Страница 3 из 5
Как результат, для противовеса появляется "глава мужской партии, организовавший грозную оппозицию женской партии". Члены мужской партии не против женщин, они против чрезмерных притязаний, предъявляемых женщинами. Для спасения пола, противоположного прекрасному, в романе создается "Лига эмансипации мужчины". Но остановить процесс эмансипации женщины не удается. Нет, в чувстве юмора Робида не откажешь. В конце концов эмансипация так преуспевает, что возникает отдельная женская биржа, и таким образом экономика Франции разделится на мужскую и женскую.
Не без иронии Робида рассказывает историю посредственной актрисы Сильвии, которая вдруг ощутила в себе силы медиума и стала вещать с экрана, излечивая людей "медиумической энергией" -- эдакий Кашпировский в юбке. Иногда она приглашала на сцену умерших писателей: Вольтера или Гюго, которые читали собственные стихи, "свидетельствовавшие, что гений их продолжает совершенствоваться и в загробной жизни".
Инженер-медик Сюльфатен, умеющий извлекать из своей деятельности по омолаживанию стариков большой доход, решает жениться на медиуме Сильвии, чтобы она втайне вызывала ему тени гениальнейших умов прошлых веков, а он знакомил бы их с современной технологией, от чего могли б произойти новые открытия, которые он будет использовать. Получается вариант почище чичиковского, -- такой своеобразный семейный бизнес на базе мертвых душ. При этом, ревнуя Сильвию, Сюльфатен помещает в ее доме "миниатюрные и совершенно незаметные фотофонографические приборы... облегчающие щекотливое дело тайного надзора".
А Жорж, сын великого изобретателя, не столь прагматичен, как отец, и, влюбившись старым способом в Эстеллу, делает ей предложение. Автор "Электрической жизни" утверждает, что к середине ХХ века свадебное путешествие заменится обручальным, до свадьбы. За время досвадебного путешествия молодые люди лучше узнают друг друга. А для покоя родителей обручальное путешествие проходит в сопровождении пожилого доверенного лица, неотлучно находящегося при молодых. По возвращении достаточно одному из обрученных прислать нотариальное заявление, чтобы предположительный брак был отменен. Благодаря обручальным путешествиям, пишет Робида, число разводов значительно уменьшилось. Его бы устами мед пить!
И когда Жорж отправляется в обручальное путешествие со своей невестой, Робида делает второй шаг в сюжете, сегодня вполне отработанный фантастами, а тогда оригинальный. Из придуманного им будущего он отправляет героев назад, в настоящее, в жизнь, которая повседневно окружала автора. Тут сатирический талант автора разворачивается на реалистической почве, ибо настоящее -- это особые зоны в будущем, в которые прогресс не проникает.
Законом постановлено сохранять эти территории в неприкосновенности. Из них изъято научное и промышленное движение. В них старая жизнь, тишь и благодать. Даже газеты отсутствуют. И "все переутомленные электрической жизнью малокровные интеллигенты" ищут там спасительного отдыха, почитая высшим удовольствием прокатиться на дилижансе.
В сущности, никакого предвидения тут нет. Первый национальный парк в США был создан за два десятилетия до того, как Робида опубликовал свои пророчества, и об этом, конечно, писали французские газеты. Важней другое: такого контраста между технологией и дикой природой, между черным дымом из труб и каплей росы, висящей под листом ландыша, тогда еще не было, и рисуемые автором картины более соответствуют нашему времени, чем тому, в котором он жил.
Жорж с невестой беспечно путешествуют. Но, оказывается, обручальный вояж тоже записывается для отца, который был против брака своего сына. Отец хитростью вызывает сына из обручального путешествия. Сына призывают в армию.
Человеколюбивая война
Другой чрезвычайной важности прогноз Робида: о войнах следующего, то есть нашего века.
Война, когда вышла книга, не предвиделась. Первая мировая началась через двадцать лет, а вторая -- через полвека. Робида рассказывает, как мир содрогнулся. Готовятся химическая артиллерия и наступательные медицинские войска с удушающими снарядами, команды при насосах с ядовитыми газами и при воздушных торпедо. Не ракеты ли? Гениальный изобретатель превращается в инженер-генерала химической артиллерии.
Несколько раньше я упомянул про деление мира на три части, включая Океанию. Идея периодических войн между ними, придуманная французским художником, дала толчок другой утопии, сочиненной Джорджем Оруэллом, который в молодости жил в Париже и веровал в коммунистические идеалы. "1984" писался, когда будущее, согласно Альберу Робида, наступило, и Оруэллу пришлось сдвинуть время еще на тридцать лет. Многое к тому времени стало реальностью, судя по первой в мире стране осуществленной утопии, но технические, а главное, социальные придумки Робида пригодились Оруэллу: тайная любовь, всевидящие экраны в домах, доносительство.
Прогресс не приведет к совершенствованию моральных качеств личности, -приходит к выводу автор прошлого столетия. "Добродушные мечтатели минувших веков, -- пишет Робида, -- воображали себе, что прогресс, в триумфальном своем шествии по арене наших цивилизаций, улучшит как людей, так и учреждения и водворит раз и навсегда вечный мир. В действительности, однако, оказалось, что прогресс, приводя народы в более тесное соприкосновение, вызвал вследствие этого лишь более запутанные столкновения интересов, соответственно увеличивая число поводов и случаев к войне". Человечество, посмеиваясь над антиутопистами, добровольно затягивает себя в омут, и ничего с этим не поделаешь.
Написано будто сегодня, но так рассуждал политический мудрец Робида. "...Старинная поговорка, -- пишет он, -- "Если хочешь мира, готовься к войне", -- оказывается теперь справедливой более чем когда-либо". Для обеспечения внешнего мира необходимо держать армию во всегдашней боевой готовности и тщательно охранять свои пределы с сухого пути, с моря и со стороны атмосферы. Для того, чтобы военная машина пребывала во всегдашней готовности ежечасно и ежеминутно проявить всю свою энергию по первому востребованию, или, точнее сказать, по сигналу, поданному нажатием электрической кнопки в кабинете военного министра, необходима тщательнейшая детальная отделка всего военного механизма и содержание всех его частей в полнейшей исправности".
Военные соображения в государстве важней всех остальных. Война подгоняет науку. "Миниатюрной бомбой величиною с горошину можно взорвать на воздух целый город с расстояния в двадцать верст". И бесконечные перевооружения, описанные в книге, сопровождаются подсчетами, во что обойдется это налогоплательщику и как ухудшится жизнь населения. Детально описав самые гнусные способы массового уничтожения людей за полвека до происшедшего в действительности, автор в отчаянии восклицает: "Да здравствует прогресс!".
Как известно, противогаз появился во время Первой мировой войны. Но, в отличие от рембрандтовской богини войны Беллоны, висящей в музее Метрополитен в Нью-Йорке, Беллона Альбера Робида в противогазе, с длинным списком взрывчатых веществ, удушающих и парализующих газов, который она держит в руке. Робида надевает еще не существовавший тогда противогаз на каждого солдата. Он в "каске с раздвижным забралом, закрывающимся при производстве химических операций с ядовитыми веществами". И даже "резервуар кислорода с эластичною трубкой".
Угадал дату второй войны Робида. Когда печатал отрывки книги в периодике, указал, что всеобщая война произойдет в 70-е годы, а в книге изменил дату, перенеся войну в 40-е. Описания войны настолько современны, что опять думаешь о мистификации, например, когда речь идет об артиллерии, напоминающей "катюши".
Успокаивает ошибка: не германские нацисты начинают оккупацию Европы, а китайцы. Китайский инженер-мандарин нацеливает орудия на Париж. Победа Запада достигнута под руководством "престарелого фельдмаршала Заговича, бывшего генералиссимусом европейских вооруженных сил, отразивших в 1941 году великое китайское вторжение и уничтоживших после восемнадцатимесячных битв в обширных равнинах Бессарабии и Румынии две армии Средиземного царства, в каждой из которых насчитывалось под ружьем по семисот тысяч человек, снабженных военными приспособлениями, гораздо более совершенными, чем все, что имелось тогда в Европе".