Страница 42 из 93
Кроме действий на коммуникациях противника подводники флота вели борьбу с фашистскими лодками, участвовали в обеспечении союзных конвоев.
Всего в 1943 г. подводные лодки Северного флота совершили около 120 боевых походов (из них 109 на морские коммуникации противника), провели 91 атаку и осуществили 15 минных постановок.[204] В течение года от их ударов и на выставленных ими минах фашисты потеряли 52 транспорта, 21 боевой корабль и вспомогательное судно.
К сожалению, не все походы лодок заканчивались благополучно. Подводникам приходилось сталкиваться с постоянно усиливавшейся противолодочной обороной противника. Между тем еще не все лодки флота имели совершенную гидроакустику, и поэтому мины продолжали оставаться грозной опасностью для таких кораблей. Сказывалось также отсутствие на многих лодках радиолокации.
В 1943 г. Северный флот потерял несколько подводных лодок.[205] Некоторые лодки получили тяжелые повреждения.
24 марта 1943 г. «М-174» (командир капитан-лейтенант И. Е. Сухорученко) в Варангер-фьорде подорвалась на мине. Взрывом оторвало носовую часть легкого корпуса; нарушилась герметичность прочного корпуса в районе носовых торпедных аппаратов, и в первый отсек под большим давлением начала поступать вода. В создавшейся обстановке судьба лодки, жизнь экипажа во многом зависели от торпедиста матроса Михаила Баева, который один оказался в носовом отсеке. Сознание своего долга, высокой ответственности перед боевыми товарищами придало ему силы. Баев Мужественно вступил в поединок со стихией. Он с величайшим трудом создал в отсеке противодавление воздуха и остановил поступление воды. Лодка смогла всплыть и возвратиться в базу.
В сентябрьском походе подводный заградитель «Л-20» (командир капитан 2 ранга В. Ф. Тамман) после успешной минной постановки приступил к поиску вражеских судов. В районе мыса Слетнес лодка обнаружила конвой и, атаковав его, потопила транспорт. Сторожевые корабли начали преследование и сбросили около 30 глубинных бомб. Капитан 2 ранга Тамман решил уклониться в сторону берега, в результате противник потерял гидроакустический контакт с лодкой. Но во время маневрирования при очередном близком взрыве глубинных бомб лодку сильно встряхнуло, образовался дифферент на нос, и она ударилась о подводную скалу. Вода хлынула во второй отсек. Часть ее пришлось принять в первый. «Л-20» легла на грунт на глубине около 140 м. В полузатопленных отсеках в темноте оказались тринадцать моряков. Во втором отсеке вода доходила до второго яруса коек. Кислород в воздухе быстро иссякал.
Борьбу за живучесть в отсеке возглавил старший лейтенант М. М. Шапаренко. Твердый голос командира лодки, отдававшего распоряжения через переговорную трубу, придавал морякам уверенность и силы. По распоряжению Таммана они предприняли попытки открыть клапан аварийного осушения. Это потребовало неимоверных усилий. Приходилось нырять в ледяную воду, отыскивать клапан в сплошной темноте. Старшины А. И. Доможирский, Н. Ю. Чижевский, В. С. Острянко, старший краснофлотец А. Д. Фомин по нескольку раз ныряли под воду, и наконец клапан был открыт. Затем удалось перепустить сжатый воздух из запасных торпед.
Мужественно вели себя в борьбе за жизнь корабля главный старшина А. С. Пухов, краснофлотцы А. Д. Егоров, Н. А. Никаншин, Г. Я. Бабошин, Д. П. Крошкин, К. П. Матвейчук, А. В. Хоботов, а также находившийся на практике курсант Высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе Н. М. Портнов.[206] Десять часов длилась их схватка со стихией. После осушения отсеков моряки общими усилиями заделали пробоины, и лодка смогла всплыть. Только трое подводников смогли выйти из отсеков самостоятельно, остальных пришлось выносить. Краснофлотец Егоров умер, не приходя в сознание.
Двенадцать героев и командир лодки были награждены орденом Красного Знамени, а Егоров — посмертно орденом Отечественной войны I степени.
С дальнейшим развитием авиации Северного флота повышалась ее активность на морских сообщениях врага.[207] По количеству потопленных судов она начинает соперничать с подводными лодками, а во второй половине 1943 г. опережает их. Ведущую роль в борьбе с судоходством противника стали играть самолеты-торпедоносцы, выходившие в атаку на низких высотах (30 — 40 м), что давало высокий боевой эффект.
Если в четвертом квартале 1942 г. для ударов по вражеским конвоям был произведен 31 самолето-вылет, то в первом квартале 1943 г. — 170 самолето-вылетов (из них 164 падает на торпедоносцы). Всего же за год самолеты 9-го гвардейского минно-торпедного полка совершили около 370 самолето-вылетов.[208]
Авиации флота приходилось действовать в условиях постоянно усиливавшейся противовоздушной обороны противника. Поэтому в 1943 г. стал широко практиковаться метод совместных атак конвоев, обнаруженных воздушной разведкой, тактическими группами бомбардировщиков, торпедоносцев и штурмовиков под прикрытием истребителей. Применялся также способ последовательного нанесения ударов по конвою до его полного уничтожения. Проводились и самостоятельные атаки торпедоносцев, бомбардировщиков и штурмовиков под прикрытием истребителей, а при сложных метеорологических условиях и без прикрытия. Состав тактических групп увеличился до 4 — 5 самолетов. Обычно на один самолет выделялось 2 — 3 истребителя прикрытия.
Нередко над конвоями противника завязывались напряженные воздушные бои. С целью поддержки ударных групп производились воздушные налеты на вражеские аэродромы для уничтожения на них самолетов и сковывания истребителей противника.
С наступлением полярного дня из-за противодействия вражеских истребителей командование флота отказалось от использования одиночных самолетов-торпедоносцев методом крейсерства — "свободной охоты". Осенью же к нему вернулись вновь. Однако наиболее успешными были совместные (комбинированные) удары по конвоям различных сил авиации. В этих случаях своими действиями бомбардировщики, штурмовики и истребители ослабляли оборону противника, создавали наиболее благоприятные условия для решительной и точной атаки торпедоносцев.
Действуя в суровых условиях Заполярья, преодолевая сильное противодействие противника, проявляя чудеса храбрости, летчики-североморцы добивались значительных боевых успехов. Умело бить врага они учились на замечательных боевых подвигах дважды Героя Советского Союза Б. Ф. Сафонова. Многие из них в боях с врагом проявили образцы воинского искусства, решительности и отваги.
14 января 1943 г. воздушная разведка обнаружила в районе Вардё конвой в составе пяти транспортов и нескольких кораблей охранения. Из-за плохой видимости в тот день могли действовать только торпедоносцы. В воздух поднялись самолеты, ведомые капитанами В. Н. Киселевым и А. А. Баштырковым. У Баштыркова это был 106-й боевой вылет.
Идя строем фронта на высоте 25 м, самолеты обнаружили конвой и легли на боевой курс. Гитлеровцы открыли сильный зенитный огонь, но летчики не свернули с боевого курса. Когда до транспортов оставалось 400–500 м, торпеды отделились от самолетов и устремились к цели. В этот момент машина Баштыркова получила повреждение и загорелась. Тогда герой-коммунист обрушил ее на вражеское судно. В результате этой атаки гитлеровцы потеряли два транспорта.
За выдающийся подвиг капитан А. А. Баштырков и стрелок-радист сержант В. Н. Гаврилов были посмертно удостоены звания Героя Советского Союза.
25 апреля 1943 г. пять торпедоносцев под прикрытием семи истребителей вылетели для атаки конвоя, обнаруженного самолетом-разведчиком. Уже в полете ведущий группы капитан В. Н. Киселев получил уточненные данные. Конвой в составе двух транспортов и одиннадцати кораблей охранения находился в районе Конгс-фьорда; его прикрывали истребители.
204
ЦВМА, ф. 767, оп. 019483, д. 4, л. 72, 80.
205
См.: Колышкин И. А. В глубинах полярных морей. М., 1970, с. 231302; Головко А. Г. Вместе с флотом, с, 157, 164.
206
См.: В студеных глубинах, с. 210–212; ЦВМА, ф. 795, оп. 019559, д. 7, л. 155.
207
В январе 1943 г. командующим военно-воздушными силами флота был назначен генерал-лейтенант авиации А. X. Андреев.
208
ЦВМА, ф. 1106, оп. 0018452, д. 97, л. 136.