Страница 3 из 127
- Ваша правда, Павел Андреевич, - пряча глаза, подтвердил я. - Совсем, блин, опустился... Эх, жисть...
Прыщавый мозгляк утвердительно кивнул, глядя на меня сверху вниз. Как уж такое получалось, понять не могу. Хотя, рассуждая абстрактно, мы сами себя опускаем. С каким наслаждением я взял бы Пашку за шкирятник и аккуратно размазал прыщами по занозистому забору. Но мечты, мечты...
- О! - наставительно изрек Шумилкин, воздымая вверх палец. На запястье его встрепенулся синий дракон, чем-то смахивавший на курицу. Татуировку, видать, еще в школьные годы делал.
- О! - повторил он, затягиваясь сигаретой. - Но фактор осознания своего падения не всегда является вектором направленной эволюции! Вот суетишься ты, Хромой, портишь воздух и настроение порядочным людям, а какой в этом метафизический смысл? Ну вот скажи мне, зачем ты живешь?
Из опыта я знал, что молчать себе дороже. Надо попасть в струю.
- Да уж как-то получается так, Павел Андреевич... Жить-то надо, и некогда об ее смысле нам думать. Мы люди простые, книжками не балуемся...
- А я, значит, балуюсь? - моментально окрысился Пашка. Надо ж, какую чушь я сморозил. Теперь начнется пурга по заявкам трудящихся...
- Я неправильно выразился, Павел Андреевич, - выдавил я пересохшим горлом. - Вы уж меня простите...
- Ну уж нет, давай начистоту, Хромой, - завелся Шумилкин и даже сигарету изо рта вынул. - По-твоему, выходит, что мы, люди думающие, стремящиеся к духовности, элита нации - это детские погремушки? А назначение человека, значит, рыться в помойках и откармливать клопов? Высоты разума для вас недоступны и потому зловещи, и потому вы стремитесь опустить всех до своего скотского уровня! О, вы куда опаснее, чем кажетесь! Такие, как вы, когда-то зажгли костры инквизиции! На вашей совести и Бруно, и Галилей, и Пушкин с Лермонтовым! Хищные и жалкие твари, вы хотите отнять у нас Небо!
Пашка изливался еще минут пять, и даже щечки у него разрумянились, а мышиные бусинки глазок победно посверкивали в хилых лучах уползающего под горизонт солнца.
Все. Он заимел свой кайф, он испытывал райское наслаждение, и наверняка все бы кончилось оргазмом. Не подведи меня опять шкодливый язык...
- Павел Андреевич, - вставил я в краткий миг паузы, пока Шумилкин затягивался сигаретой. - А это вы в какой книжке вычитали, или так, из головы?
Кажется, Пашка поперхнулся дымом.
- Та-а-к, - откашлявшись, пролаял он казенным тоном. - Умничать изволим? А с чего бы это нам такими умными быть? Уж не с целью ли совершения противоправных деяний? Документики, гражданин!
Насчет моих "документиков" Пашке все было известно. Во всяком случае, то, что ему следовало знать. Но сейчас в голове его закрутилась новая лента - "Суровая Фемида, или жизнь по Уставу".
- А ну-ка, лицом к стене, руки развести, ноги на ширину плеч! скомандовал Шумилкин. - Оружие, наркотики, драгоценности имеются?
Стоя в идиотской позе, я лишь судорожно вздохнул.
- А если поискать? - задумчиво протянул Пашка и не спеша принялся исследовать мои карманы. Я не дергался, зная, что все уже бесполезно. Хоть бы не в обезьянник... что угодно, лишь бы не в обезьянник.
- О, как интересно! - причмокнул Шумилкин, нашарив у меня за пазухой полотняный мешочек. Мой, можно сказать, сейф. - И что же там внутри?
Внутри было двести сорок рублей бумажками. Треть стоимости билета до Северск-Дальнего. Все, что имелось у меня в этой новой, неизвестно кем и для чего подаренной мне жизни.
- А мы, оказывается, богатенькие буратино, - сокрушенно покачал головой Пашка. - Чего и следовало ожидать. Рваные тряпки у нас - это лишь видимость, иллюзия... А содержание - темное и таинственное. И уж не в розыске ли находится сия дрожащая тварь? - риторически вопросил он окрестности. Но место было пустынным, и лишь крадущаяся по своим делам облезлая рыжая кошка могла слышать его слова.
- А уж неизвестно каким, но явно не честным трудом полученные доходы безусловно являются отягчающим обстоятельством. И думается мне, в горотделе крайне заинтересуются подобной темной личностью.
Все было понятно.
- Павел Андреевич, а может, так разойдемся? - подал я голос, не отрывая лица от пропитанных сырым холодом досок забора. - Вы же гуманный человек, интеллигент...
- Хм... - задумчиво протянул Шумилкин, помахивая пачкой засаленных червонцев. - Если посмотреть на это дело философски... Короче, можешь отлипнуть. На, держи, - протянул он мне пару бумажек. - Можно сказать, материальную помощь тебе оказываю, Хромой. И не надо благодарить! - пресек он готовые вырваться у меня звуки. - Пшел вон, и чтобы на второй космической скорости!
Пашка величественно повернулся и направился вдоль улицы, по своим государственно важным делам. А я, подбирая со снега полуразорванный мешочек, прокручивал в голове фразу мудрого маркиза де Кюстина: "Абсурдная жестокость российских законов смягчается разве что безобразным оных исполнением". Долго я эти слова смаковал. С разными интонациями.
Ладно, могло и хуже кончиться. А так - все теперь по новой придется... Видно, не судьба мне вырваться из этого загаженного Мухинска. Потому что кто я теперь, если вдуматься? Не более, чем муха в паутине.
2.
Солнце давно уже уползло за далекие крыши Промзоны, и лимонно-розовое марево на западе готово было раствориться в синих чернилах наступающей тьмы. Тонким острым лезвием нависал надо мной молодой лунный серп, и вспоминался отчего-то "Колодец и маятник" Эдгара По. Я и впрямь ощущал себя беспомощной, привязанной к скамье жертвой, и шныряли вокруг наглые серые крысы, сверлили меня темными бусинками глаз, а огромное стальное острие с каждым взмахом становилось все ближе и ближе.
Ощутимо похолодало - видать, сегодняшняя оттепель оказалась явлением временным. Пока еще терпимо, но если процесс пойдет развиваться, драное пальто, наследство дяди Коржика, меня не спасет. Тогда и носу из подвала не высунуть. А значит, в долгий ящик отправляется вожделенный билет, да и попросту оголодаю. Конечно, кое-кто из наших, подвальных, поделится. Люди всюду есть, пропасть не дадут.
Только вот стыдно объедать ту же Маню-Варежку. Стыдно получать кусок, который мог бы пойти ей... Или Севке, недавно прибившемуся к нашей стае пацаненку. Ох, ведь... Ребенка же лечить надо, и срочно, но куда там вместо белого потолка клиники, грязный подвал, тучи злобного комарья, засилье тараканов... И все равно, если судить беспристрастно, для мальчишки это лучше, чем так называемый родной дом.