Лидия

- Нет, - жестко отрезал Сарбайн. Я попытался было заговорить, но он жестом остановил меня. - Выслушайте меня, мистер Крим. Я собираюсь получить страховую премию за это колье. Если вы сейчас поклянетесь, что, начиная с этой минуты, умываете руки и перестаете вмешиваться в это дело, то я выплачу вам некое вознаграждение... допустим - пять тысяч долларов. Если вы откажетесь - мне придется вас уничтожить. Поверьте - мне это раз плюнуть. Мне не повезло, когда этот старый дуралей Горман распознал, что колье поддельное. Пришлось договориться, чтобы его подстерег невероятный случай. Зарубите себе на носу, мистер Крим - я не позволю, чтобы кто-нибудь еще осмелился встать у меня на пути. Так что - можно считать, что мы договорились?

Признаться, соблазн был сильный. Чрезвычайно сильный. За исключением пятидесяти тысяч долларов, ни перед чем и ни перед кем обязательств у меня не было. Однако, как заявила впоследствии Лидия, я настолько ненавидел Сарбайна, что никогда не пошел бы на сделку с ним. Особой любви я к нему и вправду не питал. Не прибавило теплых чувств и его обещание уничтожить меня. Тем более, что я не имел абсолютно никаких оснований сомневаться в том, что он приведет свою угрозу в исполнение.

Словом, я все обдумал и сказал:

- Нет, мистер Сарбайн, боюсь, что ваше предложение мне не подходит. Я хочу получить колье.

- Это ваше последнее слово, мистер Крим?

- Да.

- Вы - безмозглый осел, мистер Крим. Жалкий, чванливый и ничтожный осел. Мне вас даже не жаль. Вы - естественное порождение хаоса, того самого алчного, вдохновленного евреями бардака, который в вашей стране гордо именуют цивилизацией. Вы мне омерзительны.

Я только кивнул, не в состоянии придумать достойный ответ на подобный выплеск души. Сарбайн встал и прошагал в гостиную. Я засеменил следом. Я нисколько не удивился, когда он стал извиняться, уверяя, что страшно торопится по неотложным делам.

- Но ведь еще только десять часов, - засуетилась тетя Эвелина.

- Я сегодня встал с рассветом, а дел еще невпроворот, -развел руками Сарбайн. - Поверьте, я страшно огорчен, миссис Боудин.

Последовали церемонные поклоны и рукопожатия, затем тетя Эвелина проводила гостей к дверям. Я закурил, наполнил до краев рюмку и залпом опрокинул ее. Лидия смотрела на меня во все глаза.

- Плохо дело, Харви? - не выдержала она.

- Да. Бывает лучше.

Я услышал, как снаружи завелась машина.

- Они нас укокошат?

- В каком смысле? Неужели нельзя называть вещи своими именами?

- Мне не нравится все время повторять, что нас убьют. А "укокошить" звучит чуть менее страшно.

- Я согласна, - кивнула тетя Эвелина, присоединяясь к нам. - Может быть, в лучших домах такие слова и не употребляют, но лично я с удовольствием укокошила бы самих Сарбайнов.

- Жаль, что нельзя этого сделать, прежде чем они доберутся до нас, вздохнула Лидия.

- Ты не шутишь, дитя мое? - вскинулась тетушка.

- Нет.

- Харви, она не шутит?

- Нет, - покачал головой я. - Увы.

- Черт побери, но почему, в таком случае, вы не обратитесь в полицию?

Я помотал головой.

- Харви и полиция несовместимы, - фыркнула Лидия. - Как кошка и собака.

- Может, расскажете мне, что случилось? - спросила тетя Эвелина.

- Нет.

- Ну, хорошо. Только, по-моему, если хотите знать, это черная неблагодарность. Вы искали прибежище. Спали на моих кроватях, носили мою одежду, ели мою пищу, пили мои напитки...

- Я знаю, - уныло кивнул я.

- И не можете...

Я горестно потряс головой и поманил пальцем Лидию.

- Вы правы, милая тетя. Я - последний подлец. Я потом постараюсь написать вам письмо. А пока самое разумное для нас - как можно быстрей унести ноги.

- Прямо сейчас?

- Боюсь, что да.

- Что ж, - сварливо произнесла тетя Эвелина. - Раз нужно, то нужно. Но знай, Харви Крим, что я о тебе не лучшего мнения. - Она повернулась к Лидии. - Оставь себе это платье, милочка. И загляни в комод - там полно свитеров. Выбери себе какой-нибудь по вкусу, а то ночь обещает выдаться прохладной.

Лидия заспешила наверх, на ходу утирая слезы. А тетя присела на кушетку и свирепо уставилась на меня.

Глава двенадцатая

Я медленно вел автомобиль по аллее в сторону шоссе, до которого от дома тети Эвелины было около двухсот ярдов - так уж раньше строили подобные особняки. Лидия без умолку твердила мне, чтоб я не смел так грубо обходиться с такой замечательной тетей, а я уже готовился пояснить, почему в данных обстоятельствах поступить по-другому было никак нельзя, когда мои фары выхватили из темноты машину, которая, стоя поперек дороги, полностью перегораживала проезжую часть.

Я притормозил и был вынужден остановиться. Марк Сарбайн прошагал перед носом моего автомобиля и распахнул дверцу с моей стороны.

- Вылезай, Крим, - коротко приказал он, для вящей убедительности помахав у меня перед носом толстым, 45-го калибра, уродцем с обрубленным рылом. - И ты тоже, Южная Роза, - кивнул он Лидии. - Вылезай из машины и не двигайся.

За спиной Сарбайна возникла его жена - высокая, величественная и великолепная. И ни в коей мере не озабоченная происходящим.

- Стой на месте, Крим, - прикрикнул на меня Сарбайн. - Не шевелись

- Я уже понял, - согласился я. - И стою смирно. Но это ведь просто ребячество, мистер Сарбайн.

- Позволь уж мне судить, - ухмыльнулся он.

- Я хочу сказать... Как вы собираетесь поступить с нами?

- Убить, конечно!

- Нет, - я выдавил слабую улыбку. - На мокруху вы не пойдете.

- Почему, хотел бы я знать?

- Потому что это глупо. А вы - человек разумный. Разумные люди не убивают всех подряд, кто действует им на нервы. Так поступают только слабаки и психи.

- Харви, - тихо произнесла Лидия. - Он вовсе не шутит, Харви.

- Нет, ерунда, - отмахнулся я.

- А что мне остается, Крим? - спросил Сарбайн. - Может, посоветуешь?

- Так сейчас дела не решают. К тому же, убив нас, вы подставитесь. Моя тетка знает, что вы нам угрожали.

- С ней я тоже расправлюсь. А заодно и с поварихой.

- Вы, верно, шутите? - пролепетал я.

- Харви, он ни капли не шутит, - проскрежетала Лидия изменившимся до неузнаваемости голосом. - У тебя осталось всего секунд шестьдесят, чтобы вырасти из коротких штанишек и понять, что рано или поздно все мы умрем. И вы, мистер Сарбайн.