Грязный бизнес

Немо настежь распахнул окно, подтянулся на руках, перебросил сперва одну ногу, затем другую и осторожно встал на раковину. Конечно, ему не хотелось самому этим заниматься – он же «доверенное» лицо мафии, – но выхода не было. В конце концов, черт побери, здесь же никого нет. Будет нетрудно все сделать. Просто взять ковер и вытащить его отсюда. Коп только что ушел. Он видел, как парень выходил из парадного. Какой-то прок от Чипса все же был. Это он подкинул идею, как выманить из дома полицейского: позвонить в местное отделение полиции и сообщить о дорожном происшествии, подождать пять минут и опять сообщить им уже о другом столкновении за углом. Сидя в своей машине, Немо подслушивал переговоры между полицейскими по рации. Он все сделал, как сказал Чипс, и это сработало. Он слышал, как диспетчер отправил ближайший патрульный автомобиль к месту первого дорожного происшествия, затем, так как рядом не было других патрульных машин, он вызвал парня, дежурившего в доме, и послал его проверить, что там произошло за углом. Все вышло просто здорово. Теперь у него уйма времени, чтобы схватить ковер и сбежать с ним. Даже потеть не надо.

Немо оторвал кусок туалетной бумаги, вытер нос и выбросил бумагу в унитаз. Он потер руки и поежился – чертовски холодно, он никак не может согреться. Мерзкое состояние. И самое отвратное, ты сознаешь, что подступает ломка, и не можешь думать ни о чем другом, кроме одного: как раздобыть нужную дозу. Настоящая пытка. Он был на мели, иначе бы перехватил немного дури на улице. В другое время он бы уже рехнулся, но сейчас ему необходимо быть хладнокровным. Как только он заполучит ковер, тут же сделает в нем маленький надрез и возьмет немного этого дерьма себе. Совсем немного. Только на один раз и чуть-чуть на потом. Если Саламандра заметит и спросит, какая сволочь попользовалась товаром, он ответит, что ничего не знает. Свалит вину на кого-нибудь другого. Например, на Чипса. Придумает что-нибудь. Саламандра не знает, что иногда он балуется этим, не знает и не должен знать. Ведь он теперь «посвященный», а «посвященным» строжайше запрещено употреблять эту дрянь. Но он, Немо, не какой-нибудь наркоман, просто ему это нравится, согревает его изнутри. Если он захочет, то сможет остановиться. Если захочет. В любой момент.

Немо оторвал еще один кусок туалетной бумаги, вытер свой мокрый нос и швырнул бумагу в унитаз. Подошел к двери ванной комнаты, открыл ее, осмотрел коридор и лестницу, прислушался. Тихо. Никого. Все так, как он предполагал. Он выскользнул из ванной и направился в переднюю часть дома. Только не наделать глупостей. Схватить ковер и уйти, пока не вернулся коп.

Войдя в холл, он сразу увидел в одной из комнат слева этот ковер с его идиотским рисунком. Слава Богу. Ему стало намного лучше.

Но прежде чем пойти за ковром, он бросил взгляд в комнату, расположенную с другой стороны холла, и чуть не наложил в штаны. Повернувшись к нему спиной, у стола стояла какая-то стерва и складывала бумажные тарелки и пластиковые стаканы в большой зеленый мусорный мешок. На ней были джинсы и зеленый свитер, длинные черные волосы слегка тронуты сединой, на плече висело кухонное полотенце. Только этого не хватало.

Немо остолбенел, глядя то на стерву, но на ковер, то опять на стерву. Его снова затрясло. О, Иисус! А он-то думал, что в доме никого нет и чуть было не заорал от радости – товар лежал прямо у него под носом. А теперь вот... Да и коп того и гляди вернется. Слава Богу, эта баба пока не заметила его – она стояла к нему спиной. А ковер как раз там, в комнате напротив. И он уже почти добрался до него...

Постой, какого черта.

Немо мгновение наблюдал за ней, затем огляделся, выискивая, что бы могло ему пригодиться. В другом конце коридора, в торце дома, он заметил настенный телефон с длинным закрученным шнуром. Он неслышно добрался до него, отсоединил оба конца шнура от телефона. Хорошая работа. Очень хорошая. Прокрался обратно в холл, бросил взгляд на ковер и, мягко ступая, вошел в эту комнату. Только встав позади нее, он понял, какая она высокая. Ну и что с того? Шнур был обмотал вокруг обеих его рук. Никаких проблем, просто немного ослабить шнур. Когда все было готово, он подпрыгнул, накинул шнур ей на шею и с силой рванул вниз.

Она тихонько вскрикнула, словно чем-то поперхнулась, но тут же смолкла, как только он затянул шнур у нее под подбородком – быстро и красиво, так же просто, как взять собаку на короткий поводок. Немо схватил ее за горло, попробовал просунуть под шнур палец – не вышло. Все сделано как надо. Еще один резкий рывок, толчок коленом в поясницу – и она упала на бок. Готово. Ну вот и все, собачонка ты этакая. Он даже улыбнулся – как легко у него все получилось. Он проделывал это и раньше, с ребятами куда крупнее, чем она.

Держа шнур одной рукой, другой он стащил у нее с плеча полотенце, обмотал его вокруг ее лица и им же заткнул ей рот. Затем перевернул женщину на живот, уселся ей на спину и завязал полотенце сзади, под копной черных волос. Хорошо, что шнур оказался таким длинным и эластичным. Он заломил ей руки за спину и связал их этим же шнуром, чтобы она не достала горло. Теперь эта детка никуда не сбежит.

Но как только он перестал возиться со шнуром и отпустил его, то понял, что совершил большую ошибку. Она повернула голову и уставилась на него огромными и дикими, как у лошади на финише, глазами. Она видела его лицо. Черт. Теперь ему придется избавиться от нее. Он взглянул на закрытую входную дверь и подумал о копе. Черт. Надо поторапливаться.

Он ухватил ее за свитер и поволок на кухню. Она легко скользила по паркетному полу, но на старом линолеуме на кухне стала сопротивляться. Это рассердило его. Долбаная сучка. Что это она делает? Идиотка глупая. Он думал, что все пройдет гладко. Теперь ему придется над ней попотеть. Черт.

Немо вытер свой сопливый нос одним рукавом, потное лицо – другим. Здесь чертовски холодно. Зубы его стучали. Он думал о ковре в той комнате, о тепле, спрятанном внутри этого большого красного малыша. Ему будет тепло и хорошо, всему его телу. Он представил маленькую пузатую печку, горящую внутри его ровным, приятным пламенем. Скорей кончай с ней, хватай ковер и чеши отсюда.

Он шарил взглядом по кухонным столам в поисках ножа. Ему нужен нож, чтобы перерезать ее чертово горло. Неожиданно его взгляд остановился на чем-то, что стояло на столе у раковины, спрятавшись за серебряным кофейником, открытым пакетом с сахаром и большой круглой синей банкой с солью, на которой была изображена девочка с зонтиком в руках. Оказалось, это большая пластиковая бутыль с белильной известью. Неожиданно он вспомнил свою мать. Она любила отбеливатель и использовала его к месту и ни к месту. Он уставился на бутыль, затем взглянул на лицо этой суки, на ее бешеные лошадиные глаза. Он не убьет ее. Да, не убьет. В память о своей матери.

Немо потянулся за бутылью, прихватив еще и банку с солью.

Девка визжала из-под кляпа, отталкивалась пятками, пытаясь перевернуться на спину. Она видела – вот-вот свершится нечто ужасное.

Немо наклонился, схватил ее за волосы, рывком повернул к себе. Он стоял над ее искаженным криком лицом, шмыгая носом и вытирая его рукавом.

– Ну-ка, детка, открой свои глазки, большие и красивые. Давай побыстрее покончим с этим.

Он надавил на бутыль, струя получилась тоненькой и слабой.

Она крепко зажмурилась и отвернулась, когда жидкость попала ей в лицо. Тогда он зажал ее голову между коленями, так, чтобы лицо было повернуто вверх.

Сыпанув немного соли, он подождал и затем опять брызнул отбеливателем. Через секунду начнется реакция, ей прожжет веки, зрачки станут белыми и мутными. Сможете ли вы тогда опознать нападавшего, мисс сучка? О, извините, ваша честь, но я ни черта не вижу. Я слепа как поганый крот.

Трясясь и дергаясь, Немо посыпал еще немного соли. Ну же, детка, расслабься. Открой свои глазки и давай с этим покончим. Он направил струю извести ей в лицо.

Она сопротивлялась изо всех сил и вопила, хотя никто не мог ее услышать.