Страница 15 из 19
Даже в строительстве греки перешли от камня, как строительного материала, которого в Греции всегда было много, к дереву. Согласно О. Шпенглеру грек был человеком, который никогда не становился, а всегда пребывал. То есть для грека идея длительности практически не существовала, у него не было воли к длительности, а значит ко времени. То есть во главу греческой парадигмы была поставлена категория пространства. В противоположность грекам египтяне не признавали идею конечности. «В высшей степени исторично предрасположенная египетская душа, стремящаяся с первобытной страстностью к бесконечному, воспринимала весь свой мир в виде прошедшего и будущего, а настоящее, идентичное с бодрствующим сознанием, казалось ей только узкой границей между двумя неизмеримыми пространствами».24 По О. Шпенглеру, египетская душа является в высшей степени воплощением заботливости о дали, будущем, что вылилось в выбор ими таких строительных материалов как гранит и базальт, не только для сооружений, но и для исторических документов, высеченных на этих почти вечных материалах.
О. Шпенглер обращает наше внимание также на отношение разных культур к смерти, выраженных в погребальных обрядах. «Египтянин отрицает уничтожаемость. Античный человек утверждает ее всем языком форм своей культуры. Египтяне консервировали даже мумию своей истории, а именно хронологические даты и числа. В то время как, с одной стороны, ничего не сохранилось от досолоновской истории греков, ни одного года, ни одного подлинного имени, никакого определенного события, – что придает единственно известному нам остатку преувеличенное значение, – с другой стороны, мы знаем почти все имена и годы правления египетских царей третьего тысячелетия до Р.Х., а поздние египтяне знали их, конечно, все без исключения».25
Греко-римская цивилизация гипертрофировала значимость таких явлений как свобода, слава и власть. Многие античные герои совершали подвиги лишь ради славы, а не для того, что это было им необходимо. Вспомним Ахиллеса, Филиппа и Александра Македонских, Цезаря и многих других. Для них жизнь без подвигов и славы не имела смысла. Видимо, понятие «тщеславие» было им не знакомо. Не многим от нее по характеру отличались Романо-германская и Англо-саксонская культуры, относящиеся, так же как и Греко-римская, к более широкому феномену – западной культуре.
С точки зрения цивилизационных парадигм интересно рассмотрение отмеченного Фридрихом Ницше, а затем дополненного Оствальдом Шпенглером различия между Дионисийской, Аполонической и Фаустовской культурой.
О. Шпенглер противопоставляет аполоническую культуру Древней Греции дионисийской культуре Древнего Рима. Мы, в свою очередь, рассмотрим их взаимоотрицание по гегелевскому закону отрицание отрицания на протяжении всей человеческой истории. Первобытное общество – дионисийская культура, эллинская – аполоническая – римская-дионисийская, средневековая – аполинистическо-фаустовская, Новое время – фаустовская – современный капитализм – фаустовско-дионисийская. Остается открытым вопрос – какой характер культуры ожидает нас в ближайшем будущем? Хотелось бы, чтобы предвидение Гете оказалось пророческим, и победил не Мефистотель.
Дионисийская культура, как радостное, праздничное существование, направленное на удовлетворение человеком своих витальных потребностей получила свое название от имени сына Зевса – Диониса, которого считали богом вина, блаженного экстаза и восторженной любви. Утверждать дионисийское начало – значит преследовать чувственные наслаждения, жить в свое удовольствие. Но кроме этого, он преследуемый бог, страдающий и умирающий. Все, кто идет за ним, вынуждены разделить его судьбу.26 Интересно, что некоторые авторы отмечают особую близость Диониса природе и женщинам. Он мистичен, интуитивен, порой предстает как нежеланная и неспокойная стихия, причина конфликтов и безумия. Часто Дионис олицетворяет женское начало в психике мужчины.
У римлян Дионис выступает в качестве бога Бахуса – бога вина и виноделия, неистовстсва и блаженного освобождения. Дионис – сын Зевса и смертной женщины Семелы, дочери царя Фив Кадма. Согласно мифу, жена Зевса, Гера, из-за ревности, желая навредить Семеле, посоветовала ей попросить Зевса показаться в своем божественном обличии. Семела, ничего не подозревая, взяла с Зевса клятву выполнить данное им обещание. Зевс не мог нарушить клятву и предстал перед Семелой во всем своем божественном величии и тем самым погубил ее, сжег своими молниями. К тому времени Семела была уже в положении, и Зевс изъял ребенка и вынес его в своем бедре. Одно из толкований имени «Дионис» – «хромота Зевса» другое – «Божественная Ниса» (гора, где воспитывался Дионис). Сведенный с ума ревностью коварной Геры, Дионис был очень вспыльчивым и постоянно прибегал к насилию. Порой у него были даже приступы безумия.
Поэтому дионисийская культура, направленная на максимальное удовлетворение материально-чувственных потребностей, чревата различными коллизиями. Человек в ней, мало чем отличаясь от животного, находится во власти желания и удовольствия, которые подобно вину опьяняют его и влекут к безумию. Пушкинская старуха из сказки «О старике, старухе и золотой рыбке» – яркий пример героя дионисийской культуры.
Древнегреческая культура в отличие от «варварской» и римской носит аполонический характер. Здесь на первый план выступают уже не материальные, а духовные ценности. Философия предстает ведущей формой общественного сознания. Конечно, цивилизационной анализ невозможно вести без формационного, который заставляет нас указать, что в рамках древнегреческой культуры были все таки две культуры – культура свободных греков и культура рабов. Но О. Шпенглер об этом умалчивает. Мы пока будем говорить о греческой аполонистической культуре, имея в виду культуру свободных греков. Ведь рабов, по выражению Аристотеля, они считали всего лишь «говорящими орудиями».
В греческой культуре личность и ее свобода имели приоритетное значение. Особенно отличались среди греков спартанцы, походящие больше на римлян. Так, в своих «Законах» Платон, затрудняясь однозначно определить политический строй Спарты, относит его больше к тирании, хотя признает в нем и элементы демократии, и элементы аристократии27. Спартанцы освобождались от ремесленческого труда и должны были с оружием в руках защищать родину. Законы не разрешали им обогащаться. Иметь золото и серебро спартанцам было строжайше запрещено, а распоряжение имуществом затруднялось множеством предписаний. Так, Ксенофонт заметил: «К чему же поможет обогащение там, где приобретение доставляет гораздо больше неприятностей, чем удовольствие».28
Спартанцы, как известно, воспитывались в очень суровых условиях. Мальчики, пройдя жесткий отбор после рождения, росли в семье лишь до семи лет, затем их собирали в группы, где они беспрекословно подчинялись начальнику. Как писал Платон: «Самое главное здесь следующее: никто никогда не должен приучать себя действовать по собственному усмотрению»29. Они не думали ни о красоте, ни о чистоте и опрятности. Порой розгами проверялись на умение сносить боль. Забота о физической силе, ловкости и мужестве была в Спарте на первом месте. «В Лакедемоне, – писал Ксенофонт, – всякому гражданину стыдно сидеть за обедом рядом с трусом в палестре.30 Спартанцу запрещали чрезмерно поддаваться удовольствиям и наслаждению, считая, что это расслабляет душу. Они стыдились своих отношений с женщинами и старались скрывать от чужих глаз факт свидания с возлюбленными девушками.
О. Шпенглер считает, что античная греческая культура является аполонической, а римская представляет собой возврат к дионисийской, сравнивая греческую культуру с культурой Дон Кихота, а римскую с – Санчо Пансы. Мы считаем, что греческая культура представляет собой более многомерное образование, включающее в себя и дионисийское, и аполоническое начала. Прежде всего, потому что, как мы уже указывали, во-первых, она делилась на культуру свободных греков и культуру рабов, а во-вторых, на различные культуры городов-государств.
24
Шпенглер О. Указ. соч. С.44.
25
Шпенглер О. Указ. соч. С.45.
26
См. Вальтер Ф. Отто «Дионис: Миф и культ». // Безумие и его бог. М.:Эннеагон Пресс.2007.
27
См. Платон. Законы. Соч. М.:Мысль. 1972.т.3. С.712.
28
Цит. по Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М.: Прогресс.1987. С. 64.
29
Платон. Указ соч. С.942
30
Платон. Ксенофонт. Указ. соч. С.4