Грань креста

- Вы убеждены, что это необходимо?

- Совершенно необходимо, сэр!

- Как же не хочется мне в ваше заведение! Ну да что ж делать, я уж и сам чувствую - пора пришла.

Блеск стали в руке сливается в сплошное кольцо.

- А может быть, не стоит?

- Мы убедительно просим вас, сэр! - Патрик подает очередную реплику голосом, способным растрогать и нетопыря. Эк старается парень с перепугу!

- Что ж, если это неизбежно...

Старик семенящей походкой выходит из дома, аккуратно запирает левой рукой замок, двигается к автомобилю. Нож в правой не перестает вращаться ни на секунду. Вот мы уже у раскрытой дверцы салона. Патрик быстренько побежал в кабину, вскочил за руль, радуясь, что сохранил шкуру в целости.

О, черт! Старикан неожиданно ловким движением юркнул под днище машины и, проскочив под ним как белка, трусит мимо противоположного борта. Не успеть! Уходит! Уходит!

Такой прыти от Патрика не ожидал никто. С высоты кабины он с силой опустил кулак на лысину старца, выглядывающую из благородных седин. Дед упал, а наш орел обрушился на него сверху всей тяжестью своего молодого тела. Как-то в полете ухитрился еще и веревку с капота прихватить! Не успели мы обежать автомобиль к нему на подмогу, как он уже сам взялся связывать виртуоза ножа. Делал он это крайне непрофессионально, но качественно - просто обмотал веревкой вокруг тела, прибинтовав к нему руки, благо длина позволяла, и затянул узлы с такой силой, что сам чуть не лопнул от натуги. Закончив это мероприятие, Патрик отволок супостата к двери и зашвырнул на носилки. Тот лежал недвижно, тихо постанывая.

Мы аплодировали и громко пели хвалу нашему герою.

- Ты уж прости, бога ради, Патрик. Недооценила я тебя. Такого волчару взять! Это не всем дано!

Красный, вспотевший водитель отдувался и вытирал. лицо огромным клетчатым платком. Руки его ходили ходуном, ему было не до похвал. Взгромоздившись на свое место, он выдернул из нашей сумки бутылку пива, открыл зубами пробку и шумно осушил сосуд до дна единым махом.

- Шура, ты посмотри на торжество генетики! Ирландская кровь не может себя не проявить, это несомненно. Нет, Патрик, ты не безнадежен. Мы из тебя еще сделаем настоящего психиатрического работника!

С таким кадром на борту лучше ехать в салоне, к нему поближе - не дай бог, развязываться начнет. Перед тем как влезть внутрь, я наклонился и подобрал очередной боевой трофей. Скоро можно будет торговлю ножами открывать. Дома я, вообще-то, этак частенько и поступал.

Что-то не так! Я озадаченно рассматривал то, что подобрал с земли. Где там на ленточки распустить! Это же обычный столовый нож, каким и масло-то резать нельзя без усилия. Гнется, что твой картон, и тупее, чем я спросонок. Взглянул на врача. Люси каталась по полу салона, дрыгая лапками в неукротимом приступе смеха:

- Не-е-ет, я не могу! Как он его по лысине! Нет, я сейчас умру!

До меня начала доходить странность происходящего.

- Стой, стой! Это что же, он никакой не убийца?

- Ой, лопну! Ну какой он убийца! Фокусник он, цирковой жонглер в отставке. Когда от пьянства ему начинает казаться, что белые лошади по потолку ходят, он сам нас вызывает. Нет, как он на него! А ты-то, с пушкой, - как только не пальнул!

Лицо водителя вытянулось. В глазах его занимался серый холодный огонь обиды.

- Значит, это все была ложь? Вы меня разыграли?

Люси прекратила смеяться, запрыгнула в кабину и взялась своими маленькими лапками за ручищу Патрика.

Она внимательно посмотрела ему в лицо. и строго произнесла:

- Да, брат. Это розыгрыш. Но ты об этом не знал. Для тебя это была настоящая схватка. И этот первый бой в твоей жизни окончился твоей победой. Неподдельной победой, понимаешь! И я уверена, что теперь ты и в реальной боевой обстановке не испугаешься и не растеряешься. Так ведь? Ведь так?!

- Притом ты не зря старался, - счел нужным вставить словцо и я, - он же на самом деле ушел бы от нас. Пусть он и не опасен, но последнее дело, когда от психбригады больные убегают!

- Так что сердиться не надо. Хуже было бы, если б ты сробел, и я тебя под настоящий нож подставила. На тебе ж не написано, какой ты орел! Мир?

- Мир! - объявил Патрик уверенно.

-А как насчет пивка для закрепления дружеского союза? - осведомилась мышка.

Пилот махнул рукой и принялся откупоривать бутылки - теперь цивилизованно, ножом.

- Нет, у парня положительно хорошие задатки, - негромко заметила мне в ухо Люси, - их только развить надо.

- А мои?

- ?!

- Ну я-то зачем с винтовкой, как чучело, бегал?

Люси отхлебнула из мензурки, подумала и объяснила серьезно:

- А чтоб служба медом не казалась.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Гора с горой, а психиатр с психиатром... На узком проселке - две машины лоб в лоб. Съезжать на топкий луг никому неохота. Либо им пятиться сотню метров до перекрестка, либо нам столько же до сухого места. Кричу:

- Вы на или с?

- С вызова.

- А мы на вызов, так что давай назад.

- У тебя вездеход, тебе легче. Если что, не застрянешь.

Люси решительно полезла из кабины наводить поря док. Вдруг - радостный крик:

- Да это же моя любимая мышка!

Оказалось - коллеги. Пара жилистых ребят моих лет, тертого вида. Не успел с ними познакомиться, на перекрестке тормозит еще один автомобиль и суровой внешности дама машет рукой, направляясь к нам. С ней мужичок постарше, ладони - что лопаты. Повылезали и водители.

Три психиатрические бригады на столь малом пространстве - тяжелый клинический случай. Самопроизвольно возникла не то конференция, не то банкет. Словом, клуб по интересам. Вот уже и солнышко вроде засветило ярче, и луг не такой уж сырой. Присесть поговорить, во всяком случае, можно.

У мадам Натали и ее фельдшера Хосе в машине, правда, груз. Груз время от времени начинает голосить, и Хосе прерывает на минутку разговор, чтобы заглянуть в салон. Его визита туда хватает минут на двадцать тишины, потом приходится повторять. А в целом душевно. Бригада, с которой мы не могли разъехаться, оказалась понаслышке мне знакома: врач Сейфулл-оглы и фельдшер Джонс, до сих пор не подозревающие о недовольстве начальства их методами работы. Это сколько ж они на базу не заезжали?

- А что там делать? Мы лекарств почти не трогаем. Вот когда отписанные карточки весь салон заполонят, тогда, может, заедем сдавать, - смеются, - а кто недоволен, сам пусть повоевать попробует.

Люси немедленно изложила страшную рассказку о пленении достопамятного Кабана, привирая безмерно.

- Послушать начальницу, так Рэмбо передо мною просто котенок. А я до сих пор как вспомню, коленки подгибаются.

- Не бери в голову, бери в рот, - отмахивается Хосе и сует мне в руку наполненный стакан.

Девять человек долго не в состоянии поддерживать общую беседу. Жидкостей и харчей еще не сильно убыло, как компания распалась на три группки. По должностям - интересы.

Водители:

- И вдруг как заскрежещет!

- Ясно, опять коренной...

Врачи:

- Да не признаю я МДП как самостоятельную нозологическую единицу! Это просто один из шизофренических синдромов...

- Разные психиатрические школы по-разному подходят...

Фельдшера:

- Ну не мог я такого стерпеть! Раз уронил поганца, другой, а моя и говорит...

- Ты прав, хамье лечить нужно...

- Господа доктора! Предлагается тема для диссертации: "Клиническое применение оплеух при лечении психопатии".

Народ смеется.

- А что, некоторым и впрямь показано. В терапевтических дозах, разумеется.

Хорошо сидим!

После Люсиной рассказки о троекратно давившейся бабусе и невиданном рецепте разговор плавно сполз на суициды. Самоубийства то бишь. Незаконченные, естественно. Кто это дело до конца довел, к тем труповозку вызывают, а не психбригаду. Один мой знакомый санитар из дурдома с многодесятилетним стажем на слово "суицид" презрительно махал рукой и непререкаемо заявлял: