Страница 15 из 33
— Видишь, милая? — сказал он. — Мы не так уж виноваты, как вам казалось. Просто мы тоже ждали… его.
Тут он кивнул в сторону зелёного огонька. Это был глаз супермозга, который с добродушным удовлетворением и чувством хорошо исполненного долга мигал им своим зелёным зрачком.
— Итак, — сказал глубоким басом Майк, — внимание.
У Иона на мгновение мелькнула мысль, что когда бы и что бы ни пришлось ему в жизни ещё пережить — если ему вообще удастся пережить этот день, — именно с этой минуты начинается нечто совершенно новое в его жизни.
Антонов говорил:
— Программа действия, которую вы сейчас услышите, является результатом работы восьми тысяч сотрудников Базы. С первой минуты тревоги на Разведчике они ввели в супермозг Тритона целый ряд предположений. Супермозг сделал выбор, чтобы найти лучшее из лучших.
— Вы должны знать, — сказал Назим, — что в этой программе учтены также предложения, переданные добровольцами со всех планет и спутников Солнечной системы. Около ста миллионов.
— Благодарим, — сказали близнецы.
— Пользуюсь случаем, — сказала Долорес, — и сообщаю, что вы получили в несколько раз больше приветствий.
— Благодарим, — сказали близнецы, Ион и Робик.
Майк Антонов продолжал:
— Вы задали вопрос: что делать?
Тут он повернулся к светящемуся глазу супермозга:
— Алло, супер, дай-ка нам схему.
Супер молча спроецировал самую простую и наиболее понятную схему места катастрофы. Это была обычная белая карта неба с нанесённой на неё информацией. Карта неба, видимого из сектора Десятой Тысячи.
На фоне этой карты супер прочертил длинную, чёрную, толстую полосу, которая роем своих чёрных точек окружала две светлые микроскопические чёрточки.
— Вот, — сказал Майк. — Так в общих чертах выглядит положение. — Он показал на тёмную полосу. — Это Чёрная Река. Самый большой и быстрый из всех известных до сих пор метеоритных потоков, которые когда-либо входили в пределы нашей системы. Она состоит из метеоритов диаметром от пятисот метров до десяти километров. Местами наблюдаются лавины очень мелких метеоритов с большей плотностью распределения. — Тут он повернулся к слушающим. — Однако существует во всём этом один непонятный и очень тревожный факт. Река создаёт помехи в связи. Она искажает радио — и телевизионные волны и если даже пропускает их, то с такими нарушениями, что они становятся совершенно непонятными. Альфа и Бета все ещё пытаются связаться и с вами и с нами, но, к сожалению, безрезультатно. Слова превращаются в шумы, изображения — в мигание.
— Они… живы? — спросил Алик.
— Несомненно, — сказала Долорес.
Майк стоял немного сбоку от белой карты неба, перерезанной чёрной полосой метеоритного роя. На краю карты появилось округлое пятнышко.
— В данный момент, — говорил Майк, задумчиво потирая лоб и показывая на это пятнышко, — Разведчик находится ещё в ста пятидесяти минутах полёта от того места Чёрной Реки, в котором застряли оба космолёта. Разведчик — единственный корабль, который при той скорости, которой обладает Чёрная Река, может её догнать, не опасаясь, что погоня исчерпает запасы горючего и он уже никогда не сможет вернуться.
— Как следует из вычислений, — вставила Долорес, — любой другой корабль или механопланета не смогли бы догнать Чёрной Реки раньше, чем через… восемь лет.
— Через сколько? — переспросил Алик.
— Через восемь лет, — повторила Долорес,
— Итак, — сказал Майк, — представим себе тот момент, когда Разведчик окажется на уровне застрявших в Чёрной Реке космолётов. Это произойдёт через…
На экране появились числа 138, 71, 68. Значит, до момента, о котором говорил Майк, должно было пройти всего сто тридцать восемь минут семьдесят одна и шестьдесят восемь сотых десятичной секунды.
«Как страшно мало», — подумала Алька.
«Как страшно много», — подумал Ион.
— В этот момент, — сказал Майк, — вы окажетесь вот тут.
Маленькое пятнышко Разведчика переместилось в то место, в котором среди роя метеоритных точек Чёрной Реки виднелись две светлые чёрточки: Альфа и Бета.
— Теперь увеличение, — потребовал Майк.
Супер увеличил тот участок схемы, на котором виднелись Разведчик и часть Чёрной Реки с космолётами.
Майк отступил и движением руки пригласил Назима.
— Теперь ты, — сказал он, уступая место этому, как известно, самому отважному из людей. — Итак, — сказал Назим, — теперь ваша очередь. Вам надо сделать немного. Один из вас должен вывести Разведчика в указанное место на фланг Чёрной Реки и начать огонь изо всей артиллерии Рапера, чтобы пробить в Реке туннель глубиной в пятьсот километров.
— Мелочь, — буркнул Алик.
— И в то же время двум другим, — продолжал Назим, прищуривая чуть выпуклые и очень умные глаза, — надо вылететь вот сюда, — он показал точку на карте значительно выше Альфы и Беты, — и поступать так, как это делала Бета.
— Дать себя захватить Реке? — спросил Ион.
— Да, — кивнул Назим. — Дать себя захватить, а потом, дойдя по инерции до Альфы и Беты, полным огнём выжечь проход. Если все правильно согласовать, то ваш огонь встретится с огнём Разведчика и проход будет пробит. А тогда, если даже у Альфы и Беты отказали двигатели, Разведчик сам вытянет их из Реки искусственным полем тяготения.
— И это все? — спросил Алик.
— Да.
Алик горько улыбнулся.
— Действительно… совсем пустяки, — сказал он.
— Алик, — одёрнула Алька. Потом обернулась к Назиму. — И все это за нас будут делать автоматы?
— Да, — сказал Назим, — если только…
— Что — «если только»?
— Если только, — вместо Назима ответил Ион, — если только не окажется, что Река не нарушит их работу до такой степени, что потребуется самому собственноручно и управлять и стрелять. Так? — спросил он, глядя на тех, с Главной Базы.
— Да, — ответили все трое.
— Значит, у нас не больше чем один шанс на миллион, — сказал Алик.
— Нет, — возразил Назим.
Ион взглянул на Альку и Алика. Они слабо улыбнулись ему, он — им. Они прекрасно понимали друг друга. «Мы не отступим ни перед чем, — говорил их взгляд, — но ведь теперь ясно: мы не переживём этого дня. А они, родители, и все остальные?» Именно эта мысль была самой горькой. Как её победить?
— Нет! — сказал Назим так порывисто и горячо, словно услышал их мысль. — Вы ошибаетесь.
— Почему? — глухо спросил Алик.
Он ещё боялся, что взрослые просто успокаивают их «спасительной ложью».
И в то же время в нём зарождалась неспокойная, перехватывающая голос надежда.
— Во-первых, — сказал Назим, — мы просмотрели ваши данные по пилотированию и космопилотажу. У Альки и Иона прекрасные оценки, с указанием на особые способности. А Алик, который более слаб, не будет летать. Он останется один на Разведчике — и будет только стрелять. В общем… у вас есть шансы.
Алька подняла голову.
— Понимаю. А если будут помехи и откажет автоматическое управление, сколько у нас шансов?
Назим взглянул на Майка. Майк развёл руками с таким выражением на лице, словно сказал: «Что делать, говори правду».
— Во всяком случае, — сказал Назим, — во всяком случае, не меньше чем восемнадцать.
— Восемнадцать на сто? — спросил Робик.
— Тихо, Робик, — буркнул Ион.
— Спасибо, Назим, — сказала Алька. — Я вижу, дело наконец начинает принимать вполне разумный вид.
Назим кивнул.
— В случае помех будете работать в соответствии сточным расписанием. Согласуйте действия с точностью до секунды… и жмите!
— И что? — спросил Алик.
Назим усмехнулся с неожиданным смущением.
— И жмите! Это значит, за работу.
— Ага.
— Все прекрасно, — вставил Ион. — Но мы не умеем стрелять.
Назим неожиданно развеселился. Потёр руки быстрым движением, словно они у него замёрзли.
— У нас есть ещё два часа в запасе, — сказал он. — Немедленно начнём ученье.
— Что?! — крикнул Алик.
— А чему ты, собственно, так удивляешься? — в свою очередь, удивилась Алька.