Лидия

- А он с нами? Невежество жестоко уже само по себе. А совать нос в чужие дела - не жестоко?

- Я поняла, кого ты мне напоминаешь, - со вздохом сказала Лидия.

- Это кого же?

- Одного персонажа из Камю... как же его звали? Того бедолагу в Северной Африке, для которого мир казался чужим и злым, и который в итоге кончил тем, что убил едва знакомого арабского парня. Впрочем, ты, наверное, не читал Камю?

- Отчего же, читать я умею. И Камю тоже читывал. Только ты ошибаешься - никакого сходства между нами и в помине нет. Ни малейшего!

- Ага, я тебя все-таки задела за живое.

- Слушай, кончай со своим психоанализом и не пытайся проникнуть ко мне в душу. Лучше сосредоточься на том, что у нас есть. Ты уверена, что этот тот самый человек, который сидел в гостиной у Сарбайнов?

- Абсолютно уверена, - серьезно сказала Лидия. - Только я не понимаю, отчего это тебя так огорчает. Что касается Камю, то я вовсе не хотела сказать, мистер Крим, что у вас склад убийцы. Напротив, это скорее комплимент - у вас тоже мятежная натура и вы тоже все время ищете...

- Угу - колье Сарбайна, - угрюмо вставил я. - Слушай, Лидия, разберись наконец, кто я тебе - мистер Крим или Харви. Надоело, то "ты", то "вы".

- Это зависит от того, как я к тебе в данную минуту отношусь, сказала она.

- Что-то твое отношение слишком часто меняется.

- Как и ты сам, Харви.

- Просто меня окружают одни ненормальные. На улице дежурит какой-то подозрительный тип - наверняка наемный убийца...

- Два подозрительных типа, Харви.

- Ну вот, даже два. Двое подосланных убийц. Все жаждут моей крови...

- Ты не веришь, да, Харви? Я хочу сказать, что я, в отличие от тебя, должно быть, нахожусь под влиянием того мусора, которым засоряют телевидение и книжки...

Я наклонился к ней и серьезно, как мог, произнес:

- Дело в том, Лидия, что наемные убийцы существуют не только в кино и в книжках. Они есть и в реальной жизни!

- Хорошо, - кивнула она. - Пусть так. Может быть, это как раз они и есть. Тебе остается только позвонить своему приятелю, лейтенанту Ротшильду, и сказать, что мы сидим тут, в двух шагах от полицейского управления...

- Лидия, сколько тебе лет? - внезапно спросил я.

- Двадцать три, а что?

- Не знаю. Порой ты мне кажешься умной и изобретательной, а...

- Понятно, можешь не продолжать. А что за глупость я сморозила на этот раз?

- Неужели не помнишь? Лейтенант Ротшильд больше мне не кореш.

- Но ведь нам грозит опасность.

- Боюсь, что ничто в этом мире не сделает лейтенанта Ротшильда счастливее.

- Но ведь он - вовсе не единственный полицейский в Нью-Йорке!

- В этом районе - единственный.

- Допустим, ты просто позвонишь в полицию и попросишь, чтобы нам помогли.

- Первым делом, меня спросят, кто я такой. Затем - где я нахожусь. После этого они тут же свяжутся с лейтенантом Ротшильдом.

- Но ведь он сейчас сидит дома и ужинает, - с надеждой напомнила Лидия.

- Можешь быть уверена, он передал по смене - если кто-нибудь увидит, что меня собираются прикончить, ни в коем случае нельзя вмешиваться.

- Тогда я сама позвоню в полицию.

- А что потом, когда приедут полицейские? Мы скажем, что снаружи стоит господин, которого мы однажды мельком видели?

- Тогда что нам остается делать?

- Главное - не нервничай, - сказал я и жестом подозвал нашего официанта. Мерзавец и ухом не повел, только стоял истуканом и пялился на нас с каменной рожей. Я помахал еще раз и в придачу улыбнулся. Ноль эмоций. Тогда я выудил из кармана пятерку, чинно прошагал к нему и вложил банкноту прямо ему в ладонь.

- Я хочу купить прощение и вечную дружбу.

- Ну, конечно, - грустно кивнул он. - За доллар можно купить все. А ведь раньше мне бы хватило просто дружеского слова. Так нет же. А вы все меряете на деньги.

- Извини, дружище, - согласился я. - Я виноват. К сожалению, мы часто спохватываемся, когда уже слишком поздно.

- Да уж. Вы теперь решили надо мной посмеяться?

- Нет, дружище, мне не до смеха. У нас с моей девушкой неприятности нам грозит опасность.

- Она - ваша девушка?

Чтобы не осложнять наши почти наладившиеся отношения, я признал - да, мол, она моя девушка.

- Но вы гораздо старше, чем она. Между вами ведь большая разница в возрасте, да?

- Двенадцать лет.

- Целая пропасть. Ей-то ничего, а вот вы стареете.

Ну и зануда! Я снова оказался в философской ловушке. Мне ничего не оставалось, как спросить, чем объясняется этот парадокс: почему старею только я.

- Сколько ей сейчас?

- Двадцать три.

- Хорошо, допустим - двадцать четыре, двадцать пять - какая разница? А вот вы - дело другое. Вам уже крышка.

Я вытаращился на него, потом решительно потряс головой.

- Послушайте, мистер, мне бы не хотелось устраивать философский диспут. Мы с девушкой хотим только одного - выйти отсюда, воспользовавшись другим путем.

Официант призадумался, потом помотал головой из стороны в сторону.

- Неужели я прошу слишком многого? Почему?

- Другого пути отсюда нет.

- Быть такого не может. У каждого дома здесь есть черный ход.

Он снова задумался, потом кивнул и признал, что да, мол, я прав, у каждого дома и впрямь, должно быть, имеется черный ход.

- Это, конечно, не правило, - изрек он. - Некоторые умники считают, что это не так, но они заблуждаются. Впрочем, вы скорее всего правы. Точно не знаю. Я должен это обдумать.

- Значит, здесь все-таки есть черный ход?

- Что вы от меня хотите, мистер? - усталым голосом спросил зануда. Я целый день проторчал на ногах, а вы со мной в шарады играете. Может, вернуть вам пятерку? Вот, держите.

Он полез в карман, но я поспешно заверил, что хочу оставить пятерку ему.

- Только не пререкайтесь со мной, - сказал вдруг он. - Я говорил вам, что здесь нет черного хода? Отвечайте. Да или нет?

- Мне показалось, что да.

- Ну вот, видите. Нет - ничего подобного! Я сказал, - он говорил совсем медленно, с расстановкой, - что отсюда нет другого пути. Как зовут вашу девушку?

- Лидия.

- Нда. Симпатичное имечко. Чего-то вы ее вдруг одну оставили?

Он проводил меня к столу, за которым сидела Лидия. Встретившись с недоуменным взглядом девушки, официант успокаивающе улыбнулся и произнес: