Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 17 из 26



- А для нас это единственное удовольствие, которое нам по карману! Но я вовсе не маменькин сынок. А если кто так думает, то я живо докажу обратное своими кулаками. Понять это, кажется, немудрено.

- Я уже понял.

Мальчики постояли еще немного молча у ворот. Ночь спустилась на город. Мерцали звезды. Месяц косил одним глазом над железнодорожным полотном.

Профессор откашлялся и спросил, не глядя на товарища:

- Вы, наверно, очень другу друга любите?

- Очень, - ответил Эмиль.

Глава двенадцатая

МАЛЬЧИШКА-ЛИФТпР В ЗЕЛпНОЙ ЛИВРЕЕ

Около десяти вечера во двор кинотеатра вступило подразделение резервного отряда, чтобы доставить провиант (бутербродов было столько, что ими можно было бы накормить голодающие народы) и получить новые распоряжения. Профессор был возмущен их появлением и заявил, что им здесь нечего делать: их задача - дежурить на Никельсбургской площади и ждать связного Трауготта.

- Не будь таким вредным, - сказал Петцольд. - Мы просто умираем от любопытства: мы ведь не знаем, что здесь у вас происходит.

- Мы вообще думали, с вами случилась беда, потому что Трауготт к нам ни разу не прибегал, - добавил Герольд извиняющимся тоном.

- Сколько народу осталось на площади? - спросил Эмиль.

- Четверо или трое, - ответил Фридрих Первый.

- Возможно, только двое, - уточнил Герольд.

- Больше не расспрашивай, - завопил в бешенстве Профессор, - а то еще выяснится, что там вообще никого не осталось.

- Пожалуйста, не ори, - сказал Петцольд, - ты чего так раскомандовался?

- Я предлагаю немедленно прогнать Петцольда и запретить ему ловить с нами вора! - крикнул Профессор и топнул ногой.

- Мне жаль, что вы ссоритесь из-за меня, - сказал Эмиль. - Давайте решим этот спор, как в рейхстаге, - голосованием. Я предлагаю сделать Петцольду предупреждение. Нельзя, чтобы каждый делал все, что вздумается.

- Кончайте задаваться, гады! Я и так уйду, больно нужно мне с вами канителиться... - заявил Петцольд, потом добавил еще какое-то неприличное слово и убежал.

- Это он нас подбил сбегать сюда, а то мы бы ни с места, - рассказывал Герольд. - А Церлетт остался дежурить там, на площади.

- Не говорите больше о Петцольде! Ни слова о нем! - приказал Профессор и тут же успокоился: он прекрасно владел собой. - С этим вопросом все!

- А нам что делать? - спросил Фридрих Первый.



- Пожалуй, уж подождите, пока Густав вернется из гостиницы и доложит ситуацию, - предложил Эмиль.

- Хорошо, - согласился Профессор. - А кто это там идет? Кажется, мальчишка-лифтер.

- Да, он, - подтвердил Эмиль.

В воротах стоял мальчик в зеленой ливрее и точно таком же кепи, надетом набекрень. Он кивнул ребятам и медленно двинулся к ним.

- Какая мировецкая униформа, черт побери! - не без зависти воскликнул Герольд.

- Тебя к нам послал наш шпион Густав? - крикнул ему Профессор.

Лифтер был уже совсем близко, он кивнул и сказал:

- Да.

- Ну так валяй говори, что там?! - не выдержав, крикнул Эмиль.

И тут вдруг загудел клаксон! И зеленый лифтер запрыгал как сумасшедший по двору и захохотал.

- Эмиль, старик, - завопил он, - ты идиот! Потому что это был не лифтер, а Густав собственной персоной.

- Эй, ты, зеленявка, - в шутку подразнил его Эмиль.

И все захохотали так громко, что кто-то распахнул окно и закричал: "Не мешайте спать!"

- Здорово! - восхитился Профессор. - Но прошу вас потише, господа. Густав, сядь-ка и валяй дуй все по порядку.

- Ребята, прямо кино! Со смеху умрешь. Послушайте только! Я прокрался в гостиницу, увидел лифтера и подманил его пальцем. Он тут же подошел ко мне. Ну, и я ему выложил все, от начала до конца. Про Эмиля. И про вас. И про вора. И что он живет у них в гостинице. И что нельзя терять его из виду, чтобы мы смогли завтра вернуть Эмилю эти деньги. "Что ж, отлично, - сказал мне лифтер. - У меня здесь есть еще одна ливрея: ты ее наденешь и будешь вторым лифтером". "А что скажет на это портье: он ведь не может меня не заметить?" - спросил я. "Он ничего не скажет, он разрешит, - сказал мальчик, - потому что портье - мой отец". Что уж он там наговорил своему предку, не знаю. Но так или иначе, я получил вот эту ливрею, и мне разрешено провести ночь в дежурке, которая, на счастье, оказалась пустой, и мне даже можно прихватить с собой еще кого-нибудь. Ну, что вы на все это скажете?

- В каком номере живет вор? - спросил Профессор.

- Тебя ничем не удивишь! - обиженно проворчал Густав. - Работать мне, естественно, не надо. Велели только не путаться под ногами. Лифтер сказал мне, что вор живет, кажется, в номере шестьдесят один, но уверен он не был. Я тут же рванул на третий этаж;. Крадусь, как шпион, - никто не заметит. То из-за угла выгляну, то за перилами спрячусь. Наверно, с полчаса так сидел, вдруг дверь шестьдесят первого номера как раскроется! Как он выйдет! И точно. Наш вор! Ему надо было... ну, сами догадываетесь, куда... Я его там, в кафе, как следует разглядел. Маленькие черные усики, ушки такие тонкие, насквозь просвечивают, и рожа кирпича просит. Когда он вернулся... ну, сами знаете, откуда... я к нему раз... "Вы чего-нибудь ищете? - спрашиваю. Может, вам чего-нибудь нужно?" - "Ничего мне на надо, - говорит. - Хотя постой! Скажи портье, чтобы меня разбудили завтра ровно в восемь. Номер шестьдесят один. Смотри, не забудь!" - "Не забуду, будьте уверены, - говорю. - Ровно в восемь у вас зазвонит телефон". И наш вор спокойно потопал к себе в номер.

- Вот это да! - Профессор был просто в восторге, ну, а остальные и подавно. - К восьми мы будем его торжественно встречать у дверей гостиницы. А потом поймать его будет легко.

- Можно считать, что он готов! - воскликнул Герольд.

- Торжественная встреча с цветами! - сказал Густав. - Мне пора идти. Я должен еще опустить в ящик письмо для номера двенадцать. Я уже получил чаевые - пятьдесят пфеннигов. Доходная профессия. Лифтер иногда зарабатывает до десяти марок чаевыми. Он рассказал мне. Часов в семь я встану и позабочусь о том, чтобы нашего негодяя разбудили вовремя. А потом я снова здесь появлюсь.

- Дорогой Густав, как я тебе благодарен! - сказал Эмиль почти торжественно. - Теперь уже ничего не может случиться. Завтра мы его схватим. А сейчас все могут спокойно идти спать, верно, Профессор?