Обменные курсы

– Что, ручка? – спрашивает Петворт.

– Та, та, – обрадованно кивает человек.

– Ручка. Пожалуйста, ручка.

– Ja, ja. – Петворт, в восторге от ученого контакта, лезет в карман и достает серебряную паркеровскую ручку, верную спутницу в путешествиях, соавторшу почти всех его лекций.

– А, та. – Человек с благодарностью принимает ручку. – Английский очень трудно. Я не совсем говорить. Слибоб. На ваш язык, сенк ю.

Он улыбается, кланяется и устремляется в толпу вместе с серебряной ручкой. Мгновение Петворт пребывает в эйфории от ученого контакта, потом с криком: «Эй, ручку отдайте!» – бросает вслед за плащом, который довольно резво исчезает за стойкой с надписью «КОСМОПЛОТ».

Очевидно, сел еще самолет: новый поток пассажиров (мужчины в галстуках, старухи, целый оркестр с инструментами в футлярах) хлынул из двери с надписью «НОЙ ВА» наперерез Петворту. Он спотыкается о контрабас, падает через баритоны. Когда он добирается до стойки с надписью «КОСМОПЛОТ», мужчины в плаще уже нигде не видно. Стойка украшена плакатами: танцующие крестьяне (женщины в штанах, мужчины в юбках), рыночная площадь перед высокой башней с часами, замки на высоких утесах в каком-то сказочном трансильванском краю, откуда, как уверяют, берут начало все повести. Девушка в синей форме по-прежнему пишет; когда Петворт подходит, она смотрит на него с подозрением.

– Вы не видели, тут не проходил мужчина в наброшенном на плечи плаще? – запыхавшись, спрашивает Петворт.

– Мужчина? Вам нужен мужчина? – говорит девушка.

– Он взял мою ручку, – объясняет Петворт.

– Да? – Девушка снова утыкается глазами в ведомость. – Вы говорите, что мужчина взял вашу ручку? Надеюсь, вы не собираетесь попросить мою? У меня только одна, и она казенная.

– Нет, – говорит Петворт. – Мне не нужна ваша ручка. Я хочу разыскать этого человека и забрать свою.

– А, – произносит девушка. – Вы говорите, что этот мужчина украл вашу ручку?

– Он ее унес, – говорит Петворт.

– Ну, это не мое дело, – отвечает девушка. – Я не милиционер. Если хотите, подойдите к милиционеру и составьте документ.

Девушка указывает – своей ручкой, не его ручкой – чуть дальше, туда, где стоят, разговаривая, синий милиционер с «Калашниковым» за спиной и молодая особа в сером пальто с сумкой через плечо.

– Ясно, – говорит Петворт.

– Конечно, если вы это сделаете, то проведете в отделении много часов и вам будут задавать очень много вопросов, – продолжает девушка. – Может, ручка того не стоит.

– Это был «Паркер», – объясняет Петворт.

– И вообще, сомневаюсь, что мужчина украл вашу ручку, – говорит девушка, не переставая писать. – В нашей стране такие преступления запрещены. Может быть, он хочет думать, что вы ее подарили. Если милиционеры его спросят, он ответит, что вы хотели поменять ее на что-нибудь незаконное, например, на доллар. Обычно в таких случаях самое лучшее – купить новую ручку. Вы можете купить ее вон в том киоске, видите, где написано «Литті». Там вам могут продать ручку. А сейчас вы видите, как я занята. Я должна заполнить свою ведомость своей ручкой.

Петворту приходит в голову неожиданная мысль.

– А вас не просили что-нибудь мне передать? Моя фамилия Петворт. Я – официальный гость, и меня не встретили.

– Вы – турстии? – спрашивает девушка.

– Что-что?

– Вы – турстии? – повторяет девушка, постукивая ручкой по столу. – Ваш тур организовал «Космоплот»?

– Нет, – отвечает Петворт. – Я – официальный гость.

– Тогда вам не сюда, – отвечает девушка. – Тут только для турстии.

– А вы не посоветуете, как мне связаться с принимающей стороной? – умоляющим голосом произносит Петворт.

– Вам не сюда, – повторяет девушка, глядя в ведомость. – обратились не в тот адрес. А сейчас вы видите, как я занята.

И впрямь, стойку внезапно облепила толпа полных женщин, в основном крашеных блондинок с яркими полиэтиленовыми сумками. Они расхватывают брошюрки и что-то спрашивают по-русски.

– Спасибо, – упавшим голосом говорит Петворт и поворачивается в толпу.

Уже час с четвертью, как он прошел в дверь с табличкой «НОЙ ВА». Сейчас она снова открывается, выпуская свежую партию пассажиров: это старики, девушки в платках и целый комплект священников в рясах, с седыми патриархальными бородами. Петворт вертит головой то вперед, туда, где исчезла в давке серебряная ручка, то назад, где лежат кучкой вещи: синий чемодан, портфель с лекциями, желтый пакет из Хитроу и серый плащ. За движущейся толпой колонна, возле которой он стоял так терпеливо, ожидая, когда встречающий его встретит, сопровождающий сопроводит. Расталкивая стариков, отодвигая плечом священников, Петворт протискивается на свою территорию. Колонна на месте, пространство вокруг нее – тоже, нет только его багажа – чемодана, портфеля, желтого пакета, серого плаща. Петворт оглядывается по сторонам, доходит до следующей колонны, возвращается и понимает: вот оно, худшее, что могло произойти. Он здесь, в чужой стране с изменившейся идеологией, но, как брошенный на обочине автомобиль, лишен всего самого главного. У него нет ни денег, ни отеля, ни адресов, ни ручки, ни собственности, ни лекций, ни одежды, ни, в определенном смысле, будущего. «Вы проведете в отделении много часов, и вам будут задавать очень много вопросов», – сказала синяя космоплотовская девушка; впрочем, вопросы – всё, что ему осталось. Петворт поворачивается и медленно идет сквозь движущийся поток людей – женщин в черных платьях, мужчин в темных костюмах, священников в православных рясах – к человеку с «Калашниковым» за спиной и отделению, в котором ему зададут очень много вопросов.

ІІІ

Позади космоплотовской стойки милиционер по-прежнему разговаривает с девушкой в сером пальто.

– Простите, – говорит Петворт, – вы понимаете по-английски? У меня украли багаж.

– Ва? – оборачивает милиционер. У него жесткий агрессивный нос, автомат болтается на коротком ремешке. – Ва?

– Мой багаж! – кричит Петворт. – Украли!

– Он вас не понимает, – вмешивается девушка в сером пальто. – Но я умею, как переводить. Опишите мне ваши багажи, и я вас объясню.

– Спасибо. – Петворт поворачивается к девушке. У нее бледное напряженное лицо, на голове – мохеровая шапочка, на плече – сумка, в руке и у ног – синий чемодан, пухлый портфель, тяжелый плащ и полиэтиленовый пакет, на котором написано: «Поздоровайся с «Гуд-байс» в Хитроу».

– Что составляют ваши багажи? – терпеливо повторяет девушка. – Пожалуйста, объясните их. Он – милиционер и любит помочь.

– Вот мой багаж, – говорит Петворт. – Здесь, у вас.

– Эти? – удивляется девушка. – Нет, это не ваши багажи.

– Я оставил их у той колонны, – показывает Петворт.

– Но это не ваши багажи, – упорствует девушка. – Они другого человека. Ими владеет профессор Петворт.

– Вот именно, – говорит Петворт. – Я.

– Он приехал из Англии делать лекции, – объясняет девушка.

– Да, – говорит Петворт. – Это я.

– О, вы желаете так думать? – смеется девушка. – Очень жаль, но это не вы.

– Нет? – переспрашивает Петворт.

– Нет, – кивает девушка. – У меня есть его фотография, присланная из Британии. Думаете, вы – этот человек?

Петворт смотрит на фотографию немолодого лысоватого мужчины с большим круглым лицом и в толстых очках. Внизу написано: «Др. У. Петворт».

– Нет, – признает Петворт, – это кто-то другой.

– Я три часа жду этого человека, – жалуется девушка. – Теперь нашла его багажи. Но это не вы. Вы даже не похожи на профессора.

– Я еще не профессор, – соглашается Петворт. – Но я – Петворт.

– Нет, – говорит девушка. – Уйдите, пожалуйста.

– Погодите, кажется, я знаю, кто это. – Петворт указывает на фотографию. – Есть еще один Петворт, он преподает социологию в университете Уотермаута. Мне иногда по ошибке доставляют его почту. Он не очень известный.

– А вы, кто вы? – спрашивает девушка. Милиционер подходит ближе.