Что я наделал

- В чем я ошибся? - упрямо повторил он.

- Слишком большая сила личности. Люди такими не бывают. Я чувствовал себя так, будто получил чем-то тяжелым по голове.

Он невесело вздохнул.

- Я боялся, что так или иначе вам удастся меня узнать, и связался с домом. В случае провала мне поручили предложить вам сотрудничество.

Я поднял брови. Не думал, что я настолько силен, чтобы мне что-либо предлагать.

- Я должен включить вас в наши действия как человека контролирующего и наблюдающего за нашей окончательной подготовкой, чтобы нас никто не узнал. Это необходимо для реализации нашего основного плана. Если он не удастся, придется привести в действие запасной план.

Он говорил как учитель, но сила его личности все еще излучала, как инфракрасная лампа.

- Придется вам рассказать мне все, - отозвался я.

Он взглянул на дверь кабинета.

- Никто нам не помешает, - уверил я его. - То, что говорят клиенты, является тайной.

- Я происхожу с одной из планет Арктура, - сказал он.

На моем лице, должно быть, появилась улыбка, потому что он сразу спросил:

- Вы находите это смешным?

- Нет, что вы, - быстро возразил я. Значит он не может читать моих мыслей. По-видимому мы были им настолько же чужды, как и они нам. - Я улыбнулся оттого, что когда вы здесь появились впервые, я подумал, что вы также непроницаемы, как существо, например, с Арктура. Теперь, оказывается, я был прав. Значит, я лучше, чем предполагал.

Теперь, с избыточной вежливостью, улыбнулся он.

- Моя родная планета очень похожа на вашу, - начал он. - За одним исключением - она перенаселена.

По моей спине пробжали мурашки.

- Мы исследовали вашу планету и решили ее колонизировать. - Это была простая констатация факта, без тени колебаний и сомнений.

- Я смотрел на него с удивлением:

- И вы надеетесь, что я стану вам помогать?

Он ответил мне умным неподвижным взглядом.

- А почему бы и нет?

- Хотя бы потому, что существует такое понятие, как лояльность к своему виду. Еще несколько поколений и нам тоже будет тесно. Вместе мы на Земле не поместимся.

- О, это не проблема, - ответил он пожимая плечами. - Нам хватит места надолго, мы размножаемся достаточно медленно.

- А мы нет. - твердо сказал я. Все время мне казалось, что этот разговор должен происходить между ним и каким-нибудь высокопоставленным политиком, а не со мной.

- Кажется, вы меня не поняли, - повторил он с нетерпением. - Вас здесь не будет. Нет причин, по которым мы должны пощадить ваш вид. Вы просто вымрете и все.

- Минутку, минутку, - остановил его я, - мне вовсе не хочется, чтобы мы умирали.

Он посмотрел на меня как на невыносимого шалуна, который никак не укладывается спать.

- Почему? - спросил он.

И этим меня сразил. Это хороший вопрос, если задать его вовремя. Попробуйте представить осмысленную аргументацию, чтобы оставить человечество в живых. Я попробовал.

- Человечество прошло нелегкий путь, - начал я. - Наше развитие доставалось нам страшной ценой. Если теперь вы отнимите у нас будущее, которого можно ждать с надеждой, мы окажемся в положении человека, который заплатил слишком много за то, о чем не имеет ни малейшего понятия, что это такое и для чего оно служит.

Ничего лучше я придумать не смог. Взывать к справедливости, милосердию и просить о пощаде не имело смысла. Он бы не понял, о чем я. И было не похоже, чтобы он этому быстро научился.

Ждать ответа долго не пришлось.

- А если никто не будет знать о нашем существовании, а мы постепенно и незаметно заберем у вас всю планету, кто будет страдать от того, что у человечества нет будущего? - Он вдруг поднялся и холодным, как прошлый раз, тоном сказал: - Конечно, мы можем реализовать наш второй план и уничтожить человечество без всяких колебаний. Мы не любим без нужды заставлять страдать никакие формы жизни, но в случае необходимости можем это сделать. Если вы не согласитесь на сотрудничество с нами, ясно, что рано или поздно нас раскроют. И тогда выбора у нас не останется.

Он улыбнулся, почти оглушив меня силой личного обаяния.

- Я отдаю себе отчет в том, что вам необходимо подумать. Я еще вернусь.

Уже в дверях он обернулся ко мне еще раз.

- И пожалуйста, не беспокойте больше ту бедную старушку. Дверь ее дома - одна из многих созданных нами связей. Она понятия не имеет о нашем существовании, только временами удивляется, почему не работает ее замок. А нам совсем не обязательно пользоваться ее домом. Как вы сами видите...

И исчез.

Я открыл дверь. Марджи, раскрашенная, излучающая женственность поджидала за столом. Когда гость не появился, она встала и заглянула в кабинет.

- Куда он делся? - недоумевала она.

- Проснись, девочка, - сказал я. - Тебя так разморило, что ты даже не заметила, как он выходил.

- Что то здесь не так, - буркнула она.

И была права. А у меня была настоящая, нешуточная проблема.

Что было делать? Можно было обратиться к местным властям и оказаться в заведении закрытом для посещений. Можно было связаться с каким-нибудь институтом или исследовательским центром и оказаться в заведении закрытом для посещений. Можно было уведомить ФБР и оказаться в заведении закрытом для посещений. Нет, такой ход рассуждений показался мне слишком монотонным.

Я сделал единственное, что по моему мнению могло помочь! Описал всю историю и послал в свой любимый журнал научной фантастики. Я просил о помощи и быстрой реакции там, где наверняка можно было ожидать быстрой реакции и, что самое важное, понимания.

Рукопись вернулась так быстро, будто была соединена с моим столом невидимой резиновой нитью, тянущейся через весь континент. Я внимательно рассмотрел короткий ответ редакции, обосновывающий отказ от рукописи, но ни в одном слове не нашел ни поддержки, ни совета. Да что там, даже совета попробовать еще раз. И тогда я впервые в жизни понял, что значит быть одиноким - полностью, абсолютно одиноким.

Собственно говоря, удивляться трудно. Я мог представить себе редактора с отвращением отбрасывающим мою рукопись. "Ну вот, опять пришельцы собираются завоевывать Землю. Если я это напечатаю, уже завтра останусь без работы." Как священник, который заметив написанные на стене ругательства пробормотал под нос: "Еще и с ошибками...".