Автопортрет

На углу Невского и Мойки, в брызгах оконного стекла я обнаружил полосатый матрас, набитый валютой. Из дырок - их явно сделали чем-то острым, скорее всего, штыком - выглядывали американские президенты в париках.

Людей не было. Не было и кошек. Даже голубей - постоянный атрибут Исаакиевской площади - как ветром сдуло.

Каким вот только ветром?.."

3 декабря 1992 года.

Сегодня меня приняли в Союз Писателей С-Петербурга.

Прошел приемную комиссию - 13 голосов "за", 1 - "против". Рекомендации дали Житинский, Конецкий и Прохватилов.

Я почти забыл, что 3-го декабря приемная комиссия - накануне целыми днями гонялся по городу: типография, регистрация фирмы, склад... Вспомнил лишь, когда подъехал к зданию Союза на Шпалерной 18 и увидел, как в него входят наши литературные мэтры, весело переталкиваясь в дверях.

Заседали не очень долго. Абитуриентов было человек десять.

Потом Борис Стругацкий окликнул меня у гардероба - спросил, не подброшу ли его до метро. Поехали. Говорили. Он меня еще раз поздравил.

- Если бы лет пять-семь назад, - сказал я, - то прыгал бы от радости. А сейчас... Но в любом случае, спасибо.

Потом, на подъезде к автостоянке, я прижался к обочине, остановился и посидел, покуривая в темноте и размышляя о своей жизни. Да, лет пять назад прием в Союз казался бы достижением. И было что-то грустное в этом приеме. Что-то грустное...