Лицо бездны

Максим раскрутил маховик баллона. С клекотаньем вырвалась из баллона тугая струя. Мгновенно расширяясь, воздух сильно охлаждался, и по известным Максиму законам термодинамики снеговая шуба на бортах вырастала на глазах. Зато восстановился запас, вытесненный Бездной, и Максим злорадно потыкал лучом себе под ноги: "Что, не вышло, стерва?"

В левом ухе у него закололо - Бездна прессовала пространство. Ничего, потерпим, матушка!

- Кха-кха, не нравится? - злобно закашлялся Максим. Он вернулся к своему месту, достал из ящика журнал.

ДОРОГИЕ, ХОЧУ К ВАМ НАВЕРХ НЕ ВЕРЬТЕ ТЕМ, КТО ГОВОРИТ, ЧТО ББС НЕ ПЕРЕВОРАЧИВАЕТСЯ! ДУМАЮ: ПОЧЕМУ НАРУШИЛАСЬ ОСТОЙЧИВОСТЬ?

Он отложил журнал, обхватил руками гудящую голову. Представил Систему: увидел ее сверху - огромный штабель леса, поддерживаемый стальными стойками, уложен на палубу стального корыта, длиной в полтораста метров. Чтобы это страшилище не перевернулось, корыто перегораживают продольные перегородки с отверстиями. Отсеки заполняются водой, для создания устойчивого ваньки-встаньки. Но, в отличие от игрушки. баржа не должна качаться резко, иначе лес сломает стойки и уйдет за борт. Для того и перегородка. Качнет баржу в одну сторону - ее удержит вода на противоположном борту. Пока вода перетечет сквозь отверстия, баржа качнется уже в другую сторону. И снова перетекающая вода смягчает размахи. Все это нехитрое по идее приспособление носит название антироллинговой защиты. В порядке она - не страшен никакой шторм. По идее... Но мы-то перевернулись, значит, что-то не сработало, что-то ОКАЗАЛОСЬ, думает Максим. Что может случиться в устройстве, где всего две детали переборка да вода... Надо... надо это понять, чтобы рассказать людям наверху!

- А они и так знают, - услышал он знакомый, язвительный голос. Задрожав, Максим вскочил, включил фонарик, осветив внутренность судна.

- Кто? - крикнул, сотрясаясь всем телом. Из-за воздушного компрессора выдвинулась тень, зажелтело лицо. Максим ткнул туда спицей света - лицо исчезло. Он выключил фонарик - и снова раздался голос стармеха.

- Ты же знаешь, там что-то ОКАЗАЛОСЬ, парень.

- Нет! - Максим потряс тяжелой головой, - это я замерз и мне чудится, вы не здесь, Гусев! - Он принялся поспешно поправлять и перевязывать намотанное под рубашкой тряпье. Потом дышал в распахнутый в рот, в сложенные ковшиком ладони. С трудом присел пятьдесят раз. Помахал руками что было сил. Воздух пустой, давящий, пропахший маслом и аммиаком отнимал последние силы. В ухе застучали молоточки. Обессилев, он опустился на корточки, прислонился плечом к железу. Это смерть меня пугает, - сказал он себе. Буду думать о жизни. О маме. О деде. О Виктории.

- ЖИТЬ ХОЧУ! - сказал он громко, но звук дошел до ушей, как сквозь ватное одеяло. "Не поддамся, - внушал он себе. - Они же придут, никуда не денутся. Подведут понтоны. Нырнут водолазы. Доставят мне костюм с кислородными баллонами. Или вырежут дверь в борту - выходи, Максим! Сейчас главное - не бояться. А то с ума сойду... Дождаться! Буду думать о настоящих людях. О Зое Космодемьянской. Бросили ее зимой, в декабрьский мороз в хлевушек. Раздетой. Еще и керосин лили в рот. А после, разутую, вели на казнь. И что - завыла, как я? Не тут-то было! Под виселицей стояла, а как смотрела на этих подонков! Не в сказке рассказано - сам я видел снимок. И Маресьев не придуман. И дед мой - не дрогнул. Так чего же я-то не смогу перетерпеть? Разве я не русский?

Потерпим, товарищ стармех! Еще дождусь и вас, с вашей "Соленой"! Спешите, я жду! И докажите, что умеете работать. Чтоб без всяких "оказалось", товарищ стармех! - погрозил он пальцем во тьму.

Примостившись на своем жестком сиденьи, Максим сгорбился, сунул ладони под мышки. В голове застучало: "тук-тук-тук..." Непонятно было, то ли кровь стучит, отравленная холодным, душным воздухом, то ли ребята снова торкаются там, наверху. Кончайте стучать, парни, не до вас... Вам хорошо там, в шлюпке, одетым в полушубки. И спасатели первыми поднимут на борт вас. А мне надо сохранить остаток сил. Поесть бы теперь чего теплого. Или чаю крепкого, такого как у Виктории дома. Только не чашечку, а бокал, полный, чтобы шел пар! Ничего, - если обожгусь... Он стиснул зубы от полыхнувшей в нем жажды. Вот так, значит, теперь еще это будет меня мучить... Поднявшись, он стал соскребать с металла иней в ладошку, бросил в рот, выплюнул с отвращением вязкую, пахнущую мочой воду.

Где вы, морями, я не могу, не могу!

- Клара, ты? Здравствуй, лапочка, это Люся. У меня потрясающие новости, только не для телефона, ты понимаешь?

- Я уже знаю, - строго сказала Клара, косясь на работавших за своими столами инженеров. - У нас все-все знают и тоже "не для телефона". Встретимся после работы, сразу, хорошо? Можно в кооперативном. Я как раз собиралась взять колбаски, завтра же Вадька приходит, надо чем-то кормить.

Люся в меховой шапочке, в просторном, по моде, пальто вошла в кооперативный магазин, когда Клара уже оплачивала за взвешенный продавцом круг одесской колбасы.

- Салют! - кивнула подруге Клара, - Ты брать будешь?

- Простите, у меня нет мужа-капитана, - засмеялась Люся.

- Тут и с капитанской зарплатой не разгонишься, - ворчала Клара, принимая от продавца пахучий сверток. Они вышли на улицу. Солнце садилось за остроконечные сопки, отраженным сиянием било из окна недавно выстроенного на берегу залива высоченного и нелепого здания Дома Советов, который местные острословы уже успели окрестить "Зубом мудрости" и "Членом партии".

- Ну, выкладывай, что узнала, - потребовала Люся, пряча от ветра носик в пушистый мех ламы.

- Наверное, то же, что и ты: сведений нет, хотя бомбят из пароходства все суда, находящиеся в том районе. По расписанию, еще утром должны были прийти в порт, но увы... Так что заплачут скоро мамы и жены...

- Кларочка, дело в том, что... - Люся подвинулась к подруге, округляя свои светлые, с ободком; как у курочки, глаза. - Дело в том, что как ОКАЗАЛОСЬ, капитан на выходе давал радиограмму в пароходство. Хочешь почитать? - И, торопясь, вынула из сумочки затрепетавший на ветру желтоватый листик бумаги. Подруги подошли ближе к стенке здания, загородясь спиной от ветра, Клара прочитала текст, еще недавно запоздало потрясший начальника пароходства.

"ББС загружен неудовлетворительно... большими пустотами... сильно снизило устойчивость баржи..."

- Люська, что же их не вернули сразу в порт, ведь было штормовое! - Клара утратила свою важную строгость.

- Что, что, не знаешь что ли? Есть план! Начало года - будут рапортовать, что "вопреки погодным условиям..." и так далее. - Люся сунула радиограмму в сумочку. - Понятно теперь, где их искать?

Советский теплоход "Байкаллес" был на выходе из японского порта, когда представитель полицейской службы, взбежав по парадному трапу, прошел к капитану и протянул ему свежий номер газеты "Джапан Таймз", сложенный так, что в глаза бросался снимок: темная поверхность моря и на ней две белесые сигары или перевернувшиеся вверх брюхом рыбы - два предмета - один за другим.

- Неважные новости, мастер, но я счел долгом доставить их вам, - сказал полицейский, показав испорченные зубы. - Снимок сделан самолетом нашей береговой обороны и тотчас доставлен в газету.

Капитан разом охватил взглядом бесстрастное сообщение репортера: - SOVIET TUGBOAT SPOTTED CAPSISED. JAE MARITIME SAFETY AGENCY HEADGUARTERS HERE SAID, A SOVIET TUGBOAT WAS SPOTTED CAPSISED IN THE SEA ABOUT 360 KM. OFF AOMORI PREFECTURE. THE BOAT WAS BELIVED TO BE THE "BOLSHEKAMENSK" TOWING LUMBER BARGE FROM PORT JUZHNIJ. THE FATE OF THE 19 CREWMEMBERS WAS NOT IMMIDIATELY KNOWN. THE LUMBER BARGE WAS ALSO BELIWED OVERTURNED OFFICIALS SAID. (Обнаружен советский перевернутый буксир. Как сообщает Приморская служба безопасности, в Японском море обнаружен перевернутый советский буксир примерно в 360 километрах от префектуры Аомори. Предполагается, что этот буксир "Большекаменск", толкавший большую баржу с лесом из порта Южного. О судьбе 19 членов команды пока ничего не известно. Баржа с лесом также перевернута, сообщают из службы.)