Страница 70 из 77
Время -- причина страха. Время -- это Сам Господь. Проявляя Свою силу, Верховный Господь приводит в порядок эти элементы, проникая в них как Высшая Душа. После того, как Господь оплодотворяет материальную природу с помощью Своей внутренней энергии, материальная природа освобождает всеобщность космического разума (махат-таттва), которая называется хиранмайя. Махат-таттва возникает в материальной природе, когда предопределение (дайва) обусловленных душ нарушает равновесие гун природы.
(Бхагавата-пурана 3.26)
Страх -- измерение своей жизни, оценка вектора однонаправленности, видение своего конца. Человек может предвидеть будущее, сам не понимая этого, но лишь исследуя определенный отрезок пути. Внутренняя энергия есть йогамайя; квантовая механика позволяет вычислять принципы двойственности, жизни и смерти. Десять заповедей (законов) -- механизм существования проявленного, выраженный в негативной форме (не убий, не укради...). Благодаря этим заповедям-ограничениям классический мир лежит в грехе, а без них мир стал бы квантовым (свободным). Исполняя заповеди, никакая плоть не может оправдаться (Гал. 2:16), то есть перейти в квантовый мир; для этого необходимо отрицание отрицания, отказ от закона, отбрасывание всех причин. В то же время в качестве исходной причины (предопределения) выступает Сам Бог. В результате в локальной термодинамической системе (в том числе во всей вселенной) включается механизм самоуничтожения. Как только отдельный человек (носитель времени) избавляется от своей греховной природы, эгоизма, совести, он оказывается готов к освобождению, а мир лишается причины своего существования.
В буддийских текстах, явно обращающихся к конкретному человеку, мы также найдем психологический, а не онтологический поворот темы зла:
Когда мы учимся таким образом, дурные действия проявляются как сплошное пространство того, что никогда не было сделано. Воодушевленный этим проявлением, прозрев тот факт, что дурные действия не осуществлены, практикующий окончательно освобождается от них. Именно в такое время, когда начало, середина и конец проявляются как неосуществленные дурные действия. Дурные действия не порождаются условиями -- они просто не осуществлены; дурные действия не погибают в силу условий -- они только не осуществлены.
(Догэн, традиция дзен)
Таким образом, если началом духовной практики является удаление от зла, то в ее результате зло оказывается несуществующим -- человек просто не способен его совершать. Несмотря на кажущуюся непрактичность и нереалистичность, эти положения очень важны как раз для реальной практической деятельности. М. К. Мамардашвили в Психологической топологии пути пишет о мужественном (мужском) подходе: я должен быть хорошим, безотносительно к тому, хорош ли мир вокруг, и (приводя в пример А. Блока) о женской душе, мечтающей о хорошем хозяине. Разумеется, мы употребляем, вслед за Мамардашвили, термины мужской и женский не с тем, чтобы разозлить феминистски настроенных читателей (или читательниц). Наша цель -- еще раз напомнить то, что писалось выше, в главе 10, о символизме мужского и женского, в частности, о мужской природе Закона. Суть дела опять же в изоляции от нечистого. В этой связи можно напомнить известные слова св. Серафима Саровского Стяжи мир -- и тысячи спасутся вокруг тебя, которые также ориентируют на мужской путь решения внешних проблем через внутренние, а не наоборот.
Такие представления противоположны дуалистическим (манихейским) взглядам, которые подчеркивают наличие некоторого внешнего источника зла. Главнейшим злом для нас является смерть, которая с естественнонаучной точки зрения представляет собой переход живого вещества из высокоорганизованного состояния в низкоорганизованное, с более высоким значением энтропии. Э. Шредингер в своей знаменитой книге Что такое жизнь с точки зрения физика пишет об избавлении от излишков энтропии как о самой сути жизненных процессов. Разумеется, противоречия со вторым началом термодинамики при этом не возникает, так как уменьшение энтропии живых организмов с лихвой перекрывается ее увеличением для остальной Вселенной. Тогда состояние, где нет зла, следует отождествить с состоянием с нулевой энтропией.
Как в классической, так и в квантовой физике второе начало термодинамики (рост энтропии) связывается с незамкнутостью системы. Согласно классической механике, эволюция изолированной системы является полностью обратимой: если в какой-то момент времени обратить скорости всех частиц, составляющих систему (возможность чего не противоречит никаким физическим законам), она в точности воспроизведет в обратной последовательности все свои предыдущие состояния. Рост энтропии связан с неустойчивостью движения динамических систем (в осознании этого фундаментального положения решающую роль сыграли работы А. Колмогорова, Я. Синая, Д. Аносова, В. Арнольда, С. Смейла и других математиков, выполненные во второй половине XX века). При этом сколь угодно малое взаимодействие с окружением или сколь угодно малый разброс значений координат и скоростей частиц в некоторый момент времени приводит к хаосу, то есть, грубо говоря, к состоянию, описываемому вторым началом термодинамики.
В квантовом случае изолированная система с нулевой энтропией находится, по фон Нейману, в чистом квантовом состоянии, которое может быть описано некоторым вектором состояния, или волновой функцией. Квантовые существа находятся по ту сторону жизни и смерти (добра и зла) -- ведь чисто квантовая эволюция является обратимой. В этом еще нет принципиальной разницы с поведением изолированной классической системы. Разница, как обсуждалось выше, состоит в другом. Квантовые существа обладают абсолютной свободой, которая выше возможности выбора; они избавлены от необходимости выбора, ибо движутся по всем возможным путям сразу. Ассоциации с описанным в книге Бытия райским состоянием до грехопадения кажутся достаточно обоснованными. Тогда грехопадение оказывается аналогом некоего гигантского процесса измерения, запершего Вселенную в одном-единственном состоянии. Такая Вселенная с неизбежностью будет наполнена злом -- не позитивным злом манихеев, а негативным злом отцов Церкви, злом, понимаемым как несовершенство, как недостаток добра, как рост энтропии, то есть хаоса.