Страница 126 из 130
Принц Эллмир готов был ринуться вперед, но Эллчагр с одной стороны и Кинтэлл с другой одновременно положили ему руки на плечи.
Диньзиль нервно стиснула руку Максима, и тот успокаивающе обнял дрожащую от возбуждения эльфинку.
Фея Шипов Тризелна прижалась плотнее к Олафу, как будто искала опору в его могучей фигуре. Фея Плодов Милеранда поглядела на это с нескрываемой белой завистью, хотя ее и сопровождали такие завидные кавалеры, как тролли Клыкобой и Запупырь.
И в тот же момент прямо из непрозрачной поверхности Портала выступила женщина. Скилана Вильдарн. Жемчужина.
- Ежовая ж...па... - Еле слышно прошептал Олаф.
Хотя все прекрасно знали, что должно было случиться, появление бывшей всеобщей любимицы - танцовщицы Жемчужины, а теперь Повелительницы Скиланы Вильдарн, погибшей и опять воскресшей, не могло не вызвать всеобщего волнения. Все замерли, как будто ожидая чего-то особенного.
Изящной невесомой походкой посол Империи приблизилась к братьям-правителям и непринужденно махнула рукой в сторону Портала:
- Я не стала брать с собой багаж. Ведь в моем доме все осталось на своих местах.
Это было сказано так просто и так естественно, что никто из присутствующих ни на мгновение не усомнился в том, что перед ними предстала настоящая Жемчужина.
Король Эллчагр выступил вперед и торжественно произнес:
- Я рад приветствовать тебя, всеми любимая, знакомая и незнакомая нам Жемчужина. Позволь нам продолжать называть тебя этим именем, потому что с ним связаны наши самые лучшие воспоминания.
Повелительница очаровательно улыбнулась:
- Мне будет очень приятно слышать это имя.
- С этого момента начинается новая эра. Мы входим в Большой Мир... - Сказал король.
Он хотел еще что-то добавить, но не смог. Зал разразился оглушительными приветственными криками. Лесные и королевские эльфы, тролли, ферстиды, словно в приступе безумного восторга, обнимались и кричали что-то друг другу, не разбирая слов. Казалось, забыта была война, темные эльфы и дракон. Никто не задумывался о будущих взаимоотношениях с Империей Повелителей, со Срединными Мирами и с Богами. Все ликовали от торжества бессмертной любви.
Неподвижно стоял и молчал только один принц Эллмир.
Жемчужина подошла к нему и пристально всмотрелась в его лицо.
- Что с тобой? Что с твоими глазами?
- Не знаю. - Растерянно ответил принц. - Кажется, я теряю зрение.
- Это слезы. - Повелительница была поражена больше, чем Эллмир. Ты плачешь.
- Наверное... Да... Пусть... Я ведь думал, что потерял тебя навсегда.
И два представителя разных рас, разных миров сжали друг друга в объятиях.
- Как это прекрасно! - Всхлипнула Диньзиль, ища губами губы Максима.
- Ты тоже плачешь?! Но ведь эльфы не плачут!
Возле плеча Фрадова послышался тихий голос:
- Это ошибочное мнение. Все, у кого есть душа, знают, что такое слезы. Плачут даже те существа, у которых нет глаз.
Максим скосил глаза. Рядом с ним в веселящейся карусели эльфийского праздника стоял неприметный человек в свободно ниспадающих серых одеждах. Максим готов был поспорить, что кроме него, эту фигуру не видит ни одно живое существо.
- Но ведь у эльфов нет души. - Сказал он.
- Это ошибочное мнение. - Человек в сером улыбнулся. - Не все, у кого есть душа, знают об этом.
- Правда?! - Обрадовался Максим. - У эльфов есть душа?! Но они ведь об этом не знают. Надо им сказать...
- Король Эллчагр знает. Знают его братья. Кое-кто из эльфов, а, особенно, эльфины, догадываются. Не надо торопить события. Это распространенное явление: никто не знает ничего о себе и не очень-то стремиться узнать истину. Знание истины ко многому обязывает. Вот и ты не знаешь о том, на что способен.
- Кому много дается, с того много и спросится. - Максим не помнил это выражение дословно, но постарался передать его суть. Ему показалось, что он понял, почему именно его выбрали для этого разговора.
- Верно. Но и возможности его велики.
- С кем ты разговариваешь? - Повертела головой Диньзиль.
Серая фигура исчезла.
- Сам с собой! - Бросил Максим первое, что пришло в голову, и вдруг у него по спине пробежали мурашки от того, насколько эти слова близки к истине.
- Сам с собой! - Весело повторил он, закружив Диньзиль в танце...
* * *
Увы, возвращение Жемчужины не прекратило войны.
Дракон Крахторот избавил Ожерелье от своего присутствия, но запущенная им военная машина темных эльфов продолжала затягивать в свои шестеренки все новые и новые жизни. На Фиолетовой Бусине короля-Дракона сменил Пентектр - Совет, состоящий из пяти самых могущественных магов. Вражеский лагерь вокруг Нижней Нити превратился в одну сплошную линию обороны, а с Желтой Бусины в него в спешном порядке перебрасывались новые боевые подразделения.
Король Эллчагр отправил посольство к герцогу Бартикару - одному из членов Пентектра. От имени всех эльфов король призывал прекратить войну и указывал на то, что с поражением Крахторота она потеряла всякий смысл.
В ответ на это принц Киссалин попытался распространить на Черно-Белой Бусине воззвание к королевским эльфам, в котором он писал, что король Эллчагр, принцы Эллмир и Кинтэлл предали своих создателей Древних Богов, и готовятся сдать Ожерелье Повелителям. Якобы, он, Киссалин и темные эльфы пытаются предотвратить порабощение и уничтожение эльфов.
План темных эльфов был вполне ясен - посадить на трон в Эллчагре принца Киссалина и через него установить свое господство над этим миром. Они знали о том, что королевские эльфы никогда не примут военную помощь от Повелителей или Первого Бога, и поэтому полагали, что смогут выиграть войну даже без короля-Дракона. Причем победа не обязательно достанется им в кровопролитных сражениях. Завоевать Черно-Белую Бусину можно и хитростью, воспользовавшись расколом в королевской семье.
Таким образом, когда наступило затишье в боевых действиях, обострилась борьба солдат "невидимого фронта". "Контора" принца Кинтэлла выявляла и обезвреживала шпионов и связных темных эльфов. Те же перекрывали каналы связи, по которым шла утечка информации из Штурмграда на Желтой Бусине, где обосновался штаб герцога Бартикара и принца Киссалина.