Страница 36 из 108
Вчера мы провели в ЦДСА торжественное собрание работников центрального аппарата ВВС, посвященное 52-й годовщине Вооруженных Сил. С докладом выступил начальник Главного штаба ВВС генерал-лейтенант А.П.Силантьев. Кроме кадровых офицеров и генералов на вечере присутствовало много ветеранов ВВС, среди которых я рад был приветствовать Главного маршала авиации А.А.Новикова, генералов Брайко, Шиманского, Никитина.
18 февраля.
Получил решение Политбюро (Протокол №155 от 13 февраля 1970 года) о материальном обеспечении семьи умершего летчика-космонавта СССР П.И.Беляева:
1) выдать единовременные пособия: жене - 2000 рублей, дочерям - по 1000 рублей;
2) назначить персональные пенсии: жене - 180 рублей, дочерям - по 75 рублей;
3) сохранить за членами семьи право на лечебное и санаторное обслуживание;
4) поручить Моссовету выделить для семьи отдельную квартиру;
5) Министерству обороны обеспечить обслуживание семьи легковым автотранспортом (по вызову);
6) разрешить Министерству обороны израсходовать 5000 рублей на сооружение надгробия на могиле П.И.Беляева.
Ознакомился с решением ЦК и Совмина о создании новой ДОС долговременной орбитальной станции - на базе "Алмаза" и корабля 7К. Новая станция будет иметь обозначение ДОС-7К. Министерство обороны высказывалось против нового проекта ДОС и за продолжение работ по "Алмазу" и военно-исследовательскому кораблю ВИ. У нас были и остаются опасения, что принятие проекта ДОС-7К затормозит или даже полностью "заморозит" разработку "Алмаза" и корабля ВИ. Решением о создании ДОС-7К Устинов и Смирнов хотят прикрыть провалы промышленности в строительстве космических кораблей и ракет. Подобный маневр применяется ими уже не первый раз. В 1967 году они распорядились прекратить работы Козлова по кораблю ВИ, пообещав, что к 1968 году Мишин построит более совершенный корабль военного назначения на базе 7К-ОК. С тех пор прошло три года, но мишинский проект ВИ не продвинулся дальше бумаги...
Сегодня ко мне приезжали представители ВПК Щегольков и Ходаков с целью получить визу на проекте решения о сроках готовности ДОС. Я отказался визировать этот документ, потому что в нем нет ни слова о крайне необходимых нам тренажерах. Во всех решениях о создании новых космических кораблей, как правило, забывают записать пункт о строительстве тренажеров для космонавтов. На этот раз я решил поломать эту вредную традицию и буду добиваться, чтобы тренажеры строились одновременно с кораблями.
19 февраля.
Сегодня мне звонили из административного отдела ЦК, а несколько позже позвонил секретарь ЦК Б.Н.Пономарев. Оба звонка связаны с общественной деятельностью Валентины Терешковой, а конкретнее - с жалобой Терешковой на то, что ЦПК плохо обеспечивает ее автомашиной для поездок в Москву. Пономарев прочитал мне мораль на тему о значении Международного женского симпозиума, проходящего в эти дни в Москве, о большой и ответственной работе, проводимой Терешковой, и о необходимости создать все условия для ее общественной деятельности. Я сказал Пономареву, что командование ВВС делает все, чтобы помочь Терешковой в ее очень трудной работе, но у нас ограниченные возможности и было бы хорошо, если бы ЦК выделил ей специальную легковую машину и двух шоферов. На вопрос Пономарева: "А кто может это решить?" - я ответил, что это можно сделать решением правительства или приказом маршала Гречко.
Для служебных поездок космонавтов у нас имеются только три легковых автомобиля, причем с моего разрешения почти половина их пробега используется Терешковой. Другие космонавты справедливо ворчат по этому поводу - положение явно ненормальное, и его надо исправлять. Я предлагал Вале написать письмо в ЦК с просьбой обеспечить ее транспортом, такое письмо она не написала, а решила пожаловаться на руководство ЦПК. Я приказал генералу Кузнецову впредь до особого распоряжения выделять автомашину Терешковой, но это может продолжаться месяц-другой, а дальше надо решать этот вопрос более основательно.
Терешкова капризна, обидчива, а иногда и груба. В семье она захватила безраздельную власть, а нередко пытается навязывать свои мнения и руководству Центра. Я уже не раз предупреждал ее от вмешательства в дела Центра, и сейчас она несколько приутихла. Надо признать, что Терешкова очень энергична и властна. Она с головой погрузилась в работу Комитета советских женщин и значительно подняла авторитет и работоспособность этой организации. Ее частые поездки за границу проходят с большой пользой для развития женского революционного движения. Одним словом, Терешкова нашла себя на посту председателя Комитета, и я был прав, когда предлагал ей идти учиться не в академию имени Жуковского, а в Академию общественных наук, чтобы готовить себя на роль вожака советских женщин.
Сейчас Терешкова настолько увлечена общественно-политической деятельностью и тратит на нее так много сил, что врачи начинают беспокоиться о ее здоровье. Я уговорил Валю работать в Комитете только четыре дня в неделю, а остальные два - заниматься в Центре по космической программе. Подобное распределение нагрузки и занятия спортом под постоянным наблюдением врачей помогут сохранить ей здоровье и работоспособность. Валя еще мечтает о парашютных прыжках, о полетах на самолетах и космических кораблях. Она настойчиво напоминает мне при каждой нашей встрече об этих своих стремлениях, но я-то хорошо знаю, что для нее все это уже позади. А в целом я доволен Терешковой: она сделала все, чего я мог от нее ожидать, когда готовил ее в космический полет.
20 февраля.
Я уже десятки раз писал о том, что у нас не было и нет планов пилотируемых полетов. Подходит к концу февраль юбилейного 1970 года, но ни один человек в Советском Союзе не знает, когда состоится очередной полет. По первоначальным наметкам предполагалось, что в августе-сентябре должны одновременно летать два "Союза", но в конце декабря прошлого года мы получили команду: к 1 апреля подготовить одиночный полет двухместного "Союза" продолжительностью 18-20 суток. Две недели назад на нас крепко нажали и заставили завершить и без того сокращенную программу подготовки космонавтов к 20 марта. Сегодня на Госкомиссии мы собирались доложить, что будем готовы и к этому сроку, но комиссия не заседала: поступило распоряжение о переносе полета на май - наша космонавтика получила очередную оплеуху...
Вся эта чехарда со сроками резко снижает качество подготовки к полетам, вносит сумятицу в работу сотен научных и промышленных организаций. В который уж раз я отмечаю в своем дневнике, что персональную ответственность за отсутствие четкого планирования космических исследований несут Л.В.Смирнов, И.Д.Сербин и Д.Ф.Устинов.
21 февраля.
Более часа беседовал с Е.И.Рябчиковым о его книге под условным названием "Путь русских в космос" и кинокартинах на космические темы. Я просил Евгения Ивановича в работе над книгой и киносценариями опираться лишь на точные, проверенные факты и по возможности расширять круг "персонажей", готовивших наши победы в космосе (Руднев, Керимов, Кириллов, Яздовский и другие). Рябчикову и мне очень хотелось бы также приподнять завесу над именами Глушко, Пилюгина, Бармина и многих других создателей космической техники. Договорились, что невзирая на большие трудности мы будем добиваться более полного и правдивого освещения истории нашей космонавтики. Рябчиков нормально воспринял большую часть моих поправок и замечаний к тексту рукописи и обещал еще раз внимательно просмотреть ее, чтобы исключить или исправить все сомнительные факты и описания.
Звонил К.А.Керимов - он просил меня твердо отстаивать перед Мишиным и руководством необходимость проведения длительного пилотируемого полета на одиночном корабле. Я заверил Керима Алиевича, что боролся и буду продолжать бороться за осуществление такого полета.
25 февраля.
Вчера я и космонавты были в болгарском посольстве. Посол Болгарии Стоян Гюров вручил нам медали "25 лет народной власти". В тот же день медали получили мои сослуживцы по 5-му ШАК - Яроцкий, Кувшинников, Лешуков, Шмиголь, Кумсков, Коряков, Крашенинников и другие.