Страница 9 из 115
Бреман поднял голову. Он догадывался, что выглядит подавленным. Однако теперь не время для самооправданий. Он лишился возможности обратиться к Великому Кругу напрямую, но у него есть и другие дела, которые надо закончить прежде, чем его выставят из крепости. Пора заняться ими.
— Каэрид, ты позволишь мне повидаться перед уходом с Кахлом Рисом? — попросил он. — Мне нужно всего несколько минут.
Остановившись на лестнице, они смотрели друг на друга, болезненного вида старик и закаленный эльф.
— Как было сказано, ты можешь взять все, что тебе понадобится в дороге, — заметил Каэрид Лок, — и ничего не говорилось о том, что это может быть. Думаю, краткая встреча не противоречит приказу.
Бреман улыбнулся:
— Я никогда не забуду твоих стараний помочь мне, Каэрид. Никогда. Тот только отмахнулся:
— Не о чем говорить, Бреман.
Они оказались в заднем коридоре, по которому, миновав несколько дверей, подошли к очередному лестничному маршу. Все это время Бреман не переставал думать. Хорошо ли, плохо ли, но он предупредил их. Большинство не обратит на его предостережение ни малейшего внимания, но тем, кто прислушается к нему, нужно дать хоть какой-то шанс выжить, несмотря на глупость остальных. Кроме того, необходимо защитить крепость. Конечно, ему не под силу противостоять могущественному Чародею-Владыке, однако он обязан сделать все, от него зависящее. Начать следовало с Кахла Риса — самого давнего и надежного из его друзей.
Когда они поравнялись с дверью в общий зал, находившийся всего в нескольких шагах от библиотеки, где дни напролет просиживал Кахл, Бреман снова повернулся к Каэриду.
— Окажи мне еще одну любезность, Каэрид, — попросил он эльфа. — Скажи Риске и Тэю Трефенвиду, чтобы пришли поговорить со мной. Пусть подождут в коридоре, пока я закончу с Кахлом. Даю тебе слово, что больше никуда не пойду и ничем не нарушу условий моего пребывания здесь.
Каэрид отвел взгляд.
— Тебе не нужно ничего обещать мне, Бреман, и ты никогда не будешь у меня в долгу. Иди к Кахлу. Я приведу тебе сюда тех двоих.
Он повернулся и снова пошел вверх по лестнице.
«Как хорошо, что Каэрид мой друг», — подумал Бреман. Он вспомнил Каэрида в молодости. Тот еще только учился своему ремеслу, но уже тогда отличался упорством и твердостью. Каэрид пришел из Арборлона и всегда оставался преданным делу друидов. Интересно, повторил бы он этот путь, имей возможность начать жизнь заново?
Бреман миновал коридор и, повернув направо, оказался в зале со сводчатым потолком из огромных бревен, блестевших отполированным воском. Стены его украшали гобелены, картины и древнее оружие. В небольших уютных альковах, освещенных слабым мерцанием свеч, стояла старинная мебель. Казалось, время застыло в этих стенах. За окнами день сменялся ночью, зима — весной, а здесь все оставалось по-прежнему. Это ощущение вечности было свойственно Паранору, самой древней и прекрасно укрепленной цитадели Четырех Земель, убежищу тех, кто нес в мир знания, хранилищу самых ценных произведений искусства и книг. Она устояла против варварства Больших Войн, но теперь же ей угрожала опасность исчезнуть навсегда, и только он один понимал это.
Подойдя к дверям библиотеки, Бреман тихо открыл их и вошел внутрь. Комната была маловата для библиотеки, однако книг здесь хранилось видимо-невидимо. Лишь немногие тома сохранились после падения старого мира, большинство же было составлено горсткой друидов за последние двести лет самоотверженного труда. Отвечал за уникальное книжное собрание друид Кахл Рис. Ценность здесь представлял каждый фолиант, но более всего летописи друидов — сборники, созданные стараниями Великого Круга, средоточие знаний в области науки и магии. Книги эти стали результатом попыток разгадать секреты могущества старого мира и содержали сведения о магических формулах и колдовских заклятиях, хитроумных устройствах и талисманах, а также о навыках рационального мышления и дедукции, то есть о всем том полезном, что в один прекрасный день могло быть понято и использовано.
Тома летописей друидов Бреман считал самым важным. Эти книги он и намеревался спасти.
Когда Бреман вошел, Кахл Рис стоял на лесенке, приводя в порядок старые потрепанные тома. Он обернулся и, увидев, кто стоит внизу, замер. Кахл был маленьким жилистым человечком, слегка сгорбленным от старости, но еще достаточно проворным, чтобы лазать вверх-вниз. Закатанные до локтей рукава открывали перепачканные пылью руки. Голубые глазки хранителя библиотеки заморгали и сощурились, а лицо расплылось в улыбке. Он торопливо сбежал вниз по лесенке, подошел к Бреману и крепко сжал его руки в своих.
— Как я рад видеть тебя, старина! — поздоровался он.
Узким личиком с живыми и ясными глазками, крючковатым носом, тонкой линией плотно сжатого рта и небольшой бородкой клинышком на заостренном подбородке он походил на птичку.
— И я очень рад тебе, Кахл, — улыбнулся в ответ Бреман. — Мне так не хватало твоего общества, наших бесед о жизни, попыток разгадать тайны мира, даже жалких потуг на остроумие. Ты наверняка помнишь все это.
— Помню, Бреман, помню, — рассмеялся Рис. — Что ж, вот ты и здесь.
— Боюсь, лишь на минуту. Ты уже слышал?
Кахл кивнул. Улыбка сползла с его лица.. — Ты пришел предостеречь нас о Чародее-Владыке. Атабаска сообщил о тебе. Он много на себя берет, тебе не кажется? Впрочем, у него свои резоны, как нам обоим известно. Круг проголосовал против тебя, правда, некоторые довольно горячо выступили в твою поддержку. Прежде всего Риска. Потом Тэй Трефенвид. И еще один или двое. — Он покачал головой. — Сожалею, но я промолчал.
— Потому что боялся навредить себе? — понимающе спросил Бреман.
Кахл отрицательно покачал головой.
— Нет, Бреман, потому что я слишком устал и стар для таких дел. Мне хорошо здесь, среди моих книг, и я хочу только одного — чтобы меня оставили в покое. — Он моргнул и внимательно оглядел Бремана. — Ты уверен в том, что говоришь о Чародее-Владыке? Он действительно существует? Это и в самом деле мятежный Брона?
Бреман утвердительно кивнул:
— Все, что я сказал о нем Атабаске, — правда. Он представляет огромную опасность для Паранора, для Великого Круга, Кахл. И если Брона придет в цитадель, то уничтожит все, а он вполне может явиться сюда.
— Может быть, так, — пожав плечами, согласился Кахл, — а может быть, и нет. Далеко не все происходит так, как мы предполагаем, верно ведь, Бреман?
— Боюсь, что едва ли в этот раз мое предсказание будет ошибочным. Друиды слишком долго не покидали этих стен и утратили способность объективно оценивать происходящее.
Кахл улыбнулся:
— У нас есть глаза и уши, и мы успели узнать гораздо больше, чем ты думаешь. Беда в нашем самодовольстве — нам кажется, что все должно происходить по нашей указке и ничей голос, кроме нашего, не может иметь значение.
Бреман положил руку на узкое плечо маленького человечка.
— Ты всегда был самым рассудительным среди нас. Не хочешь отправиться со мной в небольшое путешествие?
— Надеешься спасти меня от того, что мне уготовано? — грустно улыбнулся Кахл. — Слишком поздно, Бреман. Моя судьба неразрывна с этими стенами, с теми немногими книгами, которые мне доверены. Я слишком стар и погружен в свою работу, чтобы бросить дело всей моей жизни. Ничего другого я не знаю. Я один из затворников, принадлежащих прошлому. Пусть со мной случится то, что произойдет с Паранором.
Бреман кивнул. Он заранее знал ответ Кахла Риса, однако считал себя обязанным спросить.
— Я был бы несказанно рад, если бы ты передумал. На свете, поверь, есть немало других стен, за которыми можно жить, и иных библиотек, требующих присмотра.
— Неужели? — Кахл удивленно приподнял бровь. — Что ж, им придется ждать других рук. Я остаюсь здесь.
Бреман вздохнул.
— Тогда окажи мне другую услугу, Кахл. Я молюсь о том, чтобы мои предположения оказались ложными. Молюсь, чтобы не произошло то, о чем я думаю. Но если случится иначе, если Чародей-Владыка придет в Паранор и стены не выдержат его натиска, кто-то должен позаботиться о спасении летописей друидов. — Он помолчал. — Эти тома по-прежнему хранятся отдельно в соседней комнате, в шкафу?