Страница 30 из 108
Вместе со мной семерка космонавтов побывала в редакциях "Красной звезды" и "Правды". Все ребята, делясь впечатлениями о полете, выступали очень удачно. В 19 часов мы приехали в Дом офицеров Звездного, где состоялись торжественная встреча, концерт и затянувшийся до полуночи ужин. Среди гостей Звездного были Тяжельников, Керимов, Царев, Бобырев, Черток, Ефимов, Чугунов, Бушуев, Трегуб, Башкин и другие.
Все мероприятия этого дня прошли хорошо. Из космонавтов в них не участвовали только Береговой и Феоктистов (в США), Попович (в Париже), Терешкова (в Венгрии), Хрунов (в Одессе) и Титов - последнего не было потому, что ему было стыдно показываться перед товарищами и начальством. Неделю назад Титов совершил тяжелейший проступок: в нетрезвом виде управляя автомобилем, грубо нарушил правила уличного движения, а когда милиционеры на мотоциклах догнали его и принудили остановиться, он ударил одного из них по лицу, сопровождая свои оскорбительные действия нецензурными выражениями.
За восемь лет после своего полета в космос Титов совершил немало неблаговидных поступков, получив за них взыскания от руководства ВВС. Я много раз подолгу беседовал с Германом о его поведении, его неоднократно предупреждал и наказывал Главком Вершинин. Но Титов не внял нашим предупреждениям и продолжал скрытно поддерживать связи с сомнительными компаниями и "друзьями". Последнее происшествие отвратительно само по себе, а попытки Титова оправдаться и свалить вину за него на грубость милиционеров еще больше роняют его достоинство как офицера, космонавта и депутата. Титов ездил к министру общественной безопасности Щелокову и, пользуясь товарищескими отношениями с ним, уговаривал снять претензии к нему (Титову) и наказать милиционеров. Щелоков уже звонил мне и просил не взыскивать строго с Титова, сказав, что главными виновниками инцидента были милиционеры и что они понесут за него наказания. Я ответил, что ни в чем не могу упрекнуть милиционеров - они выполняли свой долг, что главным виновником происшествия является Титов и что он будет строго наказан.
29 октября.
У Титова находится много защитников, а сам он изворачивается, как уж, используя свои связи и пытаясь черное выдать за белое. Но на этот раз я приму все меры к строгому наказанию Титова - возможно, придется даже пойти на отчисление его из НИИЦПК.
30 октября.
Провел совещание с руководящим составом Центра имени Гагарина. Генерал Кузнецов и я рассказали об итогах сборов командующих и требованиях Главкома Кутахова по наведению порядка в войсковых частях. Я обратил внимание участников совещания на недостаточную дисциплинированность руководителей (Кузнецов, Пашков, Копылов), слабую требовательность к себе и подчиненным (Николаев, Титов) и нарушения уставного порядка в гарнизоне (Крышкевич, Попов). Предупредил всех руководителей Центра, что буду очень жестко требовать от них прежде всего личной примерности в работе и поведении.
В 14 часов началось заседание партбюро 1-го управления Центра, на котором разбирали дело коммуниста Титова. В своем выступлении Титов признал себя виновным в инциденте с милиционерами, но пытался смягчить тяжесть совершенного им проступка и отрицал свои ходатайства перед Щелоковым, объясняя цель поездки к министру одним лишь желанием извиниться за плохое поведение. Николаев, Беляев, Леонов, Кузнецов и другие товарищи дали правильную оценку действиям Титова и высказались за вынесение ему самого строгого взыскания.
Титов дошел до роковой черты: за все свои выходки он заслуживает суровой кары - исключения из партии и лишения званий летчика-космонавта СССР, Героя Советского Союза и депутата Верховного Совета. Но такое решение будет позорить всех наших космонавтов, и поэтому я решил сделать еще одну, последнюю попытку спасти Германа Титова как космонавта №2, хотя бы для истории. По моей рекомендации партбюро приняло следующее решение: объявить коммунисту Титову Г.С. строгий выговор с предупреждением и занесением в личное дело; ходатайствовать перед командованием о лишении Титова прав на управление самолетом и автомашиной на срок до двух лет; предупредить коммуниста Титова, что в случае нового, даже самого малейшего нарушения им дисциплины партийная организация НИИЦПК исключит его из рядов членов КПСС и будет ходатайствовать о лишении его депутатского мандата, а также званий летчика-космонавта СССР и Героя Советского Союза. Выслушав тяжелые, но справедливые укоры товарищей, Титов еще раз признал свою вину и обещал не допускать больше случаев выпивок и нарушений дисциплины на любой новой работе, которая будет ему доверена.
Мне предстоит трудная и очень неприятная беседа с Германом. Жаль его, жаль Тамару и их детей, но нельзя не сожалеть и о дискредитации им всех своих высоких званий. Трудно решать, что дальше делать с Титовым, но решать надо, - буду искать наилучший вариант решения.
31 октября.
Получил приказание сократить на 10 процентов численность центрального аппарата и Центра имени Гагарина. Только в феврале этого года было принято решение ЦК и правительства о реорганизации ЦПК и увеличении численности моего аппарата, и вот Кутахов и Брайко, не понимая задач ВВС по освоению космоса, стригут всех под одну гребенку. Придется нажимать на них не снизу (Каманин), а сверху (Смирнов, Устинов). Опять будут скандалы.
3 ноября.
Свыше трех часов заседали у Келдыша - с участием Мишина, Керимова, Котельникова, Румянцева, Мозжорина и других товарищей обсуждали тексты выступлений космонавтов на предстоящей пресс-конференции. В доклады Шаталова, Елисеева и Горбатко по настоянию Келдыша внесли много изменений. Из поправок, предложенных в основном Келдышем и Мишиным, лишь две-три были действительно необходимыми, а остальные только портили содержание выступлений. По моему мнению, в результате коллективной правки доклады стали хуже: из них вытравили малейшие попытки проявить чувство юмора и пошутить, а их язык стал сухим, казенным, трафаретным. Я несколько раз выступал в защиту первоначальных текстов докладов, и кое-что мне удалось отстоять.
5 ноября.
Вчера в МГУ проходила пресс-конференция по итогам группового полета "Союзов". Космонавты выступали хорошо и удачно отвечали на вопросы. Хуже всех выступал и отвечал на вопросы президент АН СССР М.В.Келдыш. В зале раздался хохот, когда на вопрос американского корреспондента "Готовят ли русские полет человека на Луну?" он дал такой, с позволения сказать, ответ: "Я думаю, что послать... Луну на человека нужно". Келдыш долго не мог понять, над чем так весело смеется публика, и только после подсказки Шаталова попытался шуткой исправить свою оговорку, но сделал это так неуклюже, что вызвал новый взрыв смеха.
Я всегда считал, что Мстислав Всеволодович как руководитель Академии наук и как оратор безнадежно слаб. Сделав очень много для запуска первого искусственного спутника и для первого полета человека в космос, Келдыш в роли председателя Межведомственного совета по космическим исследованиям допустил немало ошибок. Своей пассивностью и склонностью к перестраховкам он тормозил и продолжает тормозить развитие нашей космонавтики (он не верил в успешный полет трех "Союзов" и намеренно ушел в отпуск перед самыми их стартами). И это не только мое мнение: многие друзья Келдыша - академики Глушко, Бармин, Миллионщиков и другие - отзываются о нем еще более резко. Приходится констатировать, что с такими руководителями, как Келдыш и Мишин, мы вряд ли доберемся до Луны.
6 ноября.
Сегодня собрал почти всех летавших в космос космонавтов с целью сделать групповые фотоснимки. Мы посетили павильон "Космос" на ВДНХ, где директор выставки Иванов вручил золотые медали ВДНХ Беляеву, Леонову, Береговому и семерке новых летчиков-космонавтов СССР. Затем побывали у обелиска покорителям космоса, в Кремле у памятника Ленину и завершили поездку посещением АПН. Во всех пунктах нашей поездки группу космонавтов фотографировали обычными аппаратами, а также специальной аппаратурой для так называемой глубинной съемки - по договору АПН с одной из японских фирм. Глубинная съемка - это советское изобретение (съемка стереофильмов по методу Иванова), но мы, как это часто бывает в нашей стране, не довели его до конца, и вот теперь по русской методике нас снимали японцы. Пробные глубинные фотографии космонавтов будут готовы не раньше, чем через два-три месяца, поэтому-то и пришлось просить АПН провести обычное фотографирование и побыстрее сделать для нас две-три сотни отпечатков.