Храм воздуха

- Я не беспокоюсь.

Они прошли в спальню, здесь было темно из-за закрытых ставень.

- Можете располагаться, - сказала хозяйка. - Я у подруги буду ночевать. В шкафу чистое белье.

- Нам надо купить кое-что, - напомнила Юсифу Гюля, когда хозяйка ушла.

- Может, сперва позавтракаем?

Они выпили чай с медом, съели по бутерброду с маслом и сыром и отправились по магазинам. Прогулка по Кисловодску доставила Гюле удовольствие: она то и дело вспоминала места, где была в детстве с родителями.

- Обязательно сфотографируемся у Стеклянной струи, - сказала она Юсифу. У меня есть карточка с мамой и сестрой. Перед самой войной...

- Сколько тебе было?

- Пятнадцать, наверное. Или шестнадцать... - Она примеряла платье, разговор происходил в магазине. - По-моему, ничего. Как ты считаешь?

- Мне нравится.

Купив платье и еще много всего, что казалось Гюле необходимым для жизни на новом месте, они отправились домой; Юсиф тащил две большие сумки, набитые до верху покупками.

Гюля ещё раз прошлась по комнатам, подошла к окну, выходящему в сад.

- Я поверить не могу, - она обернулась к Юсифу, который удобно расположился на диване. - Неужели это наш дом, наш сад. И мы будем здесь жить одни. И никто нам не будет мешать.

- Пусть только попробуют, - улыбнулся Юсиф.

- Уже идут, - сказала Гюля.

- Кто?

- Хозяйка с каким-то мужчиной.

- Это Эдик, - Юсиф подошел к окну. - Фотограф.

Эдик, войдя в комнату, вытащил из кармана паспорт и вопросительно посмотрел на Юсифа.

Юсиф кивком показал на деньги - они лежали на столе и были завернуты всё в ту же газету.

- Двести десять тысяч, как договорились.

Эдик взял деньги, подержал в руке, как бы взвешивая, и протянул хозяйке.

- Тетя Клава, сама посчитай.

Та отступила на шаг в испуге.

- Что ты! Что ты! Такие деньги! Сам считай.

- Ну ладно, - Эдик положил деньги на место, - потом вместе посчитаем. Поздравляю от души. Дом хороший. Живите на здоровье, - Эдик с одобрительным интересом поглядывал на Гюлю. - Оформление я беру на себя. Дней через пять получите купчую. Ну, а вообще-то, отметить надо такое событие. Новоселье все-таки.

- Это можно, - встрепенулась тетя Клава, - сейчас накрою.

- А может быть, пойдем куда-нибудь? - спросил Эдик. - Я возьму свою невесту, посидим где-нибудь.

Юсиф посмотрел на Гюлю, предлагая принять решение.

- Ты хотел посмотреть на "Храм воздуха", - неуверенно сказала она.

- Отлично, - Эдик потер руки. - Там как раз новый оркестр. Тетя Клава, одевайся.

- Да я сроду там не была, - категорически отказалась хозяйка.

Эдик посмотрел на часы и взял со стола деньги.

- Вы пока отдыхайте, а часикам к шести будьте готовы, - Пропустив вперед тетю Клаву, Эдик покинул комнату.

- А, может, не пойдем? Зачем нам этот "Храм воздуха"? - сказала Гюля, когда они остались одни. - Посидели бы дома.

- Неудобно, - возразил Юсиф, - договорились уже.

Гюля вздохнула и посмотрела на диван.

- Отдохнуть не мешало бы. Ты вообще не спал.

- Откуда знаешь?

- А я тоже не спала.

Юсиф улыбнулся.

- Правда, не спала. Засыпала ненадолго и сразу проспалась.

- Почему?

- От счастья. - Она обняла его. - Ты знаешь, что этот Джавад с Назой сделал?

- Да.

- Зверь какой-то. Что теперь будет? Я за Эльдара боюсь. Зачем он его ударил? Какой смысл?

- А что он мог сделать? Промолчать?

- Действительно, безвыходное положение, - согласилась Гюля. - Если бы ты видел Назу. Зареванная вся, прямо под корень срезал ногти, скотина, до мяса...

- Бедный Эльдар.

- Если бы ты был там, - Гюля прижалась к Юсифу, - ты бы обязательно за него заступился. Правда?

- По-другому он поступить не мог, - как бы убеждая самого себя, сказал Юсиф, - лучше уж умереть, чем стерпеть такое...

Гюля прижалась к нему ещё крепче.

- Скажи, - спросила она, пряча лицо у него на груди, - а ты меня упрекать не будешь? Потом...

- В чем?

- Ну в том, что я была замужем... сбежала.

- Ты же из-за меня это сделала.

- Все равно. Я точно знаю: это будет висеть над нами. Ты будешь мучиться, что не был моим первым мужчиной.

- Никогда.

- Это тебе сейчас так кажется.

- Я клянусь тебе.

- Не клянись... Я сама такая же. Думаешь, я считаю, что поступила правильно? Нет, конечно. Порядочная женщина так себя не ведет.

- Для меня ты самая порядочная, - сказал Юсиф.

- Это пока.

- Так будет всю мою жизнь.

- Я же знаю, для тебя честь, достоинство, порядочность - самое ценное в жизни.

- Ну, - Юсиф не понимал, куда она клонит.

- Ты же сам только что сказал: лучше умереть, чем так жить.

- Я совсем про другое сказал: есть моменты, когда мужчина должен вести себя достойно, даже если рискует жизнью. Как Эльдар.

- У женщин то же самое. Только вести себя достойно для вас это быть мужественными, а для нас - быть порядочными.

- Это правильно, - согласился Юсиф.

- Ну вот видишь, ты уже соглашаешься, - усмехнулась Гюля. - А что будет дальше? Когда другие начнут говорить.

- Что говорить? - растерянно спросил Юсиф.

- Что ты живешь с чужой женой, неразведенной женщиной.

- Кто это будет говорить?

- Да все вокруг. Люди всегда все знают. Думаешь, Кисловодск - это другой конец света? Следующим летом сюда столько бакинцев понаедет.

- Но ты же разведешься с ним...

- Разведусь, конечно. Это не так просто. Придется поехать в Баку. Судиться. А там-то точно, я для всех - непорядочная... Да я такая и есть. Гюля поцеловала Юсифа.

- Перестань говорить глупости, - довольно сердито сказал Юсиф.

- Непорядочная, - словно дразня, повторила Гюля и ещё раз его поцеловала, - и ты прекрасно это знаешь.

- Ничего я не знаю.

- Знаешь! - Гюля продолжала целовать Юсифа, - Добился своего... Поломал мне жизнь, а потом бросишь. И женишься на порядочной девушке.

- Никогда этого не будет.

- Будет.

- Не будет, я тебе говорил, я один знаю, какая ты, и мне этого достаточно.

- Ты так меня любишь? - Гюля подняла глаза на Юсифа, и в их мерцающей черноте игриво сочетались ирония и надежда.

- Да.

- И ты меня не бросишь?

- Нет.

- Никогда? И мы много лет будем жить в этом доме?

- Да.

- И у нас будет много детей?

- Десять, - сказал Юсиф.

- А если все будут девочки?

- Ничего, девочки тоже неплохо.

- Но мальчики лучше?

- Лучше.

- Ну тогда будем рожать мальчиков. - Она опять поцеловала его.

- Я, пожалуй, окно закрою, - сказал Юсиф.

- Закрой, - согласилась Гюля.

Прикрыв ставни, Юсиф подошел к Гюле. И пока они привыкали к полутьме, воцарившейся в комнате, тела их казались тенями, сливающимися в единое целое...

В "Храме воздуха" гремела танцевальная музыка - народ, уставший от войны, веселился от души. Сидевший на эстраде оркестр перемежал фокстроты с лезгинкой. И посетители, покинув столы, дружно пускались в пляс.

Эдик и его белокурая невеста Зина не пропускали ни одного танца. Выученная Эдиком Зина вполне прилично танцевала лезгинку.

Юсиф и Гюля с удовольствием наблюдали за танцующими. Время от времени Эдик пытался поднять и их, потом он вдруг притих, перестал танцевать. Юсиф невольно связал это с появлением в зале нескольких парней, которые, по-хозяйски окинув взглядами танцующих, прошли к столу, накрытому для них возле эстрады.

- Я что хочу сказать, может пойдем отсюда? - предложил вдруг Эдик.

Юсиф посмотрел на Гюлю. Она кивком дала понять, что не возражает.

- Пошли, - сказал Юсиф.

- Прощальный тост, - объявил Эдик, и поднял бокал, - я хочу пожелать вам, - движением бокала он объединил Юсифа и Гюлю, - многих лет счастья в вашем доме...

- Я присоединяюсь, - подняла свой бокал Зина и чокнулась с Гюлей. счастья вам.