Ветры империи

Старший Страж Крауг по своему обыкновению курсировал близ входной двери, скрестив руки на груди и не выпуская из ладоней рукояти коротких мечей, острия которых торчали над его плечами, будто сложенные крылья. Постоянная настороженность помогла ему пережить десятка полтора покушений и почти втрое превысить средний срок службы Стражей. В остальном же Крауг примечательного из себя не представлял – усердный служака, не задающий лишних вопросов ни себе, ни другим.

Третий постовой, Эрик, изящно восседал за пультом, перед просторным экраном, и развлекал себя путешествием по укромным уголкам Храма, почему-то особенно часто попадая в покои Жриц, где с веселым любопытством созерцал сцены, для стороннего глаза не предназначенные. Эрик был совсем молод и хорош собой необыкновенно – этакий ходячий идеал имперской аристократии: смуглый до черноты, стройный и плечистый, великолепно сложенный, с тонкими, но безусловно мужественными чертами треугольного лица. Вдобавок он виртуозно фехтовал и стрелял, но при этом выделялся изысканностью манер – когда хотел. Происходил юноша из древнего рода Тигров, увы, утратившего влияние еще при прежнем императоре.

На экране щебечущая стайка Жриц впорхнула в душевую, и Эрик с энтузиазмом последовал за ними, переключась на соседний «глазок». Укоризненно поцокав языком, Горн проворчал:

– И что за радость глазеть, когда нельзя пощупать?

– Ты всегда был прагматиком, дружище Горн, – весело откликнулся Эрик. – Ну взгляди: разве не приятно ими просто любоваться!

– Этими худышками? – Горн с пренебрежением фыркнул. – Не мой товар. Я привык к здоровой и обильной пище, чтоб было за что…

– Господа, не отвлекайтесь, – нехотя вмешался Крауг. – В Храме полно мест и помимо жрицыных спален.

Как по команде, Горн с Эриком повернули головы и с оскорбительным вниманием уставились на Старшего Стража. По чьему-то недосмотру или умыслу Крауг был поставлен в странное положение. Приказывать четырехбуквенным он в общем-то имел право, а вот выговаривать им…

– Я не сомневаюсь в вашей компетентности, уважаемый Крауг, – с безукоризненной и ледяной вежливостью заговорил Эрик. – Но позвольте напомнить, что в обязанности Стража входит и наблюдение за персоналом Храма.

– Я только просил не увлекаться, – примирительно сказал Крауг. – Низкие тоже хотят жить.

Имелось в виду, что преждевременная кончина Божественной мгновенно и неизбежно остановит сердца Жриц.

– Фанатики есть везде, – чуть мягче возразил Эрик. – Не беспокойтесь, господин Старший Страж, я знаю службу… Кстати, – обратился он к напарнику, – тебе не кажется, что охрана Божественной поставлена из рук вон?

– Ну почему, – усмехаясь, ответил Горн, – мы стараемся.

– Начать с того, что полусотни Стражей явно недостаточно для такого громадного здания.

– А где взять больше? – спросил Крауг. – Нас и так едва набирается на три смены.

– Перевелись дурни, – хмыкнул Горн. – Где былой пыл?

– Страж Горн, я бы попросил!..

– А что, неправда? Кто теперь готов жертвовать карьерой и рисковать шкурой ради Божественной? Только ленивцы вроде меня да такие чудаки, как вы с Эриком, – из вымирающей породы идейных.

– Ну хорошо, пусть нас мало, – согласился Эрик. – А впускать в Храм наемников – лишь предателей плодить. Но почему мы сами осложняем себе жизнь?

– Например?

– А разве не безопасней для Ю призывать Избранных к себе, как это положено госпоже? Ведь большинство покушений – да почти все! – случались именно в Лабиринте, на пути Божественной в молельню или обратно.

– Впускать нечистых в чертоги? – Горн покачал головой. – Ну, малыш!.. Кто ж на это пойдет?

– Так они будут проникать сюда сами! – парировал юноша. – Вот Крауг знает, – кивнул он на Старшего. – И почему до сих пор никто не задумывался, где наши уязвимые места и как можно их устранить?

– А зачем? – спросил Горн.

– То есть как? – Эрик даже растерялся. – Ну, знаешь…

– Ладно, скажу иначе: кому это нужно? Самой богине нет дела до таких пустяков. А мы здесь ничего не решаем.

– Постой, а наш Верховный?

– Мон? Ну, его сюда просто назначили – он и Стражем-то никогда не был.

– Горн, Горн!.. – страдающим голосом предостерег Крауг.

– А чего, пост не хуже других. только не надо и Мона записывать в идейные. Вдобавок он боится перемен, как и все. Но мы, Стражи, хотя бы в результате заинтересованы.

– А Мон, выходит, нет? – спросил Эрик.

– Разве он рискует чем-нибудь, кроме поста? Случись что, тела его не лишат, даже Избранность и трехбуквенность останутся при нем – он же ни на шаг не отступил от незыблемых наших традиций. А вот попробуй Мон что-либо изменить…

– Но ведь это глупо! – воскликнул Эрик.

– Вовсе нет, если ставить свои интересы чуть повыше божественных, – возразил Горн. – Кто ж станет любить в ущерб себе – сейчас это даже не модно. Думаешь, Мон один такой?

– Ох, господа… – простонал Крауг снова.

– Да полно, Старший, вы же храбрый человек! – отмахнулся Горн. – И разве вы думаете не так?

– Одно дело – думать…

– А кого бояться – Воителей? Бросьте, сейчас не те времена!.. Вам следует чаще бывать во Дворце, теперь там и не такое услышишь.

– Но ведь есть еще Хранители, – вмешался Эрик. – Или им тоже все равно?

– Ты о чем?

– Да о Ю же!

– Ага. – Горн хмыкнул. – Хранители, ну да… А что им до наших проблем? Если их и заботит что, так это сама Вера. А она последнее время пошла на убыль – разве не заметил? После того прокола с десантом на Второй Материк…

– И Веру теперь сможет укрепить лишь очередное Воскрешение? – в упор спросил Эрик. – К этому ты клонишь?

– Ну, малыш, ты сегодня в ударе! – качая головой, заметил Горн. – И что на тебя нашло?

– Так это правда?

– Ты сам это сказал – не я. Но, в конце концов, почему Ю не пожертвовать собой снова, раз того требует Вера? Если вдуматься, серьезного богине не грозит. ну, поваляется месяцок в гробнице – всего и дел.

– да, – угрюмо подтвердил юноша, – какие пустяки!.. И Хранителям, разумеется, видней. – Он покосился на Старшего. – Странные они существа, Крауг, не находите?

– Почему? – искренне удивился тот. – Они всегда были такими.

– конечно, вы привыкли – за столько-то лет! Но почему они бессмертны, как и богиня, хотя всего лишь ее слуги? И почему каждый год их погибшие воскрешают так же, как обновляется сама Ю? А можете вы представить себе Хранителя-ребенка? Я не спрашиваю о стариках, раз уж они живут вечно, но ведь откуда-то эти скопцы произошли?

В ответ Крауг лишь пожал плечами – его-то не заботили подобные вопросы. Горн негромко рассмеялся, глядя на Эрика с умилением. И как взросло такое чудо в здешнем гадюшнике? – подумал он. Этого бы малыша да в хорошие руки…

– К дьяволу Хранителей, – проворчал Горн. – А что до обожаемой твоей Ю, то и от нас тут кое-что зависит. Вон Крауг, к примеру, готов положить за нее голову, не задумываясь… Ведь так, старина?

Крауг равнодушно кивнул.

– А как насчет тебя, верзила? – внезапно спросил Тигр.

– В смысле: готов ли и я положить голову? – Горн ухмыльнулся. – А если хотя бы попытаюсь – это тебя устроит?

С детской отходчивостью Эрик рассмеялся. Затем неожиданно зевнул – уже не первый раз за сегодня, будто предыдущая ночь выдалась для него бурной. Мечтательно улыбнувшись, словно припомнив что-то, юноша произнес:

– Мне б отлучиться денька на два. как думаете, Крауг, отпустят?

– это вряд ли, – взамен Старшего ответил Горн. – Время больно тревожное… А что за дела?

– Да так, – улыбка Тигра сделалась зловещей, – семейные. Узнал кое-что – надо проверить.

– Эти мне проверки!.. Почему от них так несет мертвечиной? – Горн поморщился. – Ладно, когда распогодится, может, прогуляемся вместе.

Из-за портьеры возникла узкая холенная кисть с перламутровыми ногтями. Гибкие пальцы странно переплелись – знак внимания, одно из немногих слов Священного Языка, знакомых рядовым Стражам. Горн негромко свистнул, привлекая взгляд Крауга. Пальцы Божественной сотворили новый знак и убрались.