Квартира

-- А вон взгляни! -- высмотрел Печальный где-то вдалеке подходящие наего взгляд цветы.

-- Н-ну, эти ещею -- Энергичный подошел и критически ощупал чашелистики. -- Эти еще кудани шло. Почем отдашь, отец? -- обратился к продавцу в чалме и чапоне.

-- Рупь, -- ответил старик.

-- Заштуку?! -- наиграл бешеное изумление награни яростного ужасаЭнергичный.

-- Засотню, -- огрызнулся сосед старика, продающий гладиолусы.

-- Послушай, Петрович, -- обратился Печальный, покрасневший от реплики гладиолусного торговца. -- Тебе, конечно, спасибо, что ты все мне устраиваешь, но можно хоть сегодня не мелочиться? Плач-то я!

-- Дая и сам заплатил бы. Только, вишь, денегю -- развел Энергичный руками. -- Вот откроем "Душевный покой"ю

-- Хорошо-хорошо, -- прервал Печальный. -- Сколько нужно?

-- Сколько? -- прикинул Энергичный. -- Если по первому разряду -- штук пятьдесят, не меньшею

-- Пять-де-сят?!

-- А?! Кусается все-таки! Дед, пятьдесят засорок отдашь?

С огромным букетом белых роз стояли они у дверей квартиры и звонили.

-- Вот так, -- сказал печально Печальный. -- Мы с тобой разлетелись, уши, как дураки, вымыли, аее и дома-то нету. Целыми днями где-то гуляет.

-- А чего не спросишь где? -- спросил Энергичный.

-- Ничего ты, Петрович, все-таки в этой жизни не понимаешь!

-- Много т понимаешь! -- обиделся Энергичный. -- Такой умный -- почему не богатый?

Они посидели накухне, выпили чаю, поболтали о том о сем.

-- Извини, старик, -- встал, наконец, Энергичный. -- У тебя, конечно, ничего без меня не получится. Но у меня тожею -- сделал чрезвычайно выразительную паузу и даже подкрепил ее не менее выразительным жестомю -- У меня тоже -- жизнь. Ты вт что. Ты цветы поставь ей в комнату, -- делал, подобно полководцу, которому обстоятельстване позволяют самому принять в ней участие, последние распоряжения перед решающей битвой, -- но ничего не предпринимай. А завтрая освобожусь ию

Ию тут в дверь позвонили.

-- Тихо, она! -- шепнул Энергичный, имея в виду Мадонну. -- А, черт с ним! где нашане пропадала! пускай пилит! -- это уж конечно, по поводу собственной супруги.

-- Дау нее ж ключ! -- усомнился ли Печальный, что это Мадонна, испугался ли, что она.

-- У нас тоже ключ -- мы ж, тем не менее, звонили? Открываем?

Сунув букет Печальному, Энергичный распахнул дверь, асам отскочил.

Напороге стоял Мафиози.

-- Ну, чего ты, чего?! -- ткнул Энергичный, который не видел, кто там, Печального в бок. -- Ну! Как репетировали!

-- Извиняться пришел, -- сказал Мафиози и протянул бутылку коньяку и сверток с чем-то, надо думать, съестным. -- Я тогдапо телефоную

-- Ладно, чего ужю -- опустил букет Печальный едвали не с облегчением. -Я злане помню.

-- А, Джаба! -- сориентировался, наконец, в ситуации Энергичный. -Женимся! Готовь "Жигули". Девятка, пять дверей, кузов "хэтчбек", -- и, бросив Печальному: -- Так я побежал? -- действительно побежал вниз.

-- Женишься? -- спросил у Печального Мафиози.

-- Беги-беги, -- почти и не вслух сказал Печальный вдогонку приятелю, вопрос Мафиози как бы пропустив мимо ушей.

-- Ты что, впустить меня не желаешь? -- чуть обиженно поинтересовался Мафиози.

-- Я, понимаешью -- замялся Печальный. -- Я, понимаешь, девушку ждую женщиную

-- Невесту, что ли?

В вопросе Мафиози почудилась Печальному чуть заметная издевка, и, сам насебя разозлясь, что дурно подумал о приятеле, Печальный приглашающе приотступил с дороги:

-- Нет, заходи, конечно. Только извини -- пить я не буду.

И сновасидели дваодноклассниканакухне, сновапотягивали чайю

-- Ты, Юсуф, знаешь меня с десяти лет, -- с трудом, через тяжелые паузы давил из себя Мафиози, не поднимая насобеседникаглаз. -- Мы, ты, конечно, помнишь, жили очень бедно. Нам со всех сторон пытались как-то помочь. Дахоть бы и твоя мама -- всегдаподкладываламне в тарелку лучший кусокю

-- Брось ты, Джаба! -- Печальному неловко было все это слышать, неловко было видеть Мафиози в столь несвойственной последнему ситуации.

-- Подкладывала-подкладывала! -- нажал-утвердил Мафиози. -- И я еще тогда, в третьем классе, решил, что, когдавырасту, ничего ни у кого никогдане попрошу. Пускай у меня просят! Решил, что у меня будет все. И ведь все, что у меня сейчас есть, я заработал этими вот руками. И этой вот головой!

-- Конечно, Джаба, конечно!

-- А у меня ведь все есть? -- поднял, наконец, Мафиози глаза. -- Правда?

-- Да, -- согласился Печальный. -- У тебя есть все.

-- А вот и не все! -- встал Мафиози, подошел к окну, слепо уставился куда-то в бесконечность. -- У меня не былою детства.

-- Детства? -- зачем-то переспросил Печальный.

-- Детства, -- подтвердил Мафиози.

-- Дачто ты, Джаба! -- Печальный чувствовал, что приятель сказал правду, и тем активнее пытался его опровергнуть. -- У тебя был дедушкаю потомю

-- Не надо! -- хлопнул Мафиози по стеклу ладонью так, что оно треснуло. -Не-на-до! Ты прекрасно все понимаешь. Не надо. Молчи!

Повислапауза.

-- Может, все-таки выпьем? -- вернулся Мафиози к столу, подкинул-поймал темную, тяжелую, непривычной иноземной лепки бутылку. -- Мне трудно разговаривать.

-- Выпей один, Джаба, -- возразил Печальный и полез в ящик столазаштопором, пододвинул Мафиози рюмку.

Тот мотнул головою, взял пиалу, налил ее коньяком всклянь, опорожнил.

-- Ты знаешь, женщин у меня всегдабыло под завязкую Какая ж откажется?.. Деньгию удовольствияю Даи собою я ничегою

-- Джаба, успокойся, пожалуйстаю -- подошел Печальный к товарищу, сжал ему локоть.

-- Не в этом дело, Юсуф, не в этом дело! В общем, когдая встретил еею -Мафиози саркастически хохотнул, -- я украл у тебя детствою

-- Украл детство? -- не понял Печальный.

-- Ага. Украл. Присвоил. Сам не заметил, как получилось.

-- Детствою -- словно печальное эхо, повторил Печальный.

-- Эти игрушки, этот фонтан заокном, твоих родителейю -- Мафиози налил в пиалу следующую дозу коньяку, выпил. -- А праванаэто я не имел! -- и сновапристукнул ладонью -- насей раз по столу.

-- Почему, Джаба? Это ведь и твое детство тоже: игрушки, фонтаню Сам подумай -- сколько ты здесь провел времени?! Значит -- и твое.

Мафиози мучительно прикрыл глаза: видать, и его память воскресилатот далекий день, пронизанный солнцем, маленького мальчика, глядящего нараскрашенную деревянную Мадонну: