Весь из себя !

Тюкни! Тюкни же!

Мареев ждал этого избавления. Лучше получить по темечку от сокурсника, однокашника, начальника, чем наблюдать, как сокурсник, однокашник, начальник, растекается в слюни и сопли.

Сзади ворохнулось. Мареев не выдержал, обернулся, чтобы упредить удар. Кириллов сидел на полу, ноги не выдержали. И на удар Матвея не хватило.

- Откуда?! - безадресно ярясь, заорал Мареев. Вцепился в ворот рубашки, приподнял Кириллова.

- Откуда ты знаешь, кто я?!!! Откуда ты знаешь, для чего я здесь?!!

- Глблг... Блгб... - Матвей захлебнулся, проплевывая сквозь икоту, тыкал пальцем куда-то в сторону.

Мареев отпустил его, шагнул в указанном направлении.

Стол. Рабочий стол начальника. Верхний ящик.

- Здесь?!

- ЛГБГЛГ...

Он гремяще выдвинул ящик. Листок бумаги внутри. И взрезанный конверт. Больше ничего...

АНАНИМКА

"потому что я женщина слабая и боюс. Но скажу потому что не могу молчать и выдерживать. Что была в преступной связи с Мареевым К.А., который обманной внешностью заманил, а типерь не знаю кого родится. Потому что застукала его за сиансом связи, а тогда он сказал: все равно убью, а пока чтобы знала, никакой я не Мареев, а космический субъект и у меня задание. Какое задание он тоже сказал потому что сказал: никому не успеешь продать, раньше убью.

Его звать Бэд. И начальник у него Командор. У него поручение от ево начальника, чтобы проникнуть в институт, втереться в доверие, а потом захватить Тринажер потому что с ним можно всеми управлять. Но незаметно и никто не заметит, что уже все под властью другой, космической.

А Кириллова сказал убить. Потому что он заметит и поймет потому что слишком много знает. И смеялся так, что я боюс, потому что сказал: Кириллов ничего не подозревает потому что у меня внешность его друга Мареева К.А. Но надоело в чужом ходить и осталось Кириллова быстро убить и тогда Тринажер захватить потому что Командор его торопит.

И сказал: потом тебя убью, сука, чтоб не заложила.

Не подписываюс потому что боюс, а волноваться нельзя хотя не знаю что потом родится от космического субъекта, если раньше не убьет, а лучше бы убил."

У Мареева случился общий спазм - в горле, в животе, в руке. Схватило. Бумажка захрустела в судорожном кулаке, теряя вид документа и обретая совсем иной вид. Схватило.

А он-то, Мареев, с Ящиком возился, мудрил. Решал техническую задачку по созданию иной сущности. А никакого Ящика и не надо. Чирк-чирк - и готова иная сущность!

Мареев насекомо шевелил пальцами, вбирая в кулак бумажку. Потом разжал. Комок вдохнул воздуха, бесшумно распустил лепестки. Мареев снова придушил "ананимку". Мыслей не было, так, только... прострелами: Ада! Липа! У-у, б-б... бабье!

- Костик. Ко-о-остик! - протяжно капнул голос Кириллова в пещерной тишине.

Мареев сидел с чучельным блеском в глазах, в чучельной неподвижности, и восприимчивость к внешнему раздражителю тоже чучельная.

Внешний раздражитель, Кириллов, что-то говорил, то ли оправдывался, то ли обвинял. Лил пыльную воду из графина в стакан, подносил Марееву, выхлебывал сам, не допросившись реакции. Опять оправдывался. Обвинял. Убеждал. Разубеждал.

Пусть Мареев не выходит из себя, а войдет в его положение. Все-таки, документ. Ну, дурацкий! И Люська сразу заявила: тут какой-то дурацкий документ. Но ведь документ!

Надо было его сразу - в корзину. Но ведь документ! И зарегистрировать положено, тем более, в документе женщина жалуется. А Мареев сейчас без жены, один. Мало ли каких глупостей сгоряча мог наделать. Вдруг женщина и права? Нет-нет, только в той части, где про сожительство. Кириллов, конечно, ни в какого космического субъекта ни на секунду не поверил! Тем более не поверил, что Мареев может его убить... хм! Ни на секунду! Но ведь документ! И про "захватить Тринажер" - ни на секунду!

Но пусть Мареев сам вспомнит. Вот пусть вспомнит, пусть вспомнит! Ведь пропуск у него отняли? Отняли! И по 34-03 доложили? Доложили!.. А Мареев свой тон слышал, когда утром с вахты Кириллову звонил?! А-а, не слышал! То-то и оно! А он бы, Мареев, прислушался к себе. Прямо бандит с большой дороги! Как Кириллову прикажешь поступить?! И потом, что это за заявления?! "Я его дома поймаю! Я его из-под земли достану!" "Надо успеть подорвать всю эту контору, к псам собачьим!" Пусть Мареев думает, когда говорит! Тем более, что обстоятельства совсем не в его пользу. Надо вести себя как человек, а не как субъект какой-нибудь... космический. Надо все-таки себя контролировать. Тем более контролировать, что документ пришел. Надо же учитывать такие документы. А Мареев вместо того, чтобы учитывать, только усугубил: пришел весь из себя... Один к одному - Бэд! Кириллов все в щелку видел: на Люську напал, грозил, деньги отнял! Как после всего этого Кириллову относиться к Марееву! Как он может его за Тренажер пустить?! Тем более и пропуск изъяли. Ведь не без причины же! Есть над чем задуматься! Ответственный-то кто? Кириллов! Он прекрасно отдает себе отчет, что анонимка и есть анонимка. Да еще такая дурацкая! И вообще можно было ее не регистрировать, даже нужно! Но Люська - что, Мареев не знает ее?! - сначала все подряд регистрирует и только потом читает. Оперативности ради. А когда прочла, то... Но ведь Мареев всем своим поведением, всем своим видом только и делал, что подтверждал. Да и вот сейчас хотя бы, только что! Какой нормальный человек полезет в окно? Между прочим, это требует отдельного разбора! Ночью в институте совершенно нечего делать, тем более по канату, как заправский взломщик! А тут документация, между прочим! И еще хорошо, что Кириллов в кабинете оказался, что вовремя пресек, а то последствия трудно было бы предсказать!

Пусть Мареев его правильно поймет, но ведь так, ведь так же?! Костик, сам посуди, ведь так? Не молчи! Ко-остик!

Чучело Мареева молчало.

Ада! Липа! Бабьи штучки: "Я напишу, он у меня еще попляшет!" Вот и поплясал...

Но Кириллов! Сокурсник, однокашник... Как он мог?!

- А как я еще мог?! - подгадал в мысль Кириллов. - Как еще, Костик?!

Да, теперь он - Костик.

"Ананимка" скорчилась в кулаке и перестала быть документом. И он Костик. И Кириллов взывает к здравому смыслу. К здравому смыслу Мареева Константина Андреевича. И удовлетворенно отмечает, что вовремя пресек... А если бы с самого начала! Если бы тогда, когда Люська только вскрыла почту - лязг ножниц, хруп-хруп! - если бы Кириллов смял документ в подтирку... Здравый смысл!

Но ведь еще раньше, еще ночью! Скейты. Баба Бася на страже. Соплюхи в автобусе. И Командор! Командор-то!

Видимость важнее сути, ибо лучше нет приманки... Чья же строчка?.. А по видимости, по всей видимости он - Бэд. Весь из себя Бэд. Весь, целиком и полностью - из себя, из Мареева. И даже выйди ты весь из себя, все равно - Бэд, пока существует документ, и делу дали ход... делу дали ход... делудалиход-делудалиход-делудалиход.

- ...Непременно придумаем что-нибудь, не переживай!

Этот? Этот придумает! Уже напридумывал под завязку! Кириллов, очистившись от скверны перед Мареевым и от страха перед Бэдом, засердоболил:

- Пропуск твой мы, конечно, вернем. Я буквально завтра сделаю бумагу в первый отдел. Даже буквально сегодня. Вот буквально сейчас... С Тренажером, конечно, сложней. Ты, конечно, понимаешь, что Гридасов и ребята уже втянулись. И будет неудобно, если я волевым решением вдруг скажу им: сворачивайтесь!.. Но у меня есть предложение! У меня для тебя есть одна работенка, она пока в начальной стадии, но если над ней покумекать хорошенько, то...

Кириллов был облегченно говорлив, облегченно оптимистичен. И облегченно великодушен.

Мареев встал, поторкался в дверь кабинета: наружу! наружу! Дверь не пускала. Никак.

- Костик, подожди! У меня же машина. Я ее там поставил, за корпусом. Подожди, у меня ключи. Сейчас вместе поедем. Люська ждет! У меня там в холодильнике есть...

Мареев влез на подоконник и, не прикидывая высоты, сиганул в темень.