Страница 2 из 3
- Ясно! Теперь я могу вернуть долг и взяться за дело! - весело воскликнул Бой.
- Какой долг? Какое дело? - насторожился Ай Кэн.
- Дядя Воркер научил меня работать паяльником, и уже я напаял много нейронов. Теперь я их смешаю и подброшу вверх. Они упадут на эту фанерку, я спаяю их концы в полном беспорядке, попрошу Ирапожиса прочитать, что получилось, и...
Напоминание об Ирапожисе и открытая кабина лифта заставили Ай Кэна прервать содержательную беседу. Он только успел сказать Бою: "Детка, ты не оригинален", - но уже не услышал, как Бой буркнул в ответ: "А кто из вас оригинален?"
Заседание в кабинете директора шло третий час.
Обсуждался проект "Комплекс разведения сверхполноценных искусственных коллективов". Проект был завизирован всеми ответственными лицами, кроме главного бухгалтера фирмы. Он требовал, чтобы в проекте были указаны естественные лица - материально ответственные за деятельность искусственных коллективов. Он не хотел иметь дело с искусственно созданными лицами, считая, что с них будут "взятки гладки", и не шел ни на какие уступки.
Присутствующие явно обрадовались, когда заседание было прервано приходом Ай Кэна и Хи Маста. Но болезнь Ирапожиса озадачила всех. Приближался конец года - время отчетов. А Ирапожис был непременным соавтором отчетов большинства лабораторий.
В кабинете воцарилось тягостное молчание. Кто-то должен был найти выход из тупика. Все взоры с надеждой обратились на Фула. И не напрасно. Он снял очки, посмотрел на стоящие в углу часы и предложил... обменяться мнениями.
Первым, как всегда, взял слово старший научный сотрудник лаборатории чистого разума. В этой лаборатории были собраны самые сильные математики института, их побаивался даже сам Фул.
- Нетрудно видеть, - начал представитель чистого разума, - что общее решение поставленной сейчас проблемы может быть найдено путем гомологического анализа бихевиористических уравнений автомата. Я сейчас попробую показать, как выглядит общий подход к этой проблеме.
Он встал, подошел к доске и провел посередине ее вертикальную черту.
- Слева я буду писать формулы для математиков, а справа - упрощенные соотношения, понятные другим людям.
На замечание председательствующего о том, что здесь больше нет математиков, он ответил, что все равно будет так писать, чтобы его не обвинили в некорректности, и приступил к делу. Он заполнил формулами левую часть доски, затем, загораживая спиной написанное, быстро стер выкладки тряпкой и перешел на правую сторону доски; здесь вся процедура повторилась, и он снова перешел налево. Таким образом, участникам совещания была все время видна только чистая половина доски и спина сотрудника чистого разума. После того, как он рокировался таким образом в шестой раз, стало ясно, что чистый разум вышел на периодический режим.
Тогда слово взял заведующий лабораторией технической физиологии.
- Я позволю себе надеяться, что, может быть, есть и другой выход, основанный на использовании метода заблуждений и ошибок. Всем ясно, что функциональные нарушения Ирапожиса произошли в результате воздействия детерминированных помех. Мы попробуем создать искусственный генератор помех, выход которого будем поочередно подключать к отдельным блокам Ирапожиса. Меняя уровень и знак сигнала помехи, будем добиваться, чтобы дополнительная искусственная помеха компенсировала естественные, циркулирующие в блоках, Мое предложение базируется на значительном опыте лаборатории.
Это выступление очень понравилось присутствующим, и заведующему лабораторией технической физиологии было предложено составить заявку на оборудование и деньги, а также новое штатное расписание.
Вновь наступило тягостное молчание. И тут председательствующий допустил оплошность. Он не заметил, как встал с места представитель лаборатории психологии автоматов. Было хорошо известно, что если ему удавалось взять слово, то он обычно не знал, что с ним делать, и обсуждение затягивал на долгие часы.
В этот раз он сказал, что рассчитывает на сознательность автомата и думает, что лаборатория психологии в течение двух-трех месяцев сумеет подготовить текст беседы с Ирапожисом. И поскольку индивидуальное различие в поведении различных особей одного и того же семейства не превосходит границ индивидуальной изменчивости, то он уверен в успехе.
Психолога остановила вошедшая секретарша, которая сказала, что его зовут в лабораторию. Опять все взоры обратились на Фула. Он должен был внести предложение и спасти институт. Уверенность в гениальности Фула была коллективным условным рефлексом сотрудников,
Фул помедлил с минуту, как бы выбирая, какое из теснящихся в его мозгу решений целесообразно внести сначала, а затем сказал, что самое рациональное это пойти навестить больного. Ученые обрадованно зашумели. Раздались голоса: "Здорово!", "Правильно!" Все двинулись вниз.
В опустевшем кабинете остался только сотрудник чистого разума, продолжавший периодическое движение около доски с частотой около одного герца.
* * *
Плотная толпа ученых, возглавляемая Фулом, подошла к полуоткрытой двери экспериментального отдела. Вдруг Фул остановился.
- Прислушайтесь, друзья мои, - прошептал он.
Все замерли. Из-за двери раздавался бодрый гул бифокального глобоида и приятный голос Ирапожиса, разговаривающего с Боем. Раньше всех встрепенулся Ай Кэн. Он вспомнил неоконченную беседу около лифта и смутные подозрения, возникшие у него еще тогда.
В молчании ученые окружили мальчика Боя, который сидел на низкой табуретке, держа на коленях "Генетическую бионику".
- Что ты здесь делаешь? - спросил Ай Кэн.
- Читаю, - резонно ответил Бой. Пока Ай Кэн обдумывал текст следующего вопроса, в беседу вступил сам Фул. Обладая большим стажем преподавательской работы, он начал разговор с Боем, используя наводящие вопросы.
- Мальчик, когда ты вошел сюда, не заметил ли ты чего-нибудь странного в поведении Ирапожиса?
- Нет, не заметил!
- А для чего ты сюда пришел?
- Мне нужно было отдать долг Ирапожису!
- Какой долг?
- Я брал у него взаймы кое-какие детали, чтобы сделать нейроны и хромосомы с генами. Но, поговорив с дядей Кэном, я решил, что хромосомы мне не нужны.
Никто из присутствующих ничего не понял. Мальчик был явно бестолковым.
За дело взялся мастер спорта Хи Маст.
- Ты пробовал разговаривать с Ирапожисом?
- Я поставил детали на место и спросил: "Все в порядке, старина?" Он скороговоркой сказал, что все в порядке, и попросил выключить вентилятор.
Все невольно посмотрели на руки Боя, чтобы сосчитать число оторванных вентилятором пальцев. К своему удивлению, они увидели обычные руки девятилетнего шалопая, покрытые в несколько слоев чернилами и ссадинами.
И тогда Фул задал вопрос первостепенной важности:
- Мальчик, как ты остановил Ирапожиса? Как ты заставил искусственное живое существо выполнить твое желание?
Десятки глаз вперились в глупого мальчика Боя, надеясь, что он хотя бы на этот вопрос сумеет дать вразумительный ответ.
- Я выключил рубильник, - ответил Бой.
- Какой рубильник? В нашей блок-схеме не было никакого рубильника! завопила хором стайка юных математиков.
- Постойте, друзья! - привычным жестом остановил их Фул. - Я добьюсь от этого мальчика правды. - Обращаясь к Бою, он спросил:
- Мальчик, ты можешь показать нам рубильник?
- Могу, - ответил Бой и ткнул пальцем в угол комнаты. В этом углу на уровне глаз нормального человека к стене была приделана какая-то ручка, которую раньше никто не замечал.
- Откуда она здесь взялась? - грозно спросил Фул.
- Не она, а он, рубильник, - непочтительно поправил Фула Бой. - Его установил дядя Воркер. Он сказал, что когда-нибудь Ирапожиса все равно надо будет выключить и тогда пригодится рубильник.
Мысль дяди Воркера была присутствующим более понятна, чем мысли глупого мальчика Боя, хотя полной ясности все еще не было.