работали заводы, состязались спортсмены, проводили каникулы школьники. Как и раньше, запускались в космос исследовательские спутники, подготавливались планируемые полеты в космос.
Еще в Америке, в бытность свою "мистером Троссом", Дмитрий Матросов принимал участие в программе "Марсиада", финансируемой Вельтом. Вельт рассчитывал, что осуществление этой программы в виде побочных разработок даст решение многих военных тем, и он поручил своему помощнику лично участвовать в качестве его представителя в осуществлении такой программы. Но Тросс поставил тогда условие, на которое Вельт неохотно согласился, - самому участвовать в планируемом полете на Марс.
И теперь, порвав с Вельтом, Матросов хотел быть наиболее полезным своей Родине. И он предложил свои услуги в "звездном городке". Там знали о мистере Троссе, намечавшемся в состав первого марсианского экипажа, и по рекомендации министра Сергеева охотно приняли Матросова в семью советских космонавтов.
Подготовка "марсианского рейса" только еще начиналась. Еще не было окончательно решено, полетят на Марс люди или только автоматы. Предстояло решить множество вопросов.