Похороны в Калифорнии

Путник. Это меня спасло.

Вдова. Теперь мы вместе, это главное...

Путник. Ты права - это главное... Ничего больше мне не нужно... Ты знаешь, что они сделали с Турчиным?

Вдова. Я не хотела тебе говорить.

Путник. Значит, это правда?! Его судили?

Вдова. Да.

Путник. Из двухсот человек, приехавших со мной сюда, больше половины погибло на моих глазах. Что с остальными - неизвестно. И после всего этого лучшего из нас, нашего командира, отдают под суд! За что? Что плохого в том, что он взял в армию негров, за свободу которых мы приехали сюда сражаться?

Вдова. Все уже позади, слава богу.

Путник. Бедный Турчин! Кто бы мог подумать, что такой жестокой может оказаться благодарность народа. Давно стоит этот памятник на площади?

Вдова. Три года.

Путник. Когда судьба еще раз подарила мне жизнь, я понял, что не имею больше права распоряжаться собой и должен сохранить жизнь для тебя...

Вдова. Боже, как ты меня любишь!

Путник. Ты - единственное, что у меня осталось. Ты и родина. И слава богу - одно другому не помеха. От всего "стального, что так волновало меня раньше, я освободился, ничего больше мне не нужно. Ни славы, ни успеха, ни власти, ни богатства, ничего!

Вдова! Ты просто устал.

Путник. Может быть. Но боюсь, что надолго.

Вдова. Отдохнешь несколько дней...

Путник. Я действительно уже не тот после всего, что произошло.

Вдова. Все мы не те.

Путник (вылезает из коляски, подходит к своему мешку, роется в нем). Странно... Тут лежала тетрадь... на самом дне... (Продолжает искать.) Автограф поэта Эдгара По, стихотворение "Ворон", написанное его собственной рукой...

Вдова. "Ворон"?

Путник. Это его лучшее стихотворение. Ты не слышала?

Вдова (заглядывает в мешок, удивленно). Что это?

Путник (чуть смущенно). Подарок одного старика...

Вдова. Камни?

Путник. И тетрадь, и камни, и смола, и перья... Он подобрал этого По на улице в Балтиморе в бессознательном состоянии и несколько дней выхаживал... И тот, умирая, оставил ему все, что при нем было. И сказал: "Тетрадь - для друзей, а смола, перья и камни - для ваших врагов". Старик подарил мне все это с теми же словами... (Отложив мешок в сторону.) Еще утром она была здесь... Мешок я из рук не выпускал... (Вспоминает о своем посещении Китти.) Нет, этого не может быть...

Вдова. Что?

Путник. Зачем она ей?

Вдова. Кому?

Путник. Тут у вас... живет девушка...

Вдова. Китти!

Путник. Да, кажется.

Вдова (пораженная). Ты был у Китти?

Путник. Случайно...

Вдова. И так легко об этом говоришь? Ты... после трех лет отсутствия... с этой... Ты знаешь, кто она?

Путник (обнимает ее). Ну что ты! Как ты могла подумать такое?

Вдова. Я знаю эту... Она...

Путник. Она ни в чем не виновата...

Вдова. Дрянь...

Путник. Зачем ты так? Не надо...

Вдова. Ты не знаешь, что это за дрянь!..

Путник (ласково). Ты все такая же... ревнивая... Ну перестань... Подумай, что ты говоришь...

Вдова. Ты и она - нет, этого не может быть!

Путник. Успокойся... Ничего не было, я тебе говорю...

Вдова. А как ты у нее оказался?

Путник. Случайно...

Вдова. Знаю я эти случайности... Она затащила тебя... Затащила. Никого не пропустит... Я тебя не обвиняю, ты мужчина...

Путник (с улыбкой). Я мужчина только с тобой... (Притянув ее к себе, крепко целует.)

Вдова (переводя дыхание). Так я и поверила...

Путник. Я моногамен, как беркут.

Вдова. А что это значит?

Путник (целуя). То, что, кроме тебя, мне никто не нужен.

Вдова. Это правда?

Путник. Конечно. (Целует ее.)

Вдова. Я чуть с ума не сошла.

Путник. Как ты могла подумать такое?

Целуются.

Вдова. Это такая дрянь...

Путник. Перестань...

Целуются.

Вдова. Проходу никому не дает...

Путник. В конце концов это ее профессия.

Целуются.

Вдова. В том-то и дело...

Путник. Надо же как-то зарабатывать на жизнь.

Вдова. Ей этого мало...

Целуются.

Ей еще надо в любовь поиграть...

Целуются.

Терпеть не могу проституток.

Путник. Почему?

Вдова. Ты еще спрашиваешь.

Путник (улыбаясь). В полевых условиях они незаменимы,

Вдова. Как можно брать деньги за... близость с человеком?

Путник. Конечно, это не очень благородно, но...

Вдова. Я не ханжа... Вас, мужчин, я могу понять... Но их я презираю... Ниже пасть нельзя - спать с каждым только потому, что тебе платят... Лучше уж повеситься... Это она украла тетрадь, больше некому... А все-таки... как ты у нее оказался?..

Путник (улыбаясь). Заставили.

Вдова. Кто?

Путник. Шериф.

Вдова. Он уже силой к ней загоняет?

Путник. Ему нужно было очистить от меня площадь.

Вдова. Она приставала к тебе?

Путник. Ей было не до меня. (В ответ на удивленный взгляд Вдовы.) Занималась другим гостем. Пришлось даже помочь немного.

Вдова. Ему?

Путник. Ей... он отказался платить...

Вдова. А сколько... это сейчас стоит?

Путник. Тут был особый случай: парень оказался садистом...

Вдова. Бедняга.

Путник. Она?

Вдова. Он.

Путник. Интересная точка зрения.

Вдова. Это же болезнь - он ничего не может с собой поделать.

Путник. И причиняет боль другому.

Вдова. Он же не виноват: его на это обрекла природа. И не так-то просто найти того, другого, кто согласен терпеть боль... Разве можно этим пользоваться, чтобы вымогать деньги!.. Нет .ничего страшнее продажных женщин!

Путник. У тебя появился преувеличенный интерес к ним. Раньше я этого не замечал.

Вдова. Раньше они не жили у меня под носом... Их тут несколько на этой площади. А вокруг - три тысячи мужчин.

Путник. А других женщин здесь нет?

Вдова. Очень мало: золотоискатели, как ты знаешь, стараются не обременять себя семьями...

Пауза.

П у т н и к. А зачем ей моя тетрадь?

Вдова. Хотя бы для того, чтобы ты пришел к ней еще раз.

Путник. Этого я не сделаю даже ради "Ворона", написанного рукой великого поэта. Тем более, что я знаю его на память... Прочитать?

Вдова. Да.

Путник. Оно длинное.

Вдова. Ничего.

Путник. И мрачное.

Вдова. Это хуже.

Путник. Я и подумать не мог, что в Америке есть такие поэты... Может быть, оно совпало с тогдашним состоянием моей души, но, когда я прочитал это стихотворение, меня потрясла правда - каждого из нас рано или поздно .ждет свой Ворон... (Шутливо-торжественно.) Начинаю! (Читает медленно, с большим чувством.)

"Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий.

Задремал я над страницей фолианта одного,

И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал,

Будто глухо так затукал в двери дома моего.

"Гость, - сказал я, - там стучится в двери Дома моего,

Гость - и больше ничего".

Ах, я вспоминаю ясно, был тогда декабрь ненастный,

И от каждой вспышки красной тень скользила на ковер,

Ждал я дня из мрачной дали, тщетно ждал, чтоб книги дали

Облегченье от печали по утраченной Линор,

По святой, что там, в Эдеме, ангелы зовут Линор,

Безымянной здесь с тех пор.

Шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах

Полонил, наполнил смутным ужасом меня всего,

И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало:

"Это гость лишь запоздалый у порога моего,

Гость какой-то запоздалый у порога моего,

Гость - и больше ничего".

И, оправясь от испуга, гостя встретил я, как друга.

"Извините, сэр иль леди, - я приветствовал его,

Задремал я здесь от скуки, и так тихи были звуки,

Так неслышны ваши стуки в двери дома моего.

Что я вас едва услышал", - дверь открыл я: никого.

Тьма - и больше ничего.

Тьмой полночной окруженный так стоял я, погруженный