Граальщики

«Вокруг Британии» сменилась прогнозом погоды, – довольно точным, одобрительно заметил Симон Маг; хорошо работают ребята, особенно если учесть, какими потрясающе примитивными технологиями они пользуются, – а затем программой для садоводов. Симон Маг зевнул и выключил радио. В любом случае, он был уже почти на месте.

Окружающий ландшафт определенно выглядел знакомым, и Симон Маг свернул с магистрали на А-45. Он почти мог слышать это, оно звало его…

– Симон!

Он поднял голову и увидел в зеркале заднего вида лицо Аристотеля. Проклятье! Он забыл вырубить эту чертову штуку!

– Привет, Ари, – ответил он. – Я вас предупреждал. Я же сказал: три минуты.

– Как ты мог? – вопросил Аристотель, белый от ярости. – Бросить нас вот так, черт знает где…

– Я подберу вас на обратном пути, – утешил его Симон Маг. – Послушай, почему бы тебе не пойти выпить чашечку чая, а? Сыграть партию-другую в «Космических завоевателей»… И, э-э, скажи там миссис Магус, что меня срочно вызвали, или придумай что-нибудь такое, хорошо? Спасибо тебе.

Он протянул руку и щелкнул маленьким переключателем, расположенным за зеркальцем. Лицо Аристотеля исчезло, сменившись изображением тяжелого грузовика.

Ну что ж. Если он что-нибудь забыл, теперь уже слишком поздно.

Рыцари понемногу отсыревали.

– Итак, – говорил Бедевер, – это все, разумеется, очень прямолинейно, но… Альбион – это на самом деле не Альбион, это… – он порылся в памяти, подыскивая подходящий термин. – Это нечто, что можно назвать финансовым учреждением, – сказал он неуверенно. Он знал, что это совсем не так, но неважно. Не было смысла пытаться понять это; все, что от них требовалось, – это действовать дальше, и все станет ясно само собой.

– Понимаю, – соврал Боамунд. – Так и что же от нас теперь требуется?

– У меня с собой дорожный набор для игры в триктрак, – сказал Ламорак.

Боамунд обдумал это.

– Хорошо, – произнес он. – И что потом?

– Ну, тем временем нам кто-нибудь подвернется и скажет нам, что делать дальше, полагаю. Ты же слышал, что сказал Беддерс, Бо. Нам следует быть терпеливыми.

Как неизбежно и должно было оказаться, выяснилось, что Ламорак забыл взять с собой кости, так что в конце концов они просто уселись под деревом и стали играть в «двадцать вопросов». К этому времени темнота стояла уже непроглядная, и туман начинал свиваться вокруг них серыми клубами.

– Твоя очередь, Бо. Задумай что-нибудь.

Боамунд некоторое время размышлял, нахмурив брови. Когда он сказал «Готово», в его голосе было что-то, заинтересовавшее Бедевера, но он не стал высказывать свои мысли вслух.

– Два слова, – сказал Боамунд. – Из царства минералов.

– Минералов, – повторил Галахад. – Это что-то, что ожидаешь найти у себя в доме?

Боамунд немного подумал; было похоже, словно он слушает какой-то голос, подсказывающий ему ответ.

– Да, – ответил он, и его голос прозвучал удивленно. – Один.

– Больше или меньше футбольного мяча? – спросил Туркин.

– Больше, – ответил Боамунд. – Черт, – прибавил он. – Два.

– Это сделано из металла?

– Да, – сказал Боамунд, затем нахмурился. – Нет, – поправился он. – Нет, пожалуй, не из металла. Три.

– Предмет домашнего обихода, сделан не из металла, больше, чем футбольный мяч, – размышлял Пертелоп. – Это механизм?

– Нет. Четыре.

– Не механизм, хорошо. Его можно найти в кухне?

Боамунд подождал ответа. Когда ответ пришел, он, по-видимому, сам был поражен.

– Да, – сказал он. – Пять.

– Так, – произнес Галахад. – Минерал, не металлический, больше футбольного мяча, не механизм, находится на кухне. Мусорная корзина?

– Нет. Шесть.

– Корзинка для овощей?

– Нет. Семь.

– Это сделано из пластмассы? – спросил Ламорак.

Боамунд послушал, и его рот открылся от изумления.

– Да, – сказал он. – Восемь.

– Банка для круп?

– Это не больше футбольного мяча, идиот.

– Встречаются и больше, – скромно ответил Туркин. – Я как-то зашел в один магазин…

– Это не банка для круп, – спокойно произнес Боамунд. – Девять.

– Кухонные весы, – предположил Пертелоп. – Нет, это механизм; беру назад. А, знаю: это большая плетеная хлебница.

– Нет. Десять.

– Стакан для сбивания коктейлей?

– Нет. Одиннадцать.

– Черт, мы где-то совсем рядом, – сказал Ламорак. – Давайте-ка посмотрим: это большая пластмассовая кухонная принадлежность, не механизм. Подставка для посуды?

– Нет. Двенадцать.

– Заковыристая штука, – произнес Галахад. – Это не может быть горшок для муки, потому что он глиняный, а не пластмассовый. Лам, что обычно находится в шкафчике под раковиной, сразу за смесителем?

Напряженное молчание. Бедевер поднял глаза и увидел, что дождь прекратился.

– Может быть, отстойник? – предположил Пертелоп. – У нас ведь его еще не было?

– Это не отстойник; тринадцать, – сказал Боамунд. – А кстати, что такое отстойник?

– А как насчет ведра? – спросил Галахад. – Ну, знаешь, для мытья полов?

– Четырнадцать.

– Давайте повторим еще раз, – предложил Туркин, и пока они делали это, Боамунд всматривался (если можно так сказать) в отчетливую, ясную картинку в своем уме. Не может же это быть…

– Мусорный совок и швабра, – сказал Галахад за всех. – То есть, они могут быть в кухне, если нет специального чулана под лестницей.

– Пятнадцать, – ответил Боамунд отсутствующим голосом. Образ в его голове отказывался исчезать; он даже стал еще ярче.

– Я пытаюсь вспомнить, – сказал Туркин, – что у них было в кухне в «Пицце-на-ходу». – Он тряхнул головой. – Но это не механизм. Не знаю, это хорошая задачка.

– Ламповый абажур, – вмешался Ламорак, и в его голосе проскользнула нотка отчаяния. Но Боамунд только покачал головой и сказал:

– Шестнадцать.

– Я знаю! – воскликнул Пертелоп. – Как глупо было сразу не догадаться! Это пластмассовый дуршлаг.

– Семнадцать.

– Тазик для салатов.

– Восемнадцать.

– Находится в кухне, боже ты мой!

– Ящик для столовых приборов.

Боамунд снова покачал головой.

– Девятнадцать, – промурлыкал он.

Рыцари посмотрели друг на друга; и тут Бедевер, который по-прежнему смотрел в небеса и заметил, что тучи разошлись и на небе показались звезды, откашлялся.

– Я думаю, – сказал он, – что это Святой Грааль.

– Правильно, – ответил Боамунд. – Двадцать.

9

Прежде, чем кто-нибудь успел что-то сказать, за их спиной раздалось мягкое покашливание, и к ним подошел человек.

– Добрый вечер, джентльмены, – произнес он.

Тысячелетний инстинкт заставил рыцарей проворно вскочить на ноги.

– Добрый вечер, мистер Магус, сэр, – хором ответили они.

Симон Маг осмотрел свою одежду и вздохнул. Он приложил все усилия, пытаясь замаскироваться под пожилого лесоруба, но переодевание никогда не было его сильной стороной.

– Готовы?

Рыцари переглянулись.

– Да, сэр, – сказал Боамунд. – Все готовы.

– Замечательно. В таком случае, Боамунд, не будешь ли ты так добр проследовать за мной? Остальные, оставайтесь здесь, пока я не позову.

Среди рыцарей раздался тихий ропот недовольства – слышны были отдельные мятежные реплики о том, что это нечестно, и что некоторые люди ходят у учителей в любимчиках. Симон Маг, повернувшись, кинул на них взгляд, и ворчание моментально стихло.

– Ведите себя хорошо, – сказал Симон Маг и пошел прочь.

– Тебе понадобится это.

Интересно, подумал Боамунд, глядя на холщовый чехол, что это такое. Это могла быть удочка или даже спиннинг, или маленький складной мольберт, а возможно, штатив фотоаппарата. Но он не угадал.

– Осторожно, он острый, – предупредил маг.

Боамунд, который уже самостоятельно обнаружил это, пососал палец. Да, очень острый и поразительно яркий – казалось, он светился собственным светом в бледном мерцании луны.