Страница 3 из 8
Дасти сказал, что эти люди из Общества Деревянных Индейцев, как нарисовало ему мрачное воображение, очень тщательно все расследовали. И пришли к сильнейшему и глубочайшему убеждению, что событием, погубившим деревянных индейцев и так ужасно изменившим историю Америки к худшему, явилось изобретение и введение в рыночное обращение индейцев, изготовленных из чугуна или цинка. Индейцев без души, без сердца, без красы, без жизни, которые, впрочем, никогда не изнашиваются и не требуют замены.
И их будут продавать настолько удачно, что из-за них погибнет деревянная резьба, а в то же время в людях пропадет привязанность к этим новым рекламным фигурам.
Чарли пришел в изумление: "Что ты, это было бы ужасно, Дасти... такое кого хочешь в самое сердце поразит! Чугун! Цинк! Но вот что я тебе скажу, если бы когда-нибудь какая-нибудь компания и натворила бы такое, есть всего одна, способная на это. "Демут". Вот кто. Я не ошибся?"
Дасти опустил голову. Тихим прерывающимся голосом сказал: "Ты не ошибся".
Дасти прислонил каталог к сосновой дощечке, принялся читать за едой.
- Не знаю, почему, - сказал он старику Чарли, - на меня тут такой аппетит находит. Я вообще не завтракаю, когда я... - Он замолчал, засунул в рот кусок сосиски, стал внимательно читать.
"С уважением предлагаем для обозрения широкой публики большой и богатый ассортимент наших ДЕРЕВЯННЫХ РЕКЛАМНЫХ ФИГУР, которые мы постоянно производим для предприятий всех видов, например: МАГАЗИНЫ СИГАР, ВИНА и КРЕПКИХ НАПИТКОВ, СУДОВЫЕ ПОСТАВЩИКИ, ИЗГОТОВИТЕЛИ ИНСТРУМЕНТОВ, АПТЕКАРИ; ГАЛАНТЕРЕЯ ЯНКИ, ЗОНТЫ, ОДЕЖДА, КИТАЙСКИЕ ЧАЙНЫЕ МАГАЗИНЫ, ОРУЖЕЙНИКИ, МЯСНИКИ и т.д. и т.п. Наши фигуры, вырезанные и раскрашенные с непревзойденным мастерством, надежны и исполнены на высоком художественном уровне, мы продаем их по самым низким из существующих цен. К нам постоянно поступают заказы на статуи и символические изображения, мы можем быстро поставить вышеуказанные предметы любого необходимого образца".
Сосиска была свежая, вкусная, и кофе тоже. Дасти увлеченно жевал и глотал, медленно перелистывая каталог.
"НАШ НОМЕР 23. Краснокожий, мужчина, высота 5 футов, пучок из 20 шт. в вытянутой руке (прав.), окраска обычная. Прекрасная рекламная фигура основного типа, которую без стыда может выставить любое предприятие средних размеров. В конкурирующих фирмах до 75 долларов. Цена у С.П.Хеннаберри: 50 долларов без аксессуаров (в боевом шлеме 55 долларов).
Примечание. Абсолютно невозможно указать стоимость фигур, присылаемых по почте в счет оплаты новых, так как она зависит от возраста, размеров, состояния фигуры, а также от рыночных условий на данный момент времени.
НАШ НОМЕР 24. То же, что и выше, с мушкетом вместо томагавка.
НАШ НОМЕР 36. Турок, мужчина, высота 6 футов, для магазинов, торгующих турецким табаком, многоцветный турок, сжимающий обеими руками длинный лист, тюрбан двухцветный, окраска на выбор. ТОЛЬКО У С.П.ХЕННАБЕРРИ: 165 долларов (с бородой и длинной трубкой +5 долларов)".
Когда Дасти покончил с завтраком, они пошли наверх, но задержались на четвертом этаже (фигуры, бывшие в употреблении), чтобы поздороваться с Отто и Лэрри.
Молодой Лэрри считался пока учеником, а потому ему не разрешалось выходить за пределы замены рук, кистей рук, носов и прочих дополнительных частей.
Отто, без сомнения, являлся искусным резчиком, но имелись очки не в пользу Отто. В своем родном Тироле Отто обучился в юные годы святой иконографии; в годы зрелости в Америке Отто приучился пить. В результате, когда он бывал навеселе, - если только тщательно за ним не присматривать, в его индейцах появлялась некая святость, рождавшая в покупателях смутное чувство вины. С другой стороны, стоило Отто протрезвиться, как в чертах его вождей проступал до некоторой степени апокалиптический ужас, неизменно отпугивавший клиентов.
В силу этого Отто поручали работу над дополнительными частями: пучками сигар, коробками сигар, пучками табачных листьев, табачными листьями, нанизанными на шпагат, гирляндами табачных листьев, ножами, томагавками всем, что вкладывали в руки фигурам, и столь же безопасные задачи, например, соскабливание старой краски, обработку шкуркой, перекрашивание и нанесение завершающих штрихов.
Глаза его покраснели от полопавшихся сосудов, он грустно кивнул Дасти и Чарли, раскрашивая охрой и киноварью боевой шлем. "Ох, Иисусе", - тихо простонал он.
Поднявшись на склад, они осмотрели деревянные бруски. "Тебе ведь вовсе не обязательно доделывать те, что я начал, - сказал Чарли. - Возьми новые, если хочешь. Правда, я только набросал очертания и вроде как чуть их прорезал. И сделал наверху дырки для болтов".
Дасти отошел и прищурился. "О, Чарли, по-моему они отлично пригодятся, - сказал он. - Ну, давай переправим их вниз".
Они так и сделали, и Чарли вернулся к работе над сэром Уолтером. Он стал осторожно вырезать на плаще барельефную надпись "Вирджинский табак".
Дасти взял топор и приблизительно наметил, где будет голова, туловище до пояса, вчерне набросал ноги и ступни. Затем он вставил железный болт в пятидюймовое отверстие, заготовленное для него, и отклонил брус назад, так чтобы выступающая часть болта уперлась в подставку. Когда голова и туловище будут закончены, он таким же образом поднимет нижнюю часть фигуры.
Покончив наконец с разметкой, он взял киянку и стамеску.
- Теперь я нанесу удар во имя свободы, - сказал он.
С радостной улыбкой он принялся стучать киянкой. Песенка, которую он напевал, называлась "Ора Ли".
Дон Дасти Бенедикт украдкой пробрался в мастерскую, но притаиться ему не удалось. До него донесся скрежет передвигаемого стула, и он понял, что его зять Уолтер там, наверху. Еще через секунду Уолтер и сам сообщил об этом Дону с акцентом, вероятно, куда сильней отдававшим Югом, чем в те времена, когда он еще мальчишкой перебрался на Север.
- Дон, мы наверху.
- Благодарю за информацию, - пробормотал Дон.
- Дон, мы _наверху_.
- Да, Уолтер. Ладно, сейчас приду.
Вместо приветствия Уолтер зафыркал на него: "С какой, к черту, стати ты вечно надеваешь эти дурацкие одежды, когда куда-то ездишь? Хотя это неважно. Мне просто хотелось бы _самому_ иметь возможность вот так сняться и уехать, когда появится настроение. Где ты побывал на этот раз?"
- Сиракузы, - промямлил Дон.
- Сиракузы. Новый американский край отдыха. - Уолтер неприятно рассмеялся. - Дон, ты вправду рассчитываешь, что я тебе поверю? Сиракузы! Почему бы просто не сказать откровенно: "У меня женщина"? И все. Я бы и слова не вымолвил. - Он налил себе несколько глотков шотландского виски Дона.
"Да уж, пожалуй, не вымолвил бы", - подумал Дон. Вслух: "Как ты, Мэри?" Сестра ответила, что все прекрасно, вздохнула, почти сразу же подавила вздох, заметив кислую мину супруга.
Уолтер сказал: "Заходил Роджер Таунз. Для тебя еще одна продажа, а для меня - комиссионные. Я их заработал, уж поверь, долго заливал ему, что Музей Современного Искусства гоняется за твоими последними произведениями. Так что он попросил меня пустить в ход собственное влияние. Он снова придет, он ее возьмет. При таком ходе дел Современное Искусство и впрямь скоро станет за тобой гоняться".
Про себя Дон счел это маловероятным, хотя все возможно в этом мире, лишенном ценностей. Он вовсе не "современный художник, работающий в области свободных форм", уж, если на то пошло, он вообще не художник. Он ремесленник в мире, которому ремесленники без нужды.
- Но _только_... - еще одно из сонма качеств, позволявших переносить отсутствие Уолтера с такой легкостью: Уолтер любил тыкать пальцем, - но _только_, если ты закончишь эту проклятую штуку. Пора бы уже, верно? Я имею в виду, отдых дело хорошее, но счета...
Дон сказал: "Ну, мои дела в надежных руках, а именно в твоих".
Уолтер встал на дыбы: "Если ты это в насмешку!.. Слушай, я в любой момент могу найти себе другое занятие. В действительности я _уже_ рассматриваю кое-что чертовски многообещающее. Фирма продает канадские акции. Зашел к ним вчера. "Мистер Свифт, вы именно тот человек, который нам нужен, - сказали мне. - С вашим богатым опытом и знанием человеческого характера..."