Качели счастья

Франческа понимала, как важно Стивену общение с братом. И она винила себя за то, что не предприняла никаких попыток для того, чтобы они общались. Но чувство самосохранения подсказывало ей тогда, что ей не следует вмешиваться и пытаться что-либо изменить.

– Ты выглядишь чрезвычайно усталой, Франческа. Почему бы тебе не прилечь?

Франческа была рада тому, что Мэтти оказалась рядом и отвлекла ее от тягостных размышлений. Она наконец отпустила Тоби и позволила тому убежать.

Она не должна превратиться в мать, цепляющуюся за ребенка. Ни в коем случае нельзя чересчур опекать собственное чадо. Нет, она такой никогда не будет.

Просто на мгновение она испугалась, что может потерять сына, как потеряла Стивена.

– Со мной все в порядке, правда, – слабо улыбнулась Франческа. – А где Конни?

– Она прибирается в гостиной.

Франческа вздохнула:

– Вы обе так мне помогли. Не знаю, что бы я без вас делала. Спасибо!

– Мне очень жаль, но я не могу сказать, что худшее осталось позади.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Жизнь как-нибудь наладится. А завтра я встречаюсь с адвокатом. Стивен как-то сказал ей, что он позаботился о том, чтобы с ней и с Тоби все было в порядке, если с ним что-то вдруг случится. Должно быть, он знал, что умирает, просто не хотел признаваться в этом и до последнего надеялся на чудесное исцеление.

Так что единственная проблема, которую предстояло решить Франческе в ближайшем будущем, это бизнес Стива. Что с ним делать?

– Всегда помни, что ты не одна, – продолжала Мэтти, – у тебя есть я и Конни. И мы будем вовсю помогать тебе.

– Спасибо. Думаю, я справлюсь, – заверила кузину Франческа. Ей не хотелось беспокоить ее и обременять своими проблемами. – Ей-богу, все нормально.

– Знаешь, Конни очень переживает, что вы с Тоби переедете в другой дом и не возьмете ее с собой.

– Ах, нет! Ну что за чепуха! – Франческа даже всплеснула руками. Она поняла, что Мэтти говорит не только за Конни, что и за себя она тоже волнуется. – Мы же одна семья. Как можно?..

– Конечно, конечно. Я тоже так считаю. И сказала ей примерно то же самое. К тому же Гай Димоук, кажется, из тех людей, на которых в трудную минуту можно положиться. Если что-то пойдет не так, он обязательно поможет…

Пока Франческа пыталась найти слова повежливее, чтобы объяснить Мэтти, почему та заблуждается насчет этого человека, кузина спросила:

– Так у нас могут быть неприятности?

Франческа вымоталась за день и чувствовала, что силы ее на исходе, но тем не менее умудрилась выдавить из себя усмешку:

– Ты шутишь, Мэтти? У меня теперь есть собственный бизнес, в котором я, правда, ничего не смыслю, потому что последние три года единственной моей заботой было придумывать меню для очередного званого ужина. О каких неприятностях может идти речь?

– Ты недооцениваешь себя, Франческа, – покачала головой Мэтти и, взяв двоюродную сестру за руку, спросила:

– И все-таки я хочу знать, могут ли у нас возникнуть финансовые неприятности?

Франческе хотелось ответить отрицательно.

Мол, о чем ты говоришь, конечно же, нет. Сказать так же безапелляционно, как она заявила об этом Гаю. Но Гай – это Гай, а Мэтти – это Мэтти. Франческа сама пригласила Мэтти жить у них в доме, после того как с кузиной произошел тот несчастный случай. И Стивен не был против, ведь дом был большой, в нем было предостаточно места для всех, и Мэтти нисколько их не стеснила. К тому же Мэтти нужно было проходить курс лечения в Лондоне, и ей не к кому больше было обратиться за помощью.

И Мэтти не была просто соседкой, квартиранткой, она помогала Франческе следить за Тоби, а кроме того, она была приятной собеседницей, когда Стивен уезжал из города по делам.

Франческа, конечно, никогда не сомневалась, что поездки были связаны исключительно с его, Стивена, бизнесом. Но только он никогда не говорил с ней об этом. Он никогда не отвечал на ее вопросы, связанные с делами, убеждая, что ей не стоит забивать голову всякими глупостями. И сейчас она жалела о том, что так легко согласилась с мнением мужа. Это была ошибка, но он рьяно убеждал ее в том, что ей не следует вникать в проблемы бизнеса, нужно лишь заботиться о Тоби и Мэтти…

– Я не хочу думать об этом сегодня. Давай поговорим об этом потом, – сказала Франческа. – А сейчас пойдем лучше выпьем чаю.

– А что относительно дома?

Мэтти не унималась, в ее голосе легко было различить волнение, и Франческа понимала, что кузина имеет полное право знать правду. Это не праздное любопытство. Это ведь и дом Мэтти. Она вложила в него свои деньги. Перестройка первого этажа в отдельную квартиру была сделана на средства Мэтти. И там все было сделано так, чтобы ей было удобно передвигаться на своем инвалидном кресле.

К тому же Мэтти была талантливым художником-иллюстратором, и она перепланировала расположение комнат так, чтобы осталось место для мастерской.

– Стивен всегда говорил мне, что дом – это наша крепость и поэтому с ним никогда ничего не случится. – Франческа полагала, что под этим он подразумевал то, что никогда не использует их дом в качестве возможности выправить финансовое положение компании, если вдруг дела пойдут из ряда вон плохо. Но не настал ли сейчас такой момент? И не окажется ли так, что продажа дома станет единственной возможностью расплатиться с многочисленными долгами?

Франческа и Тоби, конечно, могли бы жить в каком-нибудь другом доме, не таком большом. Но вот Мэтти будет практически невозможно найти другое жилье в Лондоне. Чтобы в нем было так же все оборудовано для передвижения на инвалидной коляске и чтобы была мастерская, где можно рисовать…

Нет, Мэтти не сумеет отыскать другой такой дом.

Да и на переустройство нужны деньги, причем немаленькие.

– Извини, что спрашиваю об этом сейчас, – сказала Мэтти. – Конечно же, Стивен позаботился о том, чтобы сохранить дом. Я уверена в этом. Он же называл наше жилище дворцом. А ты была его принцессой. – Мэтти посмотрела по сторонам. Интересно только, как он смог купить этот дом, к тому же в то время, когда цены на жилье были весьма и весьма высокими.

– О, отец оставил ему в наследство немного денег.

Он не доверял матери Стивена, боялся, что та все растранжирит. И была еще какая-то история с мошенничеством. Но тех денег, что он оставил, хватило на то, чтобы приобрести этот дом. Стивен хотел сделать из него нечто совершенное… для меня.

Но было еще кое-что. Он будто хотел что-то доказать своему брату. Так казалось Франческе, она видела, что Стивен расстраивается из-за того, что Гай исчез из их жизни и не может увидеть, каких успехов добился Стивен.

– Поэтому за крышу над головой волноваться не надо, – добавила Франческа.

Но, сказав это, она отвернулась, чтобы спрятаться от внимательных глаз Мэтти.

Расплатившись с водителем, Гай вышел из такси.

Его квартира с видом на Темзу была не из дешевых. Но она говорила ему скорее не о роскоши, а о пустоте в его жизни.

Гай налил в стакан шотландского виски, опустился в мягкое кожаное кресло, стоящее напротив окна, и уставился на реку.

Но он не видел ни реки, ни плывущих по ней теплоходов, ни огней города.

Перед его глазами постоянно витал образ Франчески Ланг.

Это все, что он мог видеть.

Но она была не в черной траурной одежде, не с волосами, туго стянутыми на затылке.

Он видел ее такой, как в первый раз, когда она вбежала в ресторанчик, прячась от дождя.

Гай потягивал виски, но напиток не согревал его душу.

Не было ничего в мире, что могло бы согреть его, кроме объятий Франчески. Но, увы, это невозможно. Она смотрела на него сегодня так, словно видела перед собой ядовитую змею, неожиданно выползшую из-под камня.

Нет, Гай, разумеется, ожидал, что примут его холодно. Но не настолько враждебно. Каждое ее слово, обращенное к нему, было подобно булыжнику, брошенному в него. Она не упускала ни единой возможности ранить его.

И сейчас он чувствовал себя истерзанным, избитым… и оскорбленным, оскорбленным до глубины души.