Страница 115 из 127
Охранники подбежали к пожарным и стали объяснять, что переполох вызван чьей-то хулиганской выходкой. Недовольно ворча, те стали расходиться по машинам. Тревога оказалась ложной, можно было возвращаться.
Как только машины тронулись, Огонек запрыгнула на прицеп одной из них и спряталась под складную лестницу. Она благополучно доехала до города и соскочила незамеченной на одном из перекрестков.
Денег на такси у нее не было, и она, выбравшись на восточную окраину, пешком зашагала по шоссе туда, где, по расчетам, обязан был дожидаться дисциплинированный "Дружок".
Огонек шагала по шоссе час, другой и наконец почувствовала, что буквально валится с ног от усталости. Наступила ночь, никаких построек поблизости уже не было; кажется, она переоценила свои силы. Возвращаться не было смысла, идти дальше не было сил. Она уже собиралась прилечь где-нибудь возле дороги, выбрав место посуше, но тут впереди за деревьями что-то блеснуло.
Окно светилось в хозяйстве все того же картофельного фермера, других домов поблизости и не было. Орешек засиделся в столь поздний час перед телевизором, досматривая увлекательный кинофильм под названием "Таинственное преступление, совершенное в зловещих развалинах". Он радушно принял гостью, и они вместе досмотрели до конца фильм. Но когда он выключил телевизор и предложил гостье чего-нибудь закусить перед сном, оказалось, что она уже спит. Орешек не стал ее беспокоить, а только прикрыл сверху байковым одеялом.
Утром фермер встал пораньше, чтобы успеть приготовить свой любимый картофельный пирог, но, к его огорчению, кресло оказалось пустым; дамочки в доме уже не было. Едва начало светать, Огонек мысленно поблагодарила хозяина и продолжила свой путь, закусывая на ходу космическим завтраком.
Она углубилась в лес и вскоре ступила в зону действия миниатюрного радиомаяка, приколотого у нее под воротником. Сразу после вызова пискнул ответный сигнал, послышалось шуршание листьев, тяжелые шаги, и на поляну из лесного мрака выступила огромная фигура.
-- Не хотела бы я тебя чем-то расстроить, -- сказала Клюковка, почувствовав, как по спине у нее пробежал совершенно беспричинный холодок. -- Иди, иди сюда, дылда...
После завтрака картофельный фермер уселся с чашкой кофе в своем любимом кресле на веранде. Не спеша прихлебывая, он смотрел на раскинувшийся перед ним в легкой утренней дымке знакомый пейзаж и улыбался. Но вот что-то внезапно нарушило привычную картину: двое запыхавшихся гномов, цепляясь друг за друга, бежали по шоссе в сторону города. Они поминутно оборачивались, как видно опасаясь погони, и от этого их носило от одной обочины к другой.
Орешек отставил пустую чашку и поспешил в дом, чтобы взять ружье и патроны. Он подумал, что если за этими несчастными гонится дикий гном, то еще один заряд крупной соли ему определенно не помешает. Дело чуть не испортила досадная случайность: новые, набитые свежей солью патроны кончились и ему пришлось шарить по полкам в поисках старых.
Но вот две штуки нашлись, и он поспешно вернулся на веранду, на ходу заряжая двустволку.
И вовремя: на шоссе показался дикий гном.
Он бежал по-обезьяньи, вполоборота, перебирая время от времени длинными передними конечностями. Было понятно, что он скоро настигнет беглецов. Картофельный фермер решительно вскинул ружье. Он хорошенько прицелился и, когда отвратительное волосатое существо оказалось напротив, всадил ему крепкий заряд соли все в ту же многострадальную часть туловища, расположенную пониже хвоста.
Эхо выстрела разнеслось по округе, существо взвизгнуло и несколько раз перевернулось в воздухе. Но как только оно снова опустилось на лапы, Орешек бабахнул из второго ствола в то же самое место.
Дикий гном взревел, заскулил, завертелся волчком и, слабо попискивая, скрылся в зарослях.
Картофельный фермер удовлетворенно кивнул, отставил ружье и снова удобно расположился в кресле.
-- Кто-нибудь из городских может сказать, что это грубо, -- начал он рассуждать сам с собой, неторопливо раскуривая трубочку, -- но он, как бы там ни было, гнался за правильными гномами. Еще неизвестно, может быть, они состоят на службе у его сиятельства Верховного Правителя, и тогда, глядишь, не обойдется без медали... Пожалуй, стоит сообщить в полицию... впрочем, нет, лучше не надо. Вот если бы я его поймал и сам привез в город... Ой! А это еще что такое! -- воскликнул Орешек, едва не выронив трубку.
Новая картинка, представшая перед его глазами, была еще похлеще первой: под мерный стук конечностей по асфальту на четвереньках бежал железный гном. А на его спине, ничуть не смущаясь, сидела его ночная гостья.
Дамочка приветливо помахала рукой, послала воздушный поцелуй и с улыбкой поворачивалась в его сторону до тех пор, пока не скрылась из виду за поворотом.
А картофельный фермер еще долго сидел на крыльце с открытым ртом, пощипывая себя за разные части тела, чтобы убедиться, что это не сон и не видение.
По мере приближения к городу Огонек обратила внимание на то, что вдоль шоссе рабочие устанавливают новые рекламные щиты. В ярких изображениях она краем глаза уловила что-то знакомое и велела "Дружку" притормозить перед одним из них. Ослепительно улыбающиеся Карлуша и Пухляк смотрели прямо на Клюковку, держа перед собой сверкающий хромированными деталями велосипед.
-- Вот так штука! -- удивилась Огонек. -- Интересно, чем это они уже успели здесь так прославиться?
И она стала читать подпись:
САМОХОДНАЯ ДВУХКОЛЁСНАЯ ТЕЛЕЖКА "ВЕЛОСИПЕД" СИСТЕМЫ ПУХЛЯКА И КАРЛУШИ!
ТОЛЬКО НА ЗАВОДАХ ПУДЛА!
БЫСТРО, УДОБНО, ДЁШЕВО!
-- Так-так-так, -- сказала себе Огонек, трогая дальше. -- Ничего не понимаю.
Она поехала дальше и по ходу рассмотрела еще несколько щитов, на которых изобретатели велосипеда красовались в разных позах, но с неизменной белозубой улыбкой.
-- А ну-ка, "Дружок", -- приказала она роботу, -- настройся на местное радио.
"Дружок" поймал местную радиостанцию, и Огонек услышала голос диктора:
"...Но тернистый путь Карлуши и Пухляка был усеян колючками и шипами. Не сразу приняло общество поделки талантливых изобретателей, не сразу оценило их мудрость и дальновидный конструкторский талант..."