Подпорченное яблоко

– Почему бы тебе не сделать это прямо здесь? – огрызнулась она из-под воротника. – Когда вокруг полно людей.

Беллз покосился на толпу на Колумбус-авеню в двадцати футах от них и ухмыльнулся ей в лицо:

– Они довольно далеко. Мы тут практически одни. Могу сделать это прямо здесь, если ты хочешь, Джина. А ты как думаешь, Майки? Смогу я провернуть это?

Тоцци не ответил. Он безоружен, прикован к Джине, смертельно устал, на теневой стороне улицы Беллз, конечно, сможет провернуть это.

– Ставлю пятерку, что застрелю вас обоих и буду уже на полпути к Джерси, пока кто-нибудь что-нибудь заметит.

Тоцци не сомневался, что Беллз совершенно прав. И тут внезапно его охватило абсолютное спокойствие. Да, если Беллз захочет, он может убить его, и в данных обстоятельствах ничего с этим не поделаешь. Ну, так и плевать – больше он не боится.

– Так что же, Майки? Спорим? Всего на пять долларов. – Беллз шагнул чуть вперед, нацелив пистолет на Тоцци.

Джина отпустила воротник.

– Ради всего...

Беллз сердито зыркнул на нее:

– Я не с тобой разговариваю. Я разговариваю с малышом Майки. – По лицу у него расплылась улыбка. – Так как же, малыш Майки? Принимаешь пари?

– Знаешь, Беллз, мне действительно все равно, что ты будешь делать. Все в твоих руках. Я не могу остановить тебя. И ничего не могу сделать. – Тоцци успокоился. Его пульс бился ровно.

Беллз нахмурился:

– Ты хочешь сказать, что все в моих руках?

– Именно так. Делай то, что считаешь нужным, Беллз. Я не могу тебе помешать.

Вокруг рта Беллза тени образовали глубокие морщины, довольная ухмылка сменилась мрачным выражением. Тоцци отнял у него всю радость победы. Совсем не интересно убивать, если жертва не боится. Тоцци вывернул ситуацию наизнанку и бросил ее Беллзу в лицо. Чистое айкидо.

Лицо Беллза вновь преобразилось: на него вернулась змеиная улыбка.

– Это ж, Майки, какой-то психологический выверт. Может, ты думаешь, что можешь подвергнуть меняпсихоанализу? Подумай еще раз, дружище.

Тоцци просто пожал плечами. Он выглядел утомленным.

Ухмылка Беллза погасла. Рука с пистолетом опустилась вниз.

Не раздумывая ни секунды, Тоцци сильно ударил Беллза по руке, и пистолет со стуком упал на тротуар. Тоцци ногой отбросил его в тень от балкона, где спал бродяга. Пистолет с металлическим звяканьем ударился о мусорный ящик.

Беллз повернулся на звук, и в ту же секунду Тоцци ударил его коленом в пах. Но Джина опередила его, ударив Беллза ногой, и колено Тоцци угодило Беллзу в лицо, потому что тот согнулся от боли после удара, нанесенного Джиной.

– Бутерброд! – закричала Джина, и Тоцци сразу понял, о чем она подумала.

Они шагнули вперед, обойдя Беллза с двух сторон, и зацепили его своими скованными наручниками запястьями под подбородком, рывком подтянули вверх и назад, бросив спиной на асфальт. Беллз застонал, перекатился на бок и обхватил рука ми затылок.

Тоцци улыбнулся Джине:

– Почему ты раньше не могла так отлично действовать?

– А ты?

– Ладно. Надо найти пистолет.

Они хотели было направиться в затененное место, но тут внезапно раздался крик Беллза:

– Стоп!

И Тоцци почувствовал, как что-то резануло его по икре. Он отступил в сторону и увидел, что Беллз лежит на земле, задрав штанину, а в руке у него поблескивает лезвие ножа.

– Назад, – приказал он, размахивая ножом и не давая им приблизиться к себе. Он ползком продвигался в тень от балкона, нащупывая свободной рукой пистолет.

Джина, готовая ринуться вперед, дернула Тоцци за руку. Тоцци ощупал ногу. Боли он не чувствовал, но штанина была разрезана, а на руке он ощутил кровь.

– Пошли, – снова дернула его Джина, – пока он не нашел пистолет.

Беллз ощупывал тротуар возле ног спящего бродяги, и вдруг из темноты возникло бессмысленное лицо.

– Это мое! – хрипло взвизгнула женщина. Сумасшедшая с горящими глазами, шапкой густых курчавых волос на голове, плоскогрудая, она привыкла защищать свою территорию.

Беллз угрожающе взмахнул ножом перед ее лицом:

– Пошла прочь, сука.

Она сунула ему в лицо пистолет:

– Сам пошел прочь!

Беллз, как паук, на четвереньках отполз назад. Он взглянул на Тоцци и Джину, затем бросил взгляд на женщину. Пристально глядя в глаза Тоцци, он ухмыльнулся, подняв нож острием вверх. Лезвие сверкнуло, как свеча.

– А собственно, кому нужен пистолет? – Он стал медленно подниматься на ноги, морщась от боли.

– Бежим! – Джина дернула за наручники.

Но Тоцци не двинулся с места. Его первым побуждением было схватиться с Беллзом, он был уверен, что отобьет удар ножа, но тут он вспомнил, что они с Джиной представляют собой сиамских близнецов. Он никогда не применял приемов айкидо, будучи с кем-нибудь в паре, а сейчас не время экспериментировать.

Он стал неохотно отступать в сторону толпы на Колумбус-авеню, так как Джина все время дергала за наручник, но ему это не нравилось. Беллз – сумасшедший, он жаждет крови. А там полно народу. Невозможно предсказать, что сделает Беллз. Нельзя просто убежать. Беллзу нравится брать заложников, а в такой толпе есть из кого выбирать. Тоцци мысленно представил, как Беллз выхватывает из коляски малыша, только начинающего ходить или совсем грудного, и держит нож у его горла. Они с Джиной не могут просто сбежать, чтобы спастись самим. Нужно держать Беллза в напряжении, занять собой его мысли, заставить его преследовать их, пока они не найдут полицейского, пару полицейских, много полицейских, у которых чертовски многопушек и которые смогут вышибить мозги из этого больного ублюдка.

– Куда же вы? – произнес Беллз. Он стоял на ногах, пошатываясь, все еще держа руку на затылке. Затем сделал несколько неуверенных шагов вперед.

Тоцци оглянулся. Джина, вне себя, тянула его, вынуждая идти быстрее. Тоцци ясно слышал шум толпы – детские возгласы восторга и удивления, голоса родителей, призывающих их посмотреть туда или сюда. На другой стороне улицы, по мере того как в них закачивали воздух, поднимались гигантские фигуры Лесного Дятла, Человека-Паука, Барта Симпсона. Еще дальше, раскачиваясь и выпячивая грудь, оживали Гарфильд, Розовая Пантера, Багс Банни, Бетти Буп верхом на месяце и Гуфи в костюме Санта-Клауса. Он посмотрел вниз на сумасшедшую с пистолетом в руке, потом перевел взгляд на Беллза, который, будто в танце, заплетающимися шагами двигался в их направлении. Чистый дурдом.

– Куда же вы? – повторил Беллз, и в голосе его послышались злые ноты.

– А ты куда собрался? – осведомился Тоцци.

Джина с такой силой дергала его за руку, что та того и гляди была готова вырваться из сустава. Чтобы остановить Джину, он схватил ее за запястье. Но это было все равно что пытаться удержать дикую лошадь. Так они и ввинтились в толпу: Тоцци, пятясь назад, Беллз, неуклюже двигаясь вперед, Джина, увлекая за собой Тоцци.

Тоцци не отрывал глаз от Беллза, стремясь удержать его взгляд на себе, стараясь не обращать внимания на голоса, раздающиеся вокруг, – детские голоса. Он не хотел смотреть на детей и не хотел, чтобы на них смотрел Беллз. Тоцци не хотел, чтобы они его отвлекали, и не хотел, чтобы при взгляде на них у Беллза появились какие-нибудь идеи.

– Пошли же! Пошли! – Джина все дергала его за руку, но он, не обращая на нее внимания, медленно отступал назад, стараясь, чтобы Беллз не отставал от них.

Беллз держал нож в прижатой к боку руке, лезвием вниз, и в карнавальной суете никто его не замечал. Никто, кроме одного маленького мальчика, только что научившегося ходить, с длинными темными ресницами, упакованного в зеленовато-голубой зимний комбинезон. Поводок надетых поверх комбинезона красных вожжей был привязан к прогулочной коляске, в которой крепко спал ребенок поменьше. Руки матери лежали на ручке коляски, но ни она, ни ее муж не обращали на детей внимания. Они смотрели на гигантского Барта Симпсона и потому не заметили, что их маленький сын протянул руку к яркому блестящему предмету в руке убийцы. Сердце у Тоцци упало, когда он представил, что сейчас произойдет. Малыш схватит Беллза за ногу, а Беллз, воспользовавшись предоставившейся возможностью, перережет поводок и схватит ребенка. Нож, приставленный к зимнему комбинезону. Еще один заложник. О Господи, нет...