Оживлённое место

Ночью прошел дождь, но перед рассветом небо очистилось, и взошедшее солнце расцветило мир во все цвета радуги. Арни проснулся мрачный и злой. Всю ночь его мучили кошмары, всю ночь Тинга прямо у него на глазах то рвало на части и пожирало неведомо как появившееся на лужайке пятнистое чудище, то затягивали под воду страшные щупальца обитавшего в глубинах озера спрута, то кусали ядовитые змеи, забравшиеся в скафандр, пока Тинг плескался в воде. Тинг же, напротив, спал безмятежно, как младенец, с какой-то затаенной улыбкой на губах, так что у проснувшегося первым Арни, уже решившего было выдумать благовидный предлог, чтобы запретить другу покидать звездолет, не хватило духу даже заикнуться об этом. Он в который уже раз убедился, что многие годы подряд делит все радости и опасности космических странствий со взрослым ребенком - а у кого же хватит духу отобрать у ребенка только что подаренную игрушку?

После завтрака Арни вновь забрался с головой в навигационный блок, а Тинг, отчаявшись выманить друга из звездолета, стал собираться на прогулку. По настоянию Арни он надел на спину ранец с генератором защитного поля - хоть какая-то защита, раз уж он не надевает скафандра привесил к поясу излучатель и походную аптечку с универсальным противоядием и обещал вести себя очень осмотрительно. Арни знал цену подобным обещаниям - но что он мог поделать?

- Зря ты все-таки не хочешь прогуляться, - сказал Тинг, собравшись. Глядишь, и работа пошла бы веселее. Ну да тебя уговаривать бесполезно... Возьму с собой хоть Мурку, что ли. Мурка, пойдешь со мной гулять?

- Оставь животное в покое, - сказал Арни, едва успев подхватить радостно метнувшуюся к выходу кошку. - Хватит в нашем экипаже и одного самоубийцы.

- Эх, Мурка, ну и унылый же человек твой хозяин, - вздохнув, сказал Тинг, открывая входной люк.

Он бродил по окрестностям до самого обеда и вернулся, как и накануне, в полном восторге. Планета, на которой они оказались, действительно была прекрасной игрушкой, и то, что он успел увидеть, наверняка было лишь малой долей хранимых ею чудес.

- А какие же тут бабочки, Арни! - захлебываясь от восторга, говорил он. - Крылья - во! Честное слово! И все разные. И тоже ни капельки меня не боялись, даже смешно. Я видел, как птица и бабочка сидели рядом на одной ветке и пили нектар из одного цветка.

- Наверное, эти бабочки просто ядовиты. Да и все остальные зверюшки тоже - вот почему здесь нет хищников. Узнать бы только, куда же здесь деваются слабые да больные?

- Да какая нам разница? Я, например, таких ни разу не видел. Может, в этом мире попросту не бывает болезней. Может, они все тут бессмертны. Ведь в таком раю и умирать незачем. Тут даже пчелы не жалят! Честное слово, я нашел дупло и попробовал меда - и ни одна меня не ужалила.

- Фул пруф, - сказал Арни.

- Что?

- Защита от дурака. Планета, наверное, специально создана как раз для таких, как ты. Придется оставить тебя здесь, чтобы не переживать за твою безопасность. А то мне постоянно страшно подумать, что я буду говорить твоей мамочке, когда вернусь из очередного рейса в одиночестве. - Арни отвернулся и стал копаться в ящике с инструментами.

- А ты знаешь, неплохая идея, - ответил Тинг. - Мне здесь нравится. Я бы и вправду здесь остался. Нет, кроме шуток. Это же райское место, здесь можно прожить лет десять подряд, и не надоест. Тут же столько интересного! Представляешь, за два дня я не нашел в этом лесу даже двух одинаковых деревьев, не видел двух одинаковых животных. О чем, по-твоему, это может говорить?

Какое-то смутное воспоминание, намек на воспоминание шевельнулось в мозгу у Арни. Но нет, ни о чем это ему не говорило. И все же на душе у него вновь стало тревожно.

- Впрочем, - сказал Тинг, немного подумав, - нет. Десять лет я здесь не протянул бы. Даже и десяти недель, пожалуй, было бы многовато. Вот если бы и в самом деле повстречать смуглокожих аборигенок...

- ...нагих и увешанных гирляндами цветов, - закончил за него Арни. Ну-ну. Я уж было подумал, что ты уже повстречал парочку.

- Увы, чего не было, того не было. Наверное, этот мир необитаем. А жаль. Впрочем, все это поправимо. Зато я видел такое, - Тинг снова оживился. - Ты и вообразить подобного не можешь. Представь - иду я по тропинке к озеру. И вдруг вижу, как с дерева прямо мне под ноги падает мышонок и шмыг в траву. Тогда я поднимаю голову - а там прямо надо мной ветка качается вот такущими грушами увешанная. На вид - ну самые первосортные груши.

- Вкусные?

- Не знаю, я не успел попробовать.

Тинг, конечно, не услышал сарказма в голосе Арни. Он, конечно, попробовал бы эти груши, если бы что-то ему не помешало. И они, несомненно, оказались бы не просто съедобными - нет, они наверняка были бы потрясающе вкусны. Все, с чем Тинг соприкасался в жизни, неизменно оказывалось удобным и безопасным, даже если здравый смысл восставал против подобного положения вещей. Впервые, наверное, за все годы их дружбы Арни подумал, что, создавая его друга, Вселенная решила пошутить, поменяв местами причину со следствием. И потому планеты, на которые высаживался Тинг, оказывались приятными для жизни и вполне безопасными, экзотические плоды, которые он пробовал, не содержали яда, а аборигены, с которыми Тингу как контактеру постоянно приходилось общаться, почти всегда оказывались мирными и добродушно настроенными. И в то же время Арни не сомневался, что, доведись ему первым попробовать эту грушу, и он еще легко бы отделался, если бы универсальное противоядие вытащило его с того света, а планеты, на которые ему пришлось бы высаживаться в одиночку, оказывались бы либо совершенно непригодными для жизни, либо населенными злобными, жаждущими крови туземцами. По сути дела, вдруг подумалось Арни, все эти годы он, обычный, в общем-то, человек, хотя и пилот-механик экстра-класса, грелся в отраженных лучах потрясающего счастья, отпущенного Вселенной на долю Тинга. Ну чем, кроме как невероятным везением, можно было бы объяснить их многолетние безаварийные полеты на едва живой от старости колымаге? А произошедшая, наконец, авария - быть может, просто очередное везение, и Арни просто не в состоянии пока понять этого? А потому лучше не пугаться весьма проблематичных опасностей, нужно постараться воспринимать везение как нечто само собой разумеющееся и постараться получать от этого максимум удовольствия. Так, как это делает Тинг.

И потому Арни спросил - уже просто с любопытством, уже без тени сарказма:

- А что же тебе помешало попробовать?

- Да побрезговал я. Понимаешь, мышка-то эта, оказывается, оттуда, из одной из этих самых груш выскочила.

- Она, значит, эти груши раньше тебя оценила?

- Я тоже сперва так подумал, как дыру-то увидел. Да там что-то другое. Понимаешь, сорвал я соседнюю-то грушу, чтобы попробовать, да сперва ее разрезал. Вдруг, думаю, червивая?

- Ну и что?

- А то, что там внутри тоже мышка сидела. Такая же. Только она эту грушу не ела.

- Почему?

- Потому что она еще не родилась.

- Что? - Арни сперва подумал, что ослышался.

- А вот то. Они, мышки эти, вместо семян внутри груш созревали. Лежала она в самой середке, а пуповина к черенку шла. Я так понимаю, что, как приходит ей время родится, пуповина отпадает, мышка прогрызает ход наружу - и все. Как тебе это нравится?

- Чушь какая-то.

- Это проще всего так сказать. Тем более тебе, который ни разу так и не вышел наружу. А по моему мнению, тут все живые организмы родственными узами связаны и все друг для друга живут. Я же не только это чудо видел. Как тебе, например, понравится птица, высиживающая в гнезде большущие такие семена вместо яиц? Самые настоящие семена, с персиковую косточку размером.

- Может, у них яйца такие, - неуверенно сказал Арни.

- Ага, яйца. И два яйца уже проросло. Я же не слепой, я же видел, как она проросшее семечко понесла в землю закапывать. Тут нам наверняка еще такое увидеть предстоит... Но что бы ни случилось, одно несомненно - нам с тобой ничего здесь не грозит. Раз уж местная жизнь течет в такой гармонии...