Страница 6 из 8
- Мурлыкал-мурлыкал, лапку хотел поцеловать, а потом - раз! - и захрапел! - злилась Дуся.
- Меня это нисколечко не удивляет! Ты, Дуська, лучшее лекарство от бессонницы,- съязвил Куклаваня, прикрыв ладошкой свой козлячий хвостик.
- Давайте играть в прытки! - предложил дракончик.
- А как это?
- А это, когда одновременно играешь в салки, в прятки, в догонялки, в дразнилки и в хваталки!
Прытки оказались удивительно увлекательной игрой, и день пролетел незаметно. Под конец друзья так извалялись в цветочной пыльце, что стали похожи на пчёл-переростков.
Солнце склонилось к вечеру. Хорошие дни почему-то всегда кончаются быстро, и только скучные тянутся бесконечно.
Стемнело, бутоны цветов стали закрываться. Избушка Бабы Яги подобрала под себя курьи ножки и улеглась спать. Из Говорящего леса донёсся вороний грай. Мордочка у Пыхалки сделалась озабоченной:
- Пора в пещеру! Мама будет волноваться. Того и гляди появятся Злыдни! Мы должны успеть до первой звезды, иначе гора не откроется!
- Какие ещё Злыдни? - спросил Куклаваня.- Спорю, что я с ними в два счета справлюсь!
Ни слова не говоря, дракончик ухватил пупса зубами за курточку и взлетел вместе с ним. Маша с зайчиками на руках, кошка Дуся, Оля и Ученичкин едва поспевали за Пыхалкой. Они понять не могли, почему дракончик так торопится, но его волнение передалось и им. Друзья бежали со всех ног, стараясь не отстать.
Но вот и Драконья Гора. Пыхалка разжал зубы, и Куклаваня шлёп-нулся на траву:
- Как ты мог так поступить с великим героем, который тебя на руках выносил? - возмутился Куклаваня, вскакивая и отряхивая штанишки. Подбежали остальные. Они ужасно запыхались.
Открывай ворота
Ключиком-замочком,
Золотым платочком!
выпалил дракончик. В скале открылся проход, зажглись факелы на стенах, замигала жёлтыми глазами сова Фима. Пыхалка подтолкнул Машу ко входу в пещеру. Дракончик выглядел взволнованным. Кошка Дуся, Оля, зайчики и Ученичкин заторопились вслед за Машей. Пыхалка подхватил за шкирку недовольного Куклаваню и вместе с ним впрыгнул в пещеру. Едва они очутились на ступеньках, скала наглухо затворилась, чуть не прищемив Маше юбку. Взошла первая звезда.
- Чуть не опоздали! - с облегчением вздохнул дракончик.- Ещё минута и пришлось бы ночевать в лесу. Там Злыдни нас точно схватили бы. Ночь - их время.
ИСТОРИЯ ОБ ОСТРОВЕ БУЯНЕ И ЗЛЫДНЯХ
- Я очень беспокоилась! Сынок, ещё немного - и вы бы попали в лапы к Злыдням! - дракониха встретила друзей на пороге гостиной.
Пыхалка виновато потупился. Он не любил заставлять маму волноваться.
- Я уже столько раз слышала про Злыдней, а ничего о них не знаю,- не вытерпела Маша.
- Хорошо! Я расскажу,- кивнула дракониха.- Только зайчикам пора спать! Пойдемте, малыши, я уложу вас в бывшую колыбельку Пыхалки.
Колыбелька оказалась довольно большой, и зайчики уместились вдвоём на подушке. Свернулись калачиками, поворочались немножко и заснули. За день Синеус и Трувор так набегались и устали, что им даже сказки не понадобилось.
- Теперь я покажу вашу комнату! - Дракониха провела Машу, Дусю, куклу Олю, Ученичкина и пупса в просторную спальню с камином, очень уютную и тёплую. Пупс сразу же перетащил туда летающее кресло из гостиной и заявил, что будет ночевать в нём. Маша, Оля и гном Ученичкин улеглись вместе в одну великанскую кровать с настоящей пуховой периной, в которую провалились почти полностью, а кошка Дуся разлеглась у горящего камина.
- Расскажите о Злыднях.- Куклаваня свесил голову с летающего кресла.- Я должен знать, кого мне предстоит победить.
- И думать забудь! - испугалась дракониха.- Где тебе, карапузу, с ними тягаться.
И она поведала гостям такую историю:
Когда-то вся Земля была такая, как остров Буян. На ней жили лешие, богатыри, цари и царевичи, короли и королевичи... Жизнь в те времена текла намного интереснее, чем теперь. Царевны превращались в лягушек и, чтобы расколдовать их, нужно было на них жениться. Чудища и великаны встречались на каждом шагу. В земле были скрыты несметные клады, только не ленись - копай. Цари с удовольствием делились половинками царств и очень обижались, если кто-нибудь отказывался.
Но со временем людей становилось все больше, а добрых приключений и сказок все меньше. Вначале повывелись чудовища и великаны, уж очень рьяно их истребляли. Потом царевны-лягушки все как-то сразу повыскакивали замуж, а новых не появлялось - секрет волшебства был утрачен. Русалок и водяных повылавливали вместе с рыбой. Большую часть кладов нашли, а остальные зарылись так глубоко, что и не отыщешь. У всех добрых царей поотбирали их царства, а злые не слишком-то спешили делиться своими. Молочные реки выпили, аленькие цветочки сорвали. Земля оскудела волшебством.
Тогда-то все оставшиеся лешие, дракончики, царевны, великаны и русалки переселились на остров Буян, невидимый благодаря паутине, которую плетёт день и ночь шелкопряд.
Создал шелкопряда Одинокий Волшебник, самый могущественный из добрых чародеев, живших когда-либо на земле. Одинокий Волшебник был очень стар и мудр. Он предвидел, что всем сказочным существам придётся жить на острове Буяне. Одинокий Волшебник был покровителем Сказочной страны. Почувствовав приближение смерти (а волшебники тоже умирают), он ушёл в Мёртвые горы и поселился в крошечной пещерке, где днём и ночью перелистывал страницы Книги Истины. Было это тысячу лет тому назад. С тех пор больше никто никогда его не видел.
Жизнь в Сказочной стране продолжала идти своим чередом, пока лет сто назад не разыгралась страшная буря. Невидимую паутину разадрало в клочья ветром и дождём, и, пока шелкопряд плёл новую, неожиданно появились Злыдни. Неизвестно, откуда они пришли и как выглядят. Но в самые тёмные ночи, когда не светит луна, они утаскивают тех жителей острова, кто не успеет укрыться в своих домиках. И ещё поговаривают, что Злыдни поселились где-то в Мёртвых горах.
Голос у драконихи дрогнул, будто бы она знала больше, чем рассказала. Мама Пыхалки закончила свою историю, но никто не произнёс ни слова. Друзья все ещё находились под впечатлением того, что она рассказала. Маше, да и не только Маше, совсем расхотелось спать. Попробуй усни, когда где-то совсем близко рыскают таинственные Злыдни. Только Куклаваня не испугался, а, напротив, оживился: