Львиный Зев

На следующий день собравшийся впервые за последние месяцы Государственный Совет Арелат еще больше сгустил тучи над личной жизнью короля. В широком шатре Арвена, убранном дорогими тканями цветов Лотеанского королевского дома: белым, багряным и золотым, - заседали люди, которых Арвен не видел со времени внезапного нападения беотийцев. Из столицы приехал даже толстяк Магнус, ни в чем не изменивший себе и весь трудный путь до побережья проделавший на белом осле с удобным седлом, обитым алым бархатом.

Рассмотрев положение дел и уступив королю во всех выдвинутых им на обсуждение вопросах, Совет под самый конец заседания затронул больную тему о предстоящем браке Арвена с принцессой Орнейской.

- Государь, - без опаски заявил канцлер, - в вашем окружении не было человека, который бы столь последовательно отстаивал кандидатуру принцессы Астин в качестве будущей королевы, как я...

Раймон мрачно хмыкнул.

Магнус на минуту запнулся, но продолжал:

- Однако сейчас, ваше величество, сложились обстоятельства, при которых вы можете себе позволить заключить куда более выгодный для Арелата брачный альянс. Королева Рушалема Элисавелия и сестра беотийского короля два самых привлекательных с политической точки зрения варианта, которые следует обсудить.

У Арвена отвисла челюсть. В его собственном Совете на него пытаются оказать давление!

- Что может быть выгоднее для Арелата, чем его воссоединение с Орнеем? - подал с места голос Раймон. - Двести лет жители обеих сторон сожалеют о расторжении былого единства.

Магнус пожевал губами.

- С формальной точки зрения, - начал он, - если не брать в расчет моральную сторону дела... А в политике, как вы знаете, эта сторона далеко не всегда учитывается... Ведь принцесса Орнейская уже принесла вассальную присягу нашему государю, и Орней вернулся в состав арелатской короны. Так что сейчас не имеет значения, последует ли за этим брак или нет.

- То есть как это не имеет значения? - взвился герцог Акситании. - Вы понимаете, что не только принцесса, но и благородное орнейское рыцарство будет возмущено подобным обманом?

- Вы же только что сами уверяли нас в вековом желании орнейцев вернуться в состав Арелата, - вежливым тоном парировал канцлер. - Если они действительно этого хотели, то проглотят любой шаг государя в отношении их принцессы, тем более теперь, когда над всеми нависла общая угроза Фаррада, и маленькое княжество просто не может выстоять без поддержки большой соседней страны. Орнейцы смолчат, уверяю вас, ваше величество. - Магнус обернулся к Арвену, тот стоял мрачнее тучи.

- Но принцесса Орнейская и король уже... - Раймон попытался снова вмешаться, но понял, что говорить такое в присутствии целого Совета идиотов не стоит, поэтому он закончил: - уже обручены.

- Любое обручение можно разорвать, - гнул свое Магнус. - Да простит мне сиятельный герцог, я понимаю, что принцесса Орнейская спасла ему жизнь, но интересы Арелата превыше...

- Она и мне спасла жизнь, - веско оборвал канцлера Арвен, - раз пять или шесть, точно не помню, - он тяжело встал. - Я не собираюсь обсуждать этот вопрос в Государственном Совете. Мой брак с принцессой дело решенное. А ты, Магнус, все время мятежа благополучно просидевший под арестом у себя дома и не сумевший оказать никакой помощи своему королю, лучше помолчи.

После того как государственные мужи, кряхтя и кланяясь, покинули палатку, Арвен решил наконец навестить Астин. С самого ее приезда они почти не виделись. Сначала он был страшно занят, а вчера рассердился на нее за выходку с Мейв. Путь до фиолетового с серебряными кистями шатра принцессы был недолог. Вечерело, в этот час девушка должна была бы уже укладываться спать, но Арвену не понравилась какая-то не жилая тишина возле ее палатки. Ему навстречу не вышел никто из орнейских слуг. Отогнув рукой полог, норлунг шагнул внутрь и застыл на пороге. Шатер был пуст. Ни людей, ни вещей.

- Она уехала, - раздался у него за спиной голос Раймона. - Извини, Арвен, но стаи твоих баб способны кому хочешь испортить настроение.

- Как уехала? - выдавил из себя норлунг, все еще не веря своим глазам. - Кто ей позволил? Почему ее не остановили? - он резко развернулся к герцогу Акситании. - Ты все знал? Ты всегда все знаешь! Особенно если это касается Астин!

Видимо, на лице короля читалась скорее растерянность, чем гнев, потому что Раймон заржал и хлопнул норлунга по плечу.

- У тебя идиотский вид, Арвен, - сказал он. - И ты задаешь слишком много вопросов. Кто? Куда? Зачем? Отвечать буду с конца, так удобнее, герцог выдержал паузу. - Да, я знал. Позволения Астин ни у кого никогда не спрашивала и спрашивать не будет, можешь быть уверен. Не остановили ее потому, что никто бы не осмелился остановить невесту арелатского короля, путешествующую с собственной свитой. Догонять ее вообще ни кому бы не пришло в голову.

Издевательский голос Раймона пресекся, потому что Львиный Зев, не склонный сейчас к шуткам, схватил друга за горло.

- Почему ты не остановил ее? Куда она поехала? Надолго?

- Опять с конца, - Раймон с трудом освободился от мертвой хватки короля. - Поехала в Орней. Навсегда, - на лице у герцога застыло скептическое выражение. - А не остановил я ее потому, что девочке надо подумать. Ей больно, она ни в чем не уверена и в первую очередь в тебе. Астин впервые столкнулась с толпой твоих бывших любовниц. Это надо пережить.

- Да какой там впервые? - заорал норлунг, чуть не отшвырнув Раймон на противоположный конец шатра. - Когда я привез ее в Лотеану, Зейнаб едва не сбила ее с ног и ничего!

- Тогда ей было все равно, - мягко возразил ему герцог. - Она еще не любила тебя.

- А теперь она любит и уезжает? - взвыл король. - Где логика?

- Любит и именно поэтому уезжает, - кивнул Раймон. - Астин - женщина, она мыслит иначе...

- Я этого не понимаю, - мотнул головой король. - Я догоню ее, и мы поговорим, - он довольно грубо отодвинул Раймона в сторону и вышел из палатки.

Герцог попытался остановить его.

- Сейчас это ничего не даст, только причинит боль вам обоим.

Но норлунг его не слушал. Привыкнув все решать быстро, он не мог заставить себя ждать, когда его душа разрывалась на куски, словно там ворочался большой когтистый зверь. Король отвязал первого попавшегося коня и пустил его галопом через весь лагерь. Многие удивленно оборачивались вслед, сломя голову несущемуся государю, но сейчас его это не беспокоило.