Страница 68 из 105
Утром 24 декабря все мы находились в состоянии крайнею напряжения. Казалось, все готово для предстоящего наступления. Танки, до той поры рассредоточенные по рощицам и балкам, выстроились в колонны и вышли на исходные позиции. Мы спланировали оперативное построение армии. На левом фланге вводился 8-й гвардейский механизированный, на правом-11-й гвардейский танковый корпуса. Во втором эшелоне - 31-й танковый корпус. С командующим 2-й воздушной армией генералом С. А. Красовскпм согласованы все детали взаимодействия танковых войск и авиации. С генералом К. С. Москаленко договорились о маршрутах движения. Нанесены на карту огневые точки противника в глубине обороны. Еще (из проверено количество боеприпасов и горючего. Обобщены данные разведки. Казалось, все готово. Но не могу отделаться от беспокойного чувства.
Пытаемся разобраться в боевой обстановке. Из показаний пленных и захваченных штабных документов мы уже знали, что перед нами обороняются 19-я и 25-я танковые дивизии противника, изрядно потрепанные в предшествующих боях. Нетрудно догадаться, что гитлеровцы должны подбросить резервы. Но откуда и сколько? Где они развернутся?
В штабе вместе с М. А. Шалиным, М. Т. Никитиным и начальником разведотдела полковником А. М. Соболевым "проигрываем" по карте возможные действия противника.
- Армия выйдет на этот рубеж. Что будут делать "ваши" войска? - спрашиваю я Соболева, склонившегося над картой.
С первых же дней работы сложилось так, что начальник разведотдела выступал в роли противника. В любую минуту он должен знать, что собираются делать "его войска", и дать точную справку о районе их сосредоточения.
- Я могу перебросить "свои" войска вот отсюда. - Соболев обводит острием карандаша синий круг, обозначающий район сосредоточения войск противника. Правда, для этого мне потребуется трое-четверо суток. Но за этот срок вы сумеете выдвинуться к Казатину.
- Где вы нанесете удар по нашим флангам?
- Вот здесь. - Карандаш Соболева упирается в острие клина, направленного в сторону противника.
- Значит, передовые отряды выдвинем сюда. Здесь поставим заслоны. Как по-вашему, Михаил Алексеевич? - обращаюсь я к Шалину, мнение которого для меня всегда исключительно ценно.
Шалин соглашается с моим решением. Начальник оперативного отдела быстро наноси г пометки на карту.
На своем вездеходе я двинулся вслед за наступавшими частями.
Моросил мелкий дождь. Снег потемнел. Пригорки и холмы в темных проплешинах. Скопившаяся в низинах вода разлилась в широкие озера. Дороги развезло, а полем вообще проехать невозможно, даже бронетранспортеры буксуют. Но наступление, судя по докладам, развивалось успешно. Уже часа через три после ввода армии в прорыв танкисты оторвались от частей 38-й километров на десять.
Несмотря на облачность, большую помощь нам оказала авиационная разведка. Именно от нее мы узнали, что через станцию Попельня - сильный опорный пункт противника - по железной и шоссейным дорогам гитлеровцы угоняют в неволю советских людей и вывозят награбленное имущество. Со станции отправляется эшелон за эшелоном.
Разумеется, главные силы армии не могли подойти к Попельне так быстро, чтобы предотвратить массовый угон граждан и вывоз ценного имущества. Положение мог спасти только внезапный и стремительный рейд специально выделенного отряда. Прошу телефониста срочно соединить меня со штабом 8-го гвардейского механизированного корпуса, передовой отряд которого - 1-я гвардейская танковая бригада полковника В. М. Горелова - находится довольно близко от Попельни.
- Немедленно организуйте налет на станцию Попельня. Возложите эту задачу на Горелова.
Жду у телефона, когда из корпуса доложат, что бригада Горелова вышла на Попельню. Но проходит десять, двадцать минут, а из штаба корпуса - ни звука. В чем дело? Раздумывать некогда. Приказываю водителю гнать бронетранспортер в штаб Кривошеина.
В низкой хате с недавно побеленной печкой и иконостасом в красном углу сидит спокойный, розовощекий, тщательно причесанный полковник Александров начальник штаба корпуса. На столе перед ним кипа бумаг, карт, схем. В руке остро отточенный карандаш. При моем появлении он вскакивает, вытягивается и докладывает, что командир корпуса в частях.
- А вы чем заняты? - спросил я.
- Готовлю материалы к решению командира.
- Какому решению?
- Связанному с захватом станции Попельня.
Взгляд мой невольно падает на аккуратно вычерченные диаграммы и схемы.
- Красиво нарисовано, ничего не скажешь! А знаете ли вы, - говорю я, пытаясь подавить в себе внезапно вскипевшую ярость, - что, пока вы тут занимаетесь рисованием, немцы угоняют в Германию советских людей?
- Да, но...
- Стало быть, знаете, и все-таки продолжаете спокойно чертить?
Полковник пытался привести в свое оправдание какие-то доводы, но я его не слушал. Мне был непонятен и чужд человек, который в ситуации, требующей немедленного решения, невозмутимо продолжал вычерчивать схемы.
Никогда не любил начальников-крикунов. Но тут я не выдержал и сказал полковнику, повысив голос, все, что я о нем думал.
- Где "серебряная" карта?
Тут следует пояснить, что в наших штабах были две закодированные карты "золотая" и "серебряная". С помощью первой штаб держал связь с корпусами. С помощью второй корпуса, а в случае необходимости и армия, могли ставить задачи непосредственно бригадам. Разница между ними заключалась в кодировке квадратов - буквы и цифры на них были разные. Делалось это прежде всего для того, чтобы в случае перехвата наших приказов противник не понял наших истинных намерении.
Когда полковник подал мне "серебряную" карту, я попросил радиста срочно связать меня с Гореловым.
- "Ласточка", "Ласточка"... - твердил он, словно заклинание, как мне показалось, очень долго.
- "Ласточка" слушает... - послышался наконец в наушниках хорошо знакомый голос комбрига.
- "Ласточка", - приказал я, - не ввязывайтесь в бои с противником. Обходите стороной населенные пункты. Цель - квадрат такой-то. Нашли?
- Нашел.
- Видите населенный пункт - первая буква П?
- Вижу.
- Захватите его как можно скорее и "сядьте ежом" на станции.
Что такое "сесть ежом", Горелову объяснять не нужно. "Сесть ежом" - значит занять круговую оборону.
- Не выпускайте на запад немецкие эшелоны и автомобильные колонны.
- Есть не выпускать! - весело отозвался Горелов.
С комбригом 1-й гвардейской нам повезло. Несмотря на свою молодость, Горелов был опытным, решительным и находчивым командиром. Недаром я всегда посылал Горелова на самые ответственные участки боя.
Не прошло и десяти минут, как сквозь треск и разряды послышался голос Горелова:
- Я-"Ласточка". Я-"Ласточка". К выступлению готов.
Как позже мне стало известно, комбриг умело обошел вражеские узлы сопротивления и в ночь на 26 декабря ворвался в Попельню. В этом населенном пункте немцы не ожидали появления наших танков и серьезного сопротивления оказать не успели. После короткого боя Горелов очистил станцию от противника и закрыл наглухо все выходы из Попельни.
- Что было... - рассказывал он потом. - Из вагонов высыпали женщины, ревут от радости, обнимают танкистов. Чуть было сами не угодили в плен... женский.
Оказалось, что на станции Попельня стояли готовые к отправке в Германию пять составов с "дешевой рабочей силой", несколько составов с крупным рогатым скотом.
Едва только вагоны с невольниками были открыты, как на станцию прибыл немецкий эшелон. Танкисты быстро обезоружили охрану. В вагонах эшелона оказались рождественские подарки для фашистских вояк - шоколад, вино, теплое белье, свитера, варежки. Правда, судя по этикеткам на вещах и продовольственных товарах, гитлеровское командование одаривало своих солдат за счет добра, награбленного в порабощенных странах Западной Европы.
После взятия Попельни открылась дорога к городу и крупному железнодорожному узлу Казатин. В это время из штаба фронта получили информацию, что противник решил на подходе к этому городу разбить наши корпуса. Для этого он создавал две сильные группы: одну в районе Бердичева, другую в 50 километрах от него. Кроме того, ранее он развертывал одну моторизованную дивизию севернее Казатина, но 1-я танковая армия смяла ее в начале наступления. Стремительное продвижение соединений 38-й армии и 11-го гвардейского танкового корпуса в сторону Бердичева сорвало вражеский замысел. Но вряд ли он от него отказался. По данным разведки, противник наметил район сбора ударных групп где-то южнее Казатина. Но где? Сколько дивизий? Каковы намерения гитлеровцев?