Страница 17 из 36
- Назовите этих офицеров.
Я сделал вид, что пытаюсь вспомнить, но затем отрицательно покачал головой.
- Не хочешь сказать?
Он схватил большую настольную зажигалку и швырнул в меня. Зажигалка попала мне прямо в ухо.
Я понял: мое сообщение о том, что имеются живые свидетели, было неожиданным для него. Он считал себя в полной безопасности, но вдруг оказалось, что я держу его тайну в своих руках. Мы были в одинаковом положении: "держали друг друга за хвост".
Харшбергер с шумом отодвинул кресло и, подойдя ко мне, гаркнул:
- Встать, грязная тварь! Не забывайся! Я тебя выучу европейским манерам!
Я встал. Он взял два карандаша со стола:
- Назови фамилии этих офицеров. Скажешь?
- Я не помню сейчас. Клянусь...
- Давай руку.
Он приказал мне растопырить пальцы и вставил между ними карандаши.
- Сейчас начну сжимать и буду жать до тех пор, пока не выжму все! Но я не советую упрямиться. Зачем зря мучить себя? Вы не хотите назвать фамилии, чтобы сохранить козырь на всякий случай. Так?
Он посмотрел мне в глаза:
- Вы держите этот козырь, потому что боитесь меня?
- Да. Я боюсь вас, и вы боитесь меня. У нас одинаковое положение.
- Нет, у меня преимущество. На этот раз вы сидите у меня в качестве пленного. Но... можно говорить по-деловому. Как вы считаете?
Я кивнул головой.
В дверь постучали. Харшбергер бросил карандаши на стол и вернулся на свое место.
- Войдите! - крикнул он.
Вошла секретарша и положила на стол листок с прикрепленной к нему карточкой. Затем подняла с пола зажигалку и, передав своему начальнику, вышла. Пробежав карточку, он удивленно посмотрел на меня и приказал повернуть голову. Я повернул. Он протяжно свистнул.
- Шрам на месте. Значит, это вы. - Он откинулся на спинку кресла и тихо засмеялся. - Я так обрадовался нашей встрече, что совсем забыл о том, что вас уже давно нет в живых. Ваш труп был найден на дворцовой площади, сожжен и пепел передан вашей семье. Эти данные совершенно точны. Картотека второго отдела основана на самых достоверных сведениях.
- Разумеется, - вежливо подтвердил я.
- А ловко придумали, мерзавцы! - сказал он с восхищением. - Только азиаты могут придумать такое... одни зарезались, а другие присвоили их трупы... Понятно, почему почти все, кого мы включили в разряд "Тигры", оказались мертвыми. Значит, они так же мертвы, как вы... Тело в могиле, а дух шатается по городу.
- Это получилось только со мной, и то случайно, - сказал я, опустив глаза. - Я приготовился умереть, но мне помешали... а потом как-то не пришлось. Но мои друзья действительно покончили с собой, как подобает доблестным людям. Их почетная кончина...
- Короче говоря, вы струсили. А кто эта ваши доблестные друзья?
Я назвал имена Дзинтана, Муссолини, Кацумата и Минэ. Когда я сказал, что все они в свое время служили в штабе Квантунской армии, Харшбергер записал их имена и спросил, окончил ли кто-нибудь из них школу Накано, выпускавшую работников секретной службы. Я ответил, что школу Накано кончили Муссолини и Кацумата. Харшбергер опять что-то записал.
- У вас прекрасный послужной список, - сказал он и похлопал по листку, прикрепленному к карточке. - Вы имеете богатый опыт секретной службы на материке. Думаю, что вы окажетесь нам полезны. Начнем с того, что вы дадите сведения по некоторым вопросам. Садитесь сюда, господин дух. - Он показал на кресло у стола. - Хотите сигарету?
- Очень прошу дать мне хиропон, - сказал я, подойдя к столу. - Может быть, найдется у кого-нибудь... Мне очень нехорошо...
- Вы тоже принимаете? - Он вытащил из верхнего кармана коробочку и протянул мне. - Только у меня таблетки.
Я жадно проглотил две таблетки сразу. Он написал вопросы и передал мне. Мне предлагалось сообщить, какую работу я вел в шанхайском органе специальной службы, перечислить секретных агентов, работавших по моим заданиям среди гоминдановцев и в тайном уголовном обществе Хунбан, и изложить все, что мне известно о деятельности так называемого "института Тоа-добунсёин" - нашего разведывательного органа в Шанхае, который вел работу против красного подполья.
- Возьмите эту бумажку домой и приготовьте ответы. А я подготовлю другие вопросы. Где вы живете?
Узнав мой адрес, Харшбергер позвонил куда-то и, вызвав майора Шеррода, спросил, известна ли ему контора Ии. Получив ответ, он положил трубку и сказал:
- Не говорите этому Ии о том, что вы были здесь, и о нашем разговоре. Даете слово? Можно верить вам?
- Даю слово. Японскому офицеру можете верить.
Харшбергер закурил трубку. Докурив ее до конца, он оказал:
- Если считать, что сведения картотеки верны, то подполковника-тигра нет в живых, и следовательно, его нельзя судить. Так?
- Если суда не будет, то все, что знал покойный подполковник, останется тайной навсегда. Мертвецы - лучшие хранители тайн.
- Договорились! - Он встал и, черкнув на обратной стороне листочка номер своего телефона, передал мне. - Позвоните, когда будут готовы ответы, и мы увидимся. Помните наш разговор при первой встрече? Мы говорили тогда о будущем...
- Вы говорили о будущем американском варианте "плана Исихара"...
- Да. Будущее, о котором мы тогда говорили, стало настоящим. У нас теперь общая цель - спасти Восточную Азию от красного потопа. Мы союзники.
- Ваш союзник растоптан, и у него голые руки.
- Не преувеличивайте! Вы вовсе не растоптаны. А что касается голых рук, то это дело поправимое. Вы провели, согласно нашим указаниям, демобилизацию армии так организованно, что в любой момент сможете совершить обратный процесс с такой же быстротой. - Он подмигнул мне и протянул руку. Я пожал ее. Он вложил в конверт мешочек с амулетом, медицинское свидетельство и листочек и протянул мне.
- Можете больше не скрываться. Свидетельство, выданное вам на Иводзима, - подлинный документ. Берите. Ваше пребывание в бесте кончилось. Поздравляю.
Я взял конверт:
- Хорошо, что наш разговор кончился благополучно и обошлось без всяких неприятных процедур.
- Эту штуку с карандашами мы знаем. Она у нас называлась "деревянной перчаткой", - сказал я.
- А вот это... - Он вынул из кармана спички и, закурив трубку, поднес к своей руке горящую спичку. - Очень действенный способ. Особенно если применять его с толком - не давать передышки и в то же время не доводить до обморока. Никому не советую пробовать...
Он вздрогнул и, бросив догоревшую до конца спичку на пол, подул на пальцы и потряс рукой.
- Ну, идите, - сказал он, морщась. - Ждите моего звонка.
Харшбергер вызвал лейтенанта и приказал выпустить меня из здания. Когда мы прощались, он предупредил меня о том, что по картотеке "криминал реджистри" - уголовной регистратуры 2-го отдела штаба - я значусь покойником, поэтому должен раз навсегда забыть свое настоящее имя и помнить только фамилию и чин, указанные в медицинском свидетельстве. Затем он еще раз взял с меня слово, что я никому не скажу о нашей встрече. Я поклялся честью японского офицера, что сохраню все в тайне.
ГЛАВНАЯ КОНТОРА
1
Вернувшись домой, я рассказал Ии обо всем - о том, как я попал в американский штаб, о встрече с Харшбергером и о разговоре с ним. Ии слушал меня, сложив, как всегда, руки на животе и удовлетворенно кивая головой.
- В общем, все получилось очень удачно. Ты должен быть благодарен этому шпику из Си Ай Си. Считай себя амнистированным. Теперь можешь открыто работать в моей конторе.
- Торговать дрожжевыми удобрениями? - Я брезгливо скривил рот.
Ии беззвучно рассмеялся:
- Нет, теперь тебе можно сказать о более интересных делах конторы.
Он начал свой рассказ с так называемого Манильского совещания. Сейчас же после того как по радио был передан высочайший указ о капитуляции, генерал Макартур вызвал в Манилу заместителя начальника японского генштаба генерал-лейтенанта Кавабэ Торасиро. Макартур лично принял Кавабэ и имел с ним беседу в присутствии начальника штаба Сатерленда. В процессе этой беседы Макартур дал секретные указания представителю японского командования.