Психопат

Они смотрели друг на друга с минуту, потом Бартоло неожиданно выпалил:

– Ну так что тебе нужно?

– Пообедать.

– Тогда садись за свой столик.

– Этот мне нравится больше.

– Знаешь что? Это правительственное вмешательство. Ты вызываешь у меня изжогу. Я напущу на вас своих адвокатов.

Тоцци взял свою трость и завертел изогнутым набалдашником.

– Фрэнк, я в отпуске по состоянию здоровья. Следовательно, служебных обязанностей не исполняю. Поэтому просто пришел по-хорошему.

Бартоло заворчал:

– Дерьмо ты.

Джуси глянул на них и недовольно нахмурился. Ему не нравилось, что они употребляют крепкие выражения при даме. Потом пожал плечами и покачал головой, как бы извиняясь перед Стэси. Тоцци он по-прежнему в упор не видел.

Вернулся пианист. Джуси бросил ему многозначительный взгляд. Тот сел к инструменту и заиграл «Очарование». Джуси подался вперед и стал что-то говорить Стэси. За звуками музыки Тоцци не мог разобрать ни слова. Он рассчитывал, что все так и будет: Стэси овладеет вниманием Вакарини, а ему тем временем удастся поговорить с Бартоло. Ладно, пусть. Он это стерпит.

– Ну и как идут дела, Фрэнк?

Бартоло, уставясь в тарелку, продолжал жевать.

– Фрэнк, скажи мне кое-что. Изо всей этой ерунды, что пишут в газетах, можно хоть чему-то верить?

Тот потянулся к бокалу, отпил глоток вина и снова принялся за кальмаров.

Тоцци подвинулся к нему поближе и прошептал:

– Некоторые газеты пишут, что Джуси прикончил Мистретту и стал новым доном. Это так?

– Убери-ка подальше свою рожу.

Тоцци откинулся назад.

– Слушай, Фрэнк, я спрашиваю просто из любопытства. Последние дни я не появляюсь в конторе. И не знаю, что происходит.

Бартоло направил зубцы вилки на Тоцци:

– Слушай, умник, не хитри со мной. Думаешь, я ничего не понимаю? Вы хотите пришить это дело нам, потому что неспособны найти настоящего убийцу. Ты никого не проведешь, Тоцци. Джерри и старика прикончил какой-то псих. Это всем ясно. Только сумасшедший мог так изрешетить пулями тела.

– То есть ты сделал бы все иначе. Чисто. Пулю в затылок, может, для гарантии, две, и быстро бы смотался.

– Эй! Не извращай моих слов. Я никого никогда и не собирался убивать. Джуси тоже.

– Хорошо, хорошо. Я верю тебе, Фрэнк. Правда... А как Сол Иммордино? Мог он это сделать?

При упоминании Сола Джуси быстро глянул на них и отвернулся. Значит, прислушивается. Хорошо.

Бартоло перестал жевать и уставился на Тоцци.

– Иммордино должен находиться в психушке. Его что, выпустили?

Тоцци пожал плечами:

– Не думаю. Я навещал его только вчера.

Челюсть Бартоло отвисла.

– Он с тобой разговаривал?

Тоцци не ответил. Пусть думают, что разговаривал.

– Значит, – спросил он, – ты полагаешь, Сол мог сделать что-то в таком духе? Ведь признали же его «невменяемым».

Бартоло бросил вилку и потряс кулаком:

– Как? Как он мог это сделать?

– Не понимаешь? Нанял убийцу.

Бартоло сложил перед собой ладони и затряс руками, словно молился Богу:

– Он же псих. Как он мог заказать убийство? Он не может заказать даже чашки кофе, черт возьми.

Тоцци поглядел на Джуси, но тот упорно смотрел на Стэси.

– А что, Фрэнк? Он уже почти два года в этой больнице. Может, подлечился.

Бартоло махнул рукой:

– Да брось ты.

Тоцци удивился, что Бартоло утверждает, будто Сол действительно сумасшедший. Он рассчитывал, что Фрэнк ухватится за возможность приписать убийство Мистретты Иммордино и тем самым уничтожить его. Сола он ненавидел. И заодно избавил бы от опасности Джуси, свалив убийство на Иммордино. Возможно, Сол, Джуси и Бартоло действовали тут сообща. Однако Тоцци в этом сомневался. Такое примирение, учитывая старые счеты, мало вероятно.

Метрдотель принес бутылку шампанского в ведерке со льдом и четыре высоких бокала. Принялся их расставлять, но Джуси остановил его.

– Только два, – сказал он так, чтобы Тоцци расслышал, и указал на пространство между Стэси и собой.

Девушка бросила взгляд на Тоцци. Вид у нее был слегка нервозный. Ему стало любопытно, что Джуси ей плетет. Однако он не волновался. У нее хватит ума раскусить этого скользкого типа. С неутраченной мужской силой. Черт.

Когда Счастливчик стал откупоривать шампанское, Тоцци снова повернулся к Бартоло:

– Фрэнк, кто же, по-твоему, подослал к Мистретте убийцу, если не Сол?

– Откуда мне знать, черт возьми?

Тоцци понизил голос:

– Кончай, Фрэнк. Не прикидывайся дурачком. Ты знаешь кто.

– Ничего я не знаю.

Бартоло вернулся к своим кальмарам.

Тоцци наклонился к нему:

– Послушай, Фрэнк. А если я скажу, что мы можем защитить тебя? Переселим, изменим фамилию, устроим тебе новую жизнь. И твоему сыну, и всей семье. Твое имя не будет фигурировать ни в каких расследованиях – разумеется, за исключением убийства. Если заключим такую сделку, я все устрою. Только скажи мне, кто прикончил Мистретту.

Бартоло перестал жевать и поглядел ему в глаза:

– Если заключим такую «сделку», ты поселишь меня в доме по соседству с Солом?

Тоцци пожал плечами. Пусть думает, что Сол раскололся и выкладывает все ФБР. Это сведет его с ума. И тогда они наломают дров.

Хлопнула пробка, Тоцци перевел взгляд на Счастливчика. И увидел, что появился телохранитель. Здоровенный тип, втиснутый в двубортный костюм серо-жемчужного цвета, стоял у пианино, пялился на него в упор. Он напоминал буйвола, злобного, тупого. Трудно было понять, что он думает и думает ли вообще. Его большие бледные руки лежали на крышке инструмента, напоминая вареных кур.

Пианист окончил «Очарование» и тут же заиграл «Незнакомцев в ночи». Джуси вышел из-за стола. Помог встать Стэси, взял ее за руку и повел в тесный промежуток между пианино и столиком. Они начали танцевать. Этого в его ресторане не полагалось, однако Джуси танцевал со Стэси, и все смотрели на них, за исключением четырех тучных пар за большим столом посреди зала, поглощавших пирожные и ватрушки. На лице Тоцци заиграли желваки. Он неотрывно смотрел на руку Джуси, которую этот сукин сын держал на талии девушки.

Бартоло потянулся к бокалу с вином и язвительно хохотнул:

– В чем дело, Тоцци? Похоже, ты ревнуешь.

– К кому?

– К Джуси. Боишься, он уведет твою девочку?

Бартоло цыкал зубом и усмехался.

Тоцци не ответил. Ревности он не испытывал. Просто ему не хотелось, чтобы этот мерзавец касался Стэси.

Бартоло фыркнул:

– Будь начеку, Тоцци. Джуси умеет обрабатывать женщин. Ему даже не нужно стараться. Они сами бегают за ним.

Тоцци поглядел ему в глаза:

– Да, нам бы такое везение. А, Фрэнк? Таким страшилам, как мы.

Бартоло снова цыкнул зубом.

Стэси и Джуси танцевали, прижавшись друг к другу, и Стэси, похоже, ничего не имела против. Незнакомцы в ночи, а? Тоцци ждал, когда они повернутся, чтобы увидеть, где лежит рука Джуси. И с удивлением отметил, что все еще на талии. Выдержка у Джуси поразительная.

Бартоло взялся за вилку и за еду.

– Так о чем вы говорили с Солом в последний раз? О погоде?

– О полном освобождении от уголовной ответственности за все, что произошло до сегодняшнего дня. Подумай об этом, Фрэнк. Ты, кажется, не понял, какую хорошую сделку я тебе предлагаю.

Бартоло, жуя, улыбнулся.

– Тоцци, ты сущий осел, не понимаешь, что ли?

– Надо заглядывать вперед, Фрэнк. Джуси не Мистретта. Да, он видный человек и все такое прочее, но не знает и половины того, что знал покойник. Из-за этого будет страдать вся семья. В том числе и ты. Подумай, Фрэнк. В чем смыслит Джуси? В девочках. И только. Ты ставишь не на ту лошадь. Если доном в семье станет сводник, она попадет в скверное положение. Ее никто не станет уважать.

Бартоло вытер салфеткой свой неприятный рот и кивком указал на танцующих:

– Вот что, Тоцци, может, он ничего и не знает, кроме девочек, но твою узнает очень хорошо.