Чистое небо

– Как знаешь, – неодобрительно хмыкнул информатор. – А что же тебе тогда интересно?

– Припять, – не задумываясь, ответил Меченый. – Можешь рассказать что-нибудь о Припяти?

– О Припяти? – Информатор, кажется, немного растерялся. – Что именно?

– Все, что знаешь.

– Припять – это город недалеко от ЧАЭС, – пожал плечами информатор. – До первого взрыва там жили в основном сотрудники станции. Рядом совсем, пешком на работу ходили через лесок. Он теперь Рыжий лес называется... Кстати – гиблое место: радиация до сих пор убойная, аномалий полно, и все блуждающие. Не советую туда соваться... Вот, если хочешь, могу за чисто символическую плату предложить карту безопасных маршрутов через эту местность...

– Разберемся, – прервал его Меченый. – Ты от темы, брат, не уходи. Много народу жило?

– В Припяти-то? Тысяч сорок-пятьдесят...

Меченый присвистнул:

– Большой город! – Он сделал пару глотков из банки и приготовился слушать дальше.

– Да, говорят, был большой, красивый образцово-показательный городок энергетиков. Дворец культуры чуть ли не лучший в республике, спорткомплекс по высшему разряду, какая-то особо продвинутая планировка микрорайонов. Типа, город будущего. Недолго, правда. Потом, когда в 86-м 4-й энергоблок рванул, все население Припяти эвакуировали. Ну, как и все деревушки в радиусе тридцати километров, а территорию эту сделали Зоной отчуждения.

Меченый слушал, боясь пропустить хотя бы слово, весь подавшись вперед и забыв про свой напиток.

– А потом случился первый Выброс. И теперь мы «маємо то, що маємо», – закончил информатор. – Еще вопросы остались?

– А что там было, в Припяти, до аварии?

– Ну, сказал же тебе – люди жили, все, как в обычных городах. Ты что – сильно давно в Зоне, что ли, забыл, как люди в городах живут? В твоем городе? И тут так же было.

– Свой город я не помню, – с сожалением признался Меченый. – Амнезия, говорят. Частичная. И все-таки, как там было?

– Опять за рыбу деньги! Ну ты, блин, въедливый. Все, как везде, было – дома, магазины, школы там, типа, поликлиника, кинотеатр, стадион. Ты толком скажи, чего тебе с этой Припяти надо?

– Стадион? – переспросил Меченый. – Недостроенный?

Перед глазами вдруг встало яркое, отчетливое воспоминание, как будто стоп-кадр из старого фильма – взмывший свечой над сеткой волейбольный мяч, на который он смотрит, запрокинув голову, и отчаянный, пронзительный крик товарища по команде: «Гаси-и-и!»

– Откуда я знаю? – удивился информатор. – Тридцать лет прошло, разве теперь разберешь, достроенный он или нет?

– Да я так спросил, – замялся Меченый. – Вспомнилось что-то такое...

– Ты, парень, ерунду какую-то болтаешь, – мрачно заметил информатор. – А на зомбированного вроде не похож. Или темнишь что-то. На кой тебе эта Припять сдалась?

– Я там был уже, кажется, – вздохнул Меченый. – Только вспомнить не могу, – он в задумчивости поболтал в банке энергетик.

– Ха-ха-ха, ну ты даешь – был! Там же Выжигатель Мозгов на пути к Припяти, как туда пройдешь? Его ж отключить сначала надо. А может, и правда был, попал под Выжигатель, вот и спрашиваешь всякую хрень? – Информатор хитро ухмыльнулся. – В последний раз предлагаю – рассказать про зомбирующие антенны на Радаре?

– Не надо, – отмахнулся Меченый. – Вот за инфу о Припяти спасибо. Сколько с меня?

Информатор в недоумении пожал плечами:

– Нисколько, эта информация ни для кого не секрет и никого не интересует.

– А пройти, значит, туда, не отключив Выжигатель, никак?

– Ну, были тут такие ребята, неразлучная троица, – Стрелок, Клык и Призрак, по слухам, они туда прорвались, но назад ни один не вернулся, – нехотя сообщил сталкер.

– Стрелок? Знакомое имя... А где они могут быть сейчас, не знаешь?

– Сказано же тебе – ушла эта компания к центру Зоны, после этого никто их не видел. Хотя это все непроверенные слухи, сталкерские байки. Доверять этому тоже особенно не советую, мало ли в Зоне всяких легенд ходит, всему верить – никакой верилки не хватит.

– Понял, – согласился Меченый. – Спасибо. Последний вопрос: можешь мне Припять на карте показать? – спросил он, протягивая информатору КПК.

Информатор равнодушно пожал плечами, нашел на спутниковом снимке местности Припять, ткнул стилусом:

– Вот Припять, вот Радар, а вот мы. Усек теперь, что мимо Радара туда никак?

– Брат, а скажи мне еще одну вещь, – нерешительно попросил Меченый. – Раз уж ты все тут знаешь. Кто такие эти Стругацкие?

Информатор уставился на него абсолютно сумасшедшим взглядом.

– Ты что, хочешь сказать, что Стругацких не читал? – переспросил он.

Меченый отрицательно покачал головой.

– И Тарковского не смотрел? – уточнил информатор.

– Не-а, – подтвердил Меченый. – То есть – не помню. Они что – поляки, что ли, с такими фамилиями?

Информатор откровенно просиял. Как кавээнщик, удачно спровоцировавший соперника на капитанском конкурсе задать предсказуемый вопрос.

– А еще у них в команде Юрковский был, – радостно сообщил он громким таинственным шепотом. – Юрковского ты тоже не знаешь? Изобретателя электронной рулетки? Тоже – головастый был немец! – Он со значением покачал головой и показал большой палец.

То, что это какая-то крайне остроумная шутка, можно было догадаться, но пора ли уже смеяться, Меченый не понял, поэтому предпочел промолчать.

– Эй, Меченый! – окликнул из-за стойки бармен, дождавшись паузы в разговоре. – Подзаработать не хочешь? Тут на тебя долговцы виды имеют.

– Чего-чего? – спросил Меченый, подойдя. – Долговцы? Какие еще виды?

– Зайди к ихнему командиру, Воронину, у него для тебя работа какая-то есть, – сообщил бармен. – Да и вообще, с «Долгом» познакомишься, тебе всяко полезно. Может, чего у них узнаешь по своим вопросам.

– Да я с ними в общем-то уже знаком... А что, «Долг» как-то с Припятью связан?

– Вот у Воронина и спросишь. Как из бара выйдешь – сворачивай направо, там за углом ихняя база будет.

Долговцы не рассказали ничего нового о Припяти, правда, пока генерал Воронин вводил его в курс дела, Меченый разглядывал карту местности за его спиной. Карта была такая же, генштабовская километровка, которую он уже видел в подземелье. И тоже с флажками, даже вроде бы на тех же самых местах.

Когда Меченый попробовал было задать вопрос о Припяти, Воронин резко оборвал его, дав понять, что откровенничать с ним не собирается – неизвестно, кто он и откуда взялся, доверия ему пока никакого. Меченый это и сам понимал, поэтому, скрепя сердце, согласился на задание командира «Долга». Поручение для начала ему дали вроде бы немудрящее – втереться в доверие враждебному клану «Свобода» и выкрасть у них экспериментальный гранатомет. Меченого свободовцы еще не знали и пристрелить на месте при попытке приблизиться к их базе, по идее, не должны были.

Так и получилось – его беспрепятственно пропустили на базу «Свободы» и даже предложили принять участие в намечавшейся ликвидации спецотряда «Долг», который засел в соседней деревне.

– Некогда, – мотнул головой Меченый. – У вас тут повар есть? Где его найти?

– Известно где – на кухне. На первом перекрестке свернешь направо, – ответил часовой-свободовец. – Там увидишь, не заблудишься.

– Спасибо, – ответил Меченый и побежал искать повара, который, по предположению долговского командира, мог знать, где «Свобода» прячет гранатомет.

Вот только направо он свернуть не успел. Свободовцы заняли под свою базу территорию бывшей воинской части. И здесь, среди барачного типа домов, на перекрестке, Меченый увидел наполовину обрушившийся памятник – бетонный солдат в советской форме времен Второй мировой войны, выкрашенный облупившейся и потускневшей от временя краской «под серебро», держал в руках склоненное знамя. Совершенно типовой, растиражированный памятник, из тех, которые в изобилии раскиданы по городам и весям бывшего СССР. На постаменте были выбиты даты «1941 – 1945» и такие же стандартные, затертые, прилагавшиеся к ситуации слова «Ничто не забыто».