Страница 5 из 18
- Андрей Григорьевич!- воодушевленно закричал он с порога.- Снова водитель под мухой. Я хочу его на степень опьянения. Отбрехивается черт, признаваться не хочет.
- Погодите,- нахмурился психиатр.- Видите, я занят. Скоро освобожусь.
А тетка начала излагать еще одну странную историю.
- Еще такой случай был. Стоит мальчик во дворе на тропинке и руками размахивает. Будто дирижирует. Подошла я к нему, глядь, а на земле буквы. Два слова они образовали: "Ура! Каникулы!" Погода тогда теплая стояла. Не такая, как теперь, конечно, хоть и начало августа. Поверьте, из насморков не вылажу. За сегодня третий платок меняю.
- Вы хотели что-то рассказать о буквах,- терпеливо напомнил Андрей Григорьевич.
- Буквы?..- переспросила Таисия Ивановна. - Буквы из муравьев были составлены! Из живых! Стоят они ровнехонько друг за дружкой, и буквы получаются. Муравьи по его команде по тропинке взад-вперед ползают, и кажется, что слова туда-сюда сами собой бегают. Скажите, доктор, я в здравом уме?
Андрей Григорьевич будто невзначай посмотрел на часы, засопел и покачал головой.
- Успокойтесь. Таких галлюцинаций медицина не знает. При шизофрении, правда... Но для шизофрении характерна эмоциональная тупость. О вас этого не скажешь. Ближе всего к вашему видению стоит комплексная, так называемая синестетическая галлюцинация Майер-Гросса. Но снова же не сходятся концы с концами. Я смею уверить, что нет у вас ни галлюциноидов, ни галлюцинозов, ни псевдогаллюцинаций, ни прочей дребедени. У вас на удивление здоровая и выносливая психика. Ей ничего не страшно.
Похоже, утешительное сообщение это вызвало обратную реакцию. Брови фельдшерицы поползли вверх, губы округлились, образовав как бы букву- чо", а пальцы принялись теребить уголок простыни.
- Как это не страшно? Почему не страшно? Что же я, и с ума сойти не имею права, как все прочие граждане?!
- Имеете, имеете,- поспешил успокоить ее Андрей Григорьевич,- все, что вы видели,- объективная реальность. В нашем городе возможно все. Наш городок особенный. Поверьте мне, старому человеку, тут всегда творились странные вещи. Взять хотя бы кладбищенского сторожа Михалку. Все считают его дегенерирующей личностью, а я по роду своей работы имел с ним несколько бесед и... был потрясен. В его памяти хранится тысячелетняя информация! Я его спросил, почему он пошел работать кладбищенским сторожем? "Мне все надоели, и все надоело. Ни в чем я не смог добиться совершенства. Поэтому ничто для меня не имеет смысла. Меа culpa, mea maxima culpa!1
Но Михалка - случай единичный. Его можно объяснить причинами биологическими. А вот пятнадцать лет назад словно прорвало плотину. Хлынули чудеса и диковины. И большинство жителей к этому привыкли. Почему же вас удивляет то необыкновенное, что вы замечаете за вашим племянником? Не удивляет же никого, что в хорошую погоду при хорошем настроении пассажиров и водителя местный автобус поднимается в воздух и перепархивает от остановки к остановке, словно мотылек. Пассажиры поют, водитель поет, а кондуктор вместо билетов раздает цветы. Никого не удивляет к тому же, что на улице Киевской живет четырнадцатилетняя фея с золотистыми крылышками за спиной. Это всем известная ученица средней школы номер два Феня Моргана. Мне пришла как-то в голову любопытнейшая мысль. Существует местное предание, в котором говорится, что раз в сто лет в нашем городе рождается чудесный Мальчик. С его появлением пышным цветом распускаются чудеса. Мальчик этот наделен тонкой натурой, чистой душой и чрезвычайно сильным воображением. И все, что рождает его воображение, становится реальностью.
К чему я это все говорю? Сопоставьте две цифры: пятнадцать лет назад родился мальчик, и пятнадцать лет назад чудеса посыпались, как из решета. Даже Феня Моргана родилась через несколько месяцев после рождения Мальчика. Вам понятна моя мысль?
- Понятна! Мысль эта очень даже понятна. Но я сомневаюсь, конечно. Сомневаюсь... Странно очень все, что вы сказали, - затараторила Таисия и вдруг неожиданно выпалила: - А вы сами за собой никаких странностей не замечали? Ну, пока. Спасибо. А то у меня уже, наверное, куча вызовов набралась.
Проговорив это на едином вдохе, Таисия Ивановна заторопилась на "Скорую".
5
Папа и мама Фени были самыми обычными людьми. Летать по воздуху, естественно, не могли, телепатическим даром не обладали, телекинезом не владели. Дедушки и бабушки Фени Морганы как по отцовской, так и по материнской линии тоже были люди как люди.
Был у Фени старший брат. Он уже второй год служил во Владивостоке и писал, что его назначили инструктором по водолазному делу в учебке. От своих сверстников он отличался разве что непомерной физической силой да непоколебимым спокойствием.
Еще была у Фени младшая сестренка полутора лет. Она капризничала и смеялась, требовала "ням-ням" (редко) и от пищи отворачивалась (часто), постоянно стаскивала со стола скатерть и упорно мочила колготки. Словом, делала все, что полагается ребенку ее возраста, и не более того.
А вот Феня Моргана со дня рождения проявила себя ребенком необычайным. Еще в роддоме акушерка заметила на спине у девочки какую-то полупрозрачную пленку. Попытались пленку снять. Оказалось однако что пленка прочно сращена с лопатками и частично со спиной вдоль позвоночника. Решили с удалением пленки повременить до года. Когда пленка подсохла, то, к удивлению медперсонала, оказалась небольшими золотистыми крылышками, похожими на стрекозиные.
Едва родившись, девочка принялась с интересом рассматривать окружающих. Акушер-гинеколог, встретив ее внимательный, изучающий взгляд, только и смогла, что в полнейшей растерянности пробормотать:
- Ну и ну!
Выписывая роженицу и новорожденную домой, она в недоумении разводила руками и говорила коллегам, которые, прослышав об интересном случае, битком набили ординаторскую:
- Что за взгляд у нее! Ну что за взгляд! Даже если учитывать акселерацию... Дети раньше месяца не в состоянии фиксировать взгляд на предметах. Поистине необычайный ребенок! И эти крылышки... Такого я не встречала ни в литературе, ни в жизни. Хвостик там, избыточное оволосение, зубы у новорожденных - такой атавизм встречается. Но крылышки!..
И, хотя девочка была абсолютно здорова, в выписке написали, подчеркнув слова эти красным карандашом: "Требуется постоянное наблюдение участкового педиатра. Через месяц консультация всех узких специалистов".
Девочка росла быстро, вес набирала хорошо и улыбалась всем, кто бы к ней ни подходил.
В возрасте полутора месяцев она стала пытаться произносить отдельные слова. Заметив, что попытки эти повергают родителей в изумление, а иногда и вызывают настоящий испуг, она стала упражняться ночью и в то время, когда родителей рядом не было. Но ее достижения в этом недолго оставались тайной.
Однажды, когда Фенечке исполнилось три месяца, мама почему-то решила, что ребенок поел плохо. Она стала настойчиво заставлять девочку высосать еще немного молока. Крошка кривилась, морщилась, что было сил отворачивалась, чуть не выворачивая шею. Мать была неумолима. После одной, особо настойчивой попытки Феня не выдержала и, пустив струйку молока углом рта, раздраженно заявила:
- Перестань! Не хочу больше! Я уже сыта! Неужели непонятно?!
Услыхав это, мать изменилась в лице, побледнела, опираясь рукой о постель, с трудом встала на ослабевшие ноги и, пятясь, выскочила за дверь. Там она прислонилась к косяку, чтобы отдышаться и не упасть, и закричала шепотом читавшему газету мужу:
- Павлуша! Она заговорила!
- Да? - рассеяно отозвался глава семейства и перевернул страницу.Ничего удивительного. Для женщин разговор - форма существования.
После описываемого события молоко у матери пропало, и ребенка стали кормить из бутылочки.
Как-то раз, месяц спустя, мать, зайдя в комнату, заметила что девочка пристально смотрит в одну точку. Она посмотрела туда же и похолодела: бутылочка с молоком рывками двигалась к краю стола. Еще мгновение, и она, свалившись вниз, с глухим стуком раскололась. Девочка, глядя на расплывающуюся белую лужицу, тоненько и жалобно заплакала.